Когда почтил вас я в мой краткий час,

Когда почтил вас много или мало,

82 Слагая в мире мой высокий сказ,

Постойте; вы поведать мне повинны,

Где, заблудясь, погиб один из вас".

85 С протяжным ропотом огонь старинный

Качнул свой больший рог; так иногда

Томится на ветру костер пустынный,

88 Туда клоня вершину и сюда,

Как если б это был язык вещавший,

Он издал голос и сказал: "Когда

91 Расстался я с Цирцеей, год скрывавшей

Меня вблизи Гаэты, где потом

Пристал Эней, так этот край назвавший, -

94 Ни нежность к сыну, ни перед отцом

Священный страх, ни долг любви спокойный

Близ Пенелопы с радостным челом

97 Не возмогли смирить мой голод знойный

Изведать мира дальний кругозор

И все, чем дурны люди и достойны.

100 И я в морской отважился простор,

На малом судне выйдя одиноко

С моей дружиной, верной с давних пор.

103 Я видел оба берега, Моррокко,

Испанию, край сардов, рубежи

Всех островов, раскиданных широко.

106 Уже мы были древние мужи,

Войдя в пролив, в том дальнем месте света,

Где Геркулес воздвиг свои межи,

109 Чтобы пловец не преступал запрета;

Севилья справа отошла назад,

Осталась слева, перед этим, Сетта.

112 "О братья, – так сказал я, – на закат

Пришедшие дорогой многотрудной!

Тот малый срок, пока еще не спят

115 Земные чувства, их остаток скудный

Отдайте постиженью новизны,

Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!

118 Подумайте о том, чьи вы сыны:

Вы созданы не для животной доли,

Но к доблести и к знанью рождены".

121 Товарищей так живо укололи

Мои слова и ринули вперед,

Что я и сам бы не сдержал их воли.

124 Кормой к рассвету, свой шальной полет

На крыльях весел судно устремило,

Все время влево уклоняя ход.

127 Уже в ночи я видел все светила

Другого остья, и морская грудь

Склонившееся наше заслонила.

130 Пять раз успел внизу луны блеснуть

И столько ж раз погаснуть свет заемный,

С тех пор как мы пустились в дерзкий путь,

133 Когда гора, далекой грудой темной,

Открылась нам; от века своего

Я не видал еще такой огромной.

136 Сменилось плачем наше торжество:

От новых стран поднялся вихрь, с налета

Ударил в судно, повернул его

139 Три раза в быстрине водоворота;

Корма взметнулась на четвертый раз,

Нос канул книзу, как назначил Кто-то,

142 И море, хлынув, поглотило нас".

1 Уже горел прямым и ровным светом

Умолкший пламень, уходя во тьму,

Отпущенный приветливым поэтом, -

4 Когда другой, возникший вслед ему,

Невнятным гулом, рвущимся из жала,

Привлек наш взор к верховью своему.

7 Как сицилийский бык, взревев сначала

От возгласов того, – и поделом, -

Чье мастерство его образовало,

10 Ревел от голоса казнимых в нем

И, хоть он был всего лишь медь литая,

Страдающим казался существом,

13 Так, в пламени пути не обретая,

В его наречье, в нераздельный рык,

Слова преображались, вылетая.

16 Когда же звук их наконец проник

Сквозь острие, придав ему дрожанье,

Которое им сообщал язык,

19 К нам донеслось: "К тебе мое воззванье,

О ты, что, по-ломбардски говоря,

Сказал: «Иди, я утолил желанье!»

22 Мольбу, быть может, позднюю творя,

Молю, помедли здесь, где мы страдаем:

Смотри, я медлю пред тобой, горя!

25 Когда, простясь с латинским милым краем,

Ты только что достиг слепого дна,

Где я за грех содеянный терзаем,

28 Скажи: в Романье – мир или война?

От стен Урбино и до горной сени,

Вскормившей Тибр, лежит моя страна".

31 Я вслушивался, полон размышлений,

Когда вожатый, тронув локоть мне,

Промолвил так: «Ответь латинской тени».

34 Уже ответ мой был готов вполне,

И я сказал, мгновенно речь построя:

"О дух, сокрытый в этой глубине,

37 Твоя Романья даже в дни покоя

Без войн в сердцах тиранов не жила;

Но явного сейчас не видно боя.

40 Равенна – все такая, как была:

Орел Поленты в ней обосновался,

До самой Червьи распластав крыла.

43 Оплот, который долго защищался

И где французов алый холм полег,

В зеленых лапах ныне оказался.

46 Барбос Верруккьо и его щенок,

С Монтаньей обошедшиеся скверно,

Сверлят зубами тот же все кусок.

49 В твердынях над Ламоне и Сантерпо

Владычит львенок белого герба,

Друзей меняя дважды в год примерно;

52 А та, где льется Савьо, той судьба

Между горой и долом находиться,

Живя меж волей и ярмом раба.

55 Но кто же ты, прошу тебя открыться;

Ведь я тебе охотно отвечал, -

Пусть в мире память о тебе продлится!"

58 Сперва огонь немного помычал

По-своему, потом, качнув не сразу

Колючую вершину, прозвучал":

61 "Когда б я знал, что моему рассказу

Внимает тот, кто вновь увидит свет,

То мой огонь не дрогнул бы ни разу.

64 Но так как в мир от нас возврата нет

И я такого не слыхал примера,

Я, не страшась позора, дам" ответ.

67 Я меч сменил на пояс кордильера

И верил, что приемлю благодать;

И так моя исполнилась бы вера,

70 Когда бы в грех не ввел меня опять