— Благодарю за предложение, мистер Андерс я его обдумаю.

Мелани припарковалась на стоянке рядом с муниципалитетом и, хотя сегодня был не ее рабочий день, выбралась из машины. Раньше, до ухода Джефри, ей нравилось приезжать в центр и ходить по магазинам. Не важно, делались при этом покупки или нет. Главным тут для нее был сам процесс. Она долго рассматривала товар, выслушивала консультации продавцов, иногда советовалась с такими же, как сама, привередливыми покупателями, которых всегда хватало в магазинах и магазинчиках, расположенных на главной площади города.

Но сейчас, взглянув на тянущиеся вдоль тротуара витрины, она в растерянности остановилась. Ей почему-то не хотелось идти в гущу людей, смотреть, трогать, примерять что-либо, спрашивать и слушать, что ответят… Она перестала быть столь общительной и открытой, как раньше. Виной тому являлся все тот же Джефри.

Присутствие мужа в доме, его настойчивые попытки участия в ее жизни становились для нее все более и более обременительными. Сколько времени еще придется сопротивляться сложившимся не в ее пользу обстоятельствам? Этот мужчина принес ей столько боли и страданий! Что он вообще сделал с ней и за что? Мелани чувствовала себя разбитой и смертельно уставшей от переживаний, вконец измучивших ее.

Слава Богу, что никто из знакомых не встретился ей на обратном пути к пикапу. И Мелани не пришлось притворяться, напуская на себя беззаботный вид, и улыбаться, поддерживая ненужный разговор… Она хотела только одного — оказаться в своей комнате, закрыть дверь, упасть на кровать и выплакаться. Впрочем, слезы, размывая тушь, хлынули сразу же, стоило только ей вернуться в кабину и захлопнуть дверь. По дороге домой Мелани пришлось пару раз останавливаться, чтобы хоть немного успокоиться и вытереть глаза платком.

К ее разочарованию, Джефри во дворе пропалывал цветочную клумбу.

Он выпрямился и пристально взглянул на Мелани, когда та, оставив пикап у калитки, быстро прошла мимо. Его лицо приняло озабоченное выражение.

— Лисенок, что случилось?

Она лишь молча мотнула головой — у нее не было сил отвечать ему — и бегом бросилась к входной двери. Ей надо было самой справиться с тенью прошлого. Прерывисто дыша, она добралась до порога спальни и услышала за спиной торопливые шаги.

— Джефри, ну пожалуйста!.. Мне очень надо побыть одной… — Мелани повернулась и обнаружила, что его лицо расплывается, потому что ее глаза вновь оказались наполнены слезами. Она опустила голову, собираясь войти, но он остановил ее, взяв за руку.

— Ты можешь объяснить, что произошло, Мелли? — мягко спросил он. Его дрогнувший голос выдавал беспокойство. — Что случилось?

Она попыталась вырваться, но его пальцы сжали ее руку.

— Пожалуйста… Отпусти… — жалобно попросила Мелани. Горячие слезы обжигали ее щеки, стекая кривыми ручейками.

— И не подумаю, пока ты не скажешь, в чем дело, — возразил он.

— Он умер! — Слова вырвались из ее горла непроизвольно. Она громко всхлипнула и снова попыталась освободить руку. Но Джефри взял ее за плечи, повернув к себе лицом.

— О ком ты говоришь? — Его пальцы очень крепко держали ее. — Что-то случилось с Патриком?

— Нет! Ребенок умер, разве ты забыл?! — Она прокричала эти слова ему в лицо и пошатнулась, когда Джефри неожиданно разжал свои пальцы.

Он взъерошил волосы на затылке. Его взгляд выражал досаду.

— Но прошло уже шесть лет… Успокойся, прошу тебя!

Мелани вошла в спальню и рухнула на кровать. Ноги отказывались держать ее.

Он сел рядом, погладил по плечу.

— Возьми себя в руки, Лисенок, — нежно проговорил он.

Мелани свирепо посмотрела на него и передернула плечами, осознавая, что Джефри все еще не понимает, о чем она говорит.

Рыдания сдавили ее горло, и Мелани отвернулась, напуганная тем, что он увидит ее такой. Она ужаснулась, что не может сдержать стоны, вырывающиеся из груди во время плача.

Джефри не дал ей уткнуться в подушку, он обнял ее и прижал к груди. Долю секунды бедняжка боролась с ним, все еще думая, что больше всего сейчас ей требуется уединение, чтобы справиться с собой.

Но Джефри настаивал, удерживая ее до тех пор, пока она сама не прижалась к его плечу с громкими рыданиями.

— Все будет в порядке, — тихо бормотал он, гладя ее по волосам. — Поплачь, Мелли, поплачь по прошлому.

Она рыдала, уткнувшись в грудь Джефри. Рыдала, как никогда в жизни. И каждый раз, когда ей казалось, что слезы иссякли, они снова начинали литься.

— Это несправедливо! — всхлипывала Мелани, прижимаясь лицом к его теплой груди. — Он прожил всего час!

— Я понял! — Голос Джефри дрогнул. — Понял, родная…

Он обнимал ее, и правая щека у него была мокрой от ее слез.

Пока она рыдала, его сердце ныло от боли. Когда всхлипывания жены стихли, он прислонил ее к подушке, но не выпустил из своих рук.

Через минуту Мелани заснула, утомленная пронесшимся шквалом переживаний. Он оглядел ее спящую, радуясь, что настоял на своем, не ушел и оказался рядом, когда она оплакивала ребенка, которого они оба потеряли.

Джефри вдруг вспомнил о днях и неделях, наступивших после того, как все это произошло. Пока он бранился и плакал, пил и проклинал судьбу, Мелани оставалась отстраненной и холодной. Она с головой ушла в домашние дела: затеяла грандиозную уборку, стала готовить изысканные блюда, ездить за покупками, даже начала брать уроки вышивки в общественном центре.

Ему хотелось поговорить с ней, попытаться понять, как такое могло произойти с ними. Но она отказывалась затрагивать эту тему, а уж если быть точным, вообще перестала разговаривать с ним.

Первый месяц он убеждал себя, что со временем Мелани изменится и опять станет обращать на него внимание. Надеялся, что несколько позже, когда все уляжется, она снова станет нуждаться в его обществе, в его страсти, в его любви. Но проходили дни, недели, месяцы, и его душа стала медленно умирать.

Именно тогда Джефри понял, что должен уйти. Причина, по которой он мог и дальше оставаться в этом доме, исчезла. Все хорошее, что было между ними, умерло вместе с ребенком.

Мелани проспала почти час. Вдруг она пошевелилась, потом открыла покрасневшие глаза и села.

— Извини… — Она отвела взгляд в сторону. — Не могу поверить, что со мной случилось такое.

Джефри грустно улыбнулся.

— А я не могу поверить, что тебе потребовалось ждать так много лет, чтобы это произошло. — Он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты не должна стыдиться своих слез.

Мелани кивнула, затем встала и ушла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок, а вернувшись, призналась:

— Сама не знаю, что на меня нашло! Мне необходимо чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей. — Она рассеянно огляделась вокруг.