Клеман старался, но не смог вспомнить имени. Тогда они избили его до потери сознания. Они били его снова и снова, пока глаза старика не распухли и не закрылись. Кровь и рвота покрыли весь пол вокруг него. Борода и волосы стали скользкими от крови.

— Il est Anglais! — внезапно вспомнил и выкрикнул Клеман.

— Что он сказал?

— Это был англичанин.

Тяжелый ботинок прижал лицо старика к холодному полу. Одно небольшое усилие, и его шея была бы сломана. Клеман застонал и снова потерял сознание.

— Полегче, парни, — сказал Бергер, глянув на жалкое бесчувственное тело. — Босс велел доставить его живым.

Когда «ауди» отъехал от заброшенной фермы, увозя в багажнике связанного алхимика, в окнах амбара уже ярились языки огня и черный дым вздымался к небу.

Моник Банель и ее пятилетняя дочь Софи прогуливались по парку Монсо. Это был милый и приятный парк, с чудесной мирной атмосферой. На деревьях пели птицы, в живописном маленьком пруду плавали белые лебеди. Моник нравилось заходить сюда ненадолго после того, как она заканчивала работать и забирала Софи из детского сада. (Работа секретарши утомляла, хотя и занимала лишь половину дня.) Увидев элегантного пожилого джентльмена, который в это время часто сидел на любимой скамье и читал газету, Моник приветствовала его вежливым «Bonjour, monsieur».

Ее маленькая дочь, неизменно чуткая ко всем звукам и зрелищам парка, сияла радостной улыбкой. Когда они проходили по одной из аллей, извивавшихся среди лужаек парка, Софи закричала с восторгом:

— Maman! Смотри! К нам бежит собачка! Она хочет познакомиться со мной!

Мать улыбнулась.

— Какая милая, верно?

Это был небольшой стройный спаниель породы кавалер-кинг-чарльз белого окраса, с коричневыми пятнами, и небольшим красным ошейником. Моник осмотрелась. Очевидно, владелец был где-то рядом. Многие парижане по вечерам выгуливали в парке собак.

— Я могу поиграть с ним, мамочка?

Когда спаниель подбежал к девочке, Софи захлопала в ладоши от радости.

— Привет, песик, — сказала она. — Как тебя зовут? Мамочка, что у него во рту?

Маленькая собака бросила у ног Софи предмет, который принесла в зубах. Выжидающе глядя на девочку, пес завилял хвостом. Прежде чем мать успела ее остановить, Софи нагнулась и подняла этот предмет. Девочка повернулась к Моник и, нахмурившись, протянула ей ужасную находку.

Моник Банель закричала. Ее маленькая дочь держала на ладони часть отрезанной и почерневшей человеческой руки.

Монпелье, Франция

Ученик электрика не мог избавиться от мыслей о бункере. Он все время вспоминал о тех странных вещах, которые увидел в подвале. Что происходило под его темными сводами? Это место явно не было складом, и там определенно не держали собак. Но зачем тогда хозяевам потребовались прутья, клетки и кольца в стенах? Он читал о подобных устройствах в книге, посвященной старым замкам. Однако подвал располагался не в замке, а в современном здании со стеклянным фасадом. И он выглядел как мрачная подземная тюрьма.

Был вечер пятницы. Марк закончил работу в половине седьмого и получил свободу до самого понедельника.

Аллилуйя! Он не мог сказать ничего плохого о дяде (тот вел себя нормально — по крайней мере, большую часть времени), но работа Марка утомляла, а Ришар надоел своими наставлениями. Юноша мечтал о другой, более интересной жизни. Мать всегда говорила, что у него излишне богатое воображение. Это было бы подспорьем для писателя, но само по себе денег не приносило. Только торговля или, на худой конец, профессия электрика позволят Марку добиться успеха. Он ведь не хочет закончить, как его отец? Игрок, кутила, бездельник, вечно остававшийся без копейки, отец то попадал в тюрьму, то выходил из нее. Он бросил семью, потому что оказался безответственным человеком. Не то что дядя Ришар — тот человек уважаемый, он устроил свою жизнь, покупал новую машину каждые два года (как понимал Марк, это был очень важный показатель), вступил в местный гольф-клуб, обзавелся любимой женой и двумя детьми. Приобрел дом и почти выплатил ипотеку. Вот такой жизни мать хотела для Марка, и ничего меньшего не принималось. Но Марк не хотел походить ни на отца, ни на дядю Ришара. На этот счет у него были свои идеи. Если он не станет писателем, то будет детективом. Ему нравились тайны, и он чувствовал, что наткнулся на одну из них.

Марк еще раз подошел к столу, стоявшему у изголовья кровати, и выдвинул ящик, где он хранил свою находку из подвала. Он никому не рассказал о ней. На вид предмет был золотым. А вдруг его теперь сочтут вором, как отца? Нет, он нашел эту штуку. Она принадлежит ему по праву. Но что это такое? И что происходило в подвале?

Закончив ужин, Марк покорно загрузил тарелки и столовые приборы в посудомоечную машину, схватил шлем и ключи от мопеда, бросил в сумку фонарик и направился в прихожую. По пути ему в голову пришла дельная мысль: он добавил к своим припасам небольшую плитку шоколада, поправил на плече ремень холщовой сумки и почти беззвучно открыл входную дверь.

— Марк, куда ты собрался? — крикнула ему вдогонку мать.

— На улицу.

— Куда именно?

— Просто погулять.

— Смотри допоздна не задерживайся.

До цели было около пятнадцати километров — вполне приемлемо для поездки на мопеде. Немного поплутав и сделав несколько неправильных поворотов, Марк подъехал к особняку, когда уже стемнело. Имение окружала высокая стена, черные решетчатые ворота были заперты на электронный замок. Прижавшись к прутьям, Марк осмотрел освещенное здание, видневшееся поодаль среди темных шелестевших деревьев. Он заглушил мопед и спрятал его под кустами на другой стороне дороги.

Каменная стена тянулась по широкой дуге вдоль шоссе. Юноша поднялся на земляную насыпь и, продираясь сквозь заросли высокой травы, дошел до старого дуба, чьи ветви нависали над оградой. Марк закинул сумку на спину, вскарабкался вверх по стволу, перелез на одну из толстых веток и осторожно перебрался на вершину стены. Затем свесил ноги по другую сторону ограды, спрыгнул в кусты и оказался на территории имения.

Какое-то время он стоял под деревьями, наблюдал за зданием и жевал шоколад. Свет горел только на первом этаже. Марк прикончил шоколадку, вытер рот и перебежал через лужайку, стараясь оставаться в густой тени. Он добрался до дома. Окна первого этажа находились слишком высоко, но рядом была лестница, которая вела к передней двери. Если бы Марк поднялся по ступеням хотя бы до середины, он смог бы заглянуть в окна и посмотреть, что происходит внутри.

Он стал тихо подниматься по ступеням, и тут же на подъездной дорожке появились огни фар. Автоматические железные ворота распахнулись, и к зданию направились две черные машины. Юноша укрылся в тени. Машины проехали мимо и свернули за угол. Марк побежал за ними и увидел, что два автомобиля спустились вниз по скату и въехали на подземную стоянку. Шум двигателей резко усилился в закрытом пространстве. Юноша прокрался к въездным воротам. Со стороны стоянки доносился шум голосов. Хлопнули дверцы. Марк на цыпочках спустился по скату и присел на корточки. Он увидел, как несколько мужчин вышли из машин и направились к лифту.