Ну и ладно! Переживет и это. Да, она хочет набраться опыта, раз это сделает ее более желанной в глазах Ричарда. Она не собиралась прибегать к крайностям – разве что пофлиртует немного и поцелуется. Представив, как она занимается этим с незнакомым мужчиной, Моника запаниковала.

Посетителей пока было совсем немного, и к ней сразу подошла официантка, полноватая блондинка лет сорока с высокой прической. Моника заказала бокал шардонэ и, пока официантка ходила за вином, смотрела, как музыканты настраивают инструменты.

Мимо прошли двое симпатичных мужчин с пивными кружками и улыбнулись Монике. Моника чуть заметно улыбнулась в ответ.

– А вот и ваш заказ. – Официантка поставила на столик бокал холодного белого вина. – С вас шесть долларов.

Моника достала десятку.

– Сдачи не надо. – После итальянских лир с бесконечными нулями Моника совершенно не ориентировалась в местной валюте, а по сравнению с ценами на вино дома что десять, что шесть долларов казались ей числами астрономическими.

– Спасибо. – Официантка расплылась в улыбке и собралась уходить, но вернулась и, наклонившись поближе, спросила: – А вы, видать, приезжая?

– Из Италии, – кивнула Моника.

– И надумали прийти сюда в одиночку? – У официантки был странный акцент. – Меня звать Пегги. Я из Техаса. Думаете, чего это я пристаю к вам с расспросами? Просто хочу дать один совет. Ведь у меня у самой дочка. Чуток помоложе вас будет. – Она выпрямилась и уже без улыбки продолжила: – Детка, будьте осторожнее. Тут кругом рыскают страшные серые волки.

Пегги отправилась обслуживать соседний столик, а Моника отпила глоток вина. Ей стало не по себе. Она-то думала, что клуб вполне подходящее место для того, чтобы попрактиковаться в искусстве флирта, но теперь начала сомневаться, стоило ли приходить сюда одной.

– Привет, – раздался у нее за спиной мужской голос.

От неожиданности Моника чуть вздрогнула и, поставив на стол бокал, чтобы не расплескать вино, подняла глаза. У столика стоял высокий крепкий мужчина.

– Вы одна? – спросил он и приветливо улыбнулся.

Моника кивнула. Зря она пришла одна. Вот если бы с ней был Ричард...

– Меня зовут Росс.

– А меня Моника. – Она протянула ему ладонь.

Он чуть вскинул бровь.

– Очень приятно. У вас акцент. Откуда вы?

Моника вытащила ладонь: ей показалось, что он держит ее слишком долго.

– Из Италии.

– Туристка или теперь здесь живете?

– Приехала посмотреть Нью-Йорк. Всего на месяц.

– Очень жаль! Можно? – Он кивком указал на свободный стул напротив.

Она промолчала. Внешне он производил приятное впечатление. Блондин, улыбчивый...

– Знаете что? – Росс протянул ей руку. – Давайте потанцуем, а потом решите, можно ли мне составить вам компанию.

Музыканты исполняли старую песню «Битлз». Танцевали только две пары. Жаль. Однако Моника поднялась и приняла приглашение. Ведь она пришла именно за этим: пофлиртовать, набраться опыта общения с мужчинами... А чему она научится, если будет сидеть сиднем и трястись от страха как заячий хвост?

Росс привел ее на площадку, выбрал место поближе к сцене и сказал что-то одному из музыкантов. Барабанщик приветливо ему кивнул, и Моника немного успокоилась: хорошо, что Росса здесь знают.

Впрочем, пока причин для беспокойства у нее нет. Росс ведет себя вполне прилично: не пытается прижимать ее к себе и не смотрит на нее нескромными глазами. И на втором куплете она решила, что его можно пригласить к себе за столик.

Песня закончилась. Моника думала, что они еще потанцуют, но Росс повел ее к столику, подозвал официантку и, не спрашивая разрешения, уселся напротив. Монике не понравилось, что Росс не стал дожидаться приглашения, но он мило улыбнулся, и она решила, что все в порядке.

Подошла Пегги взять заказ. Похоже, Росса она не знала и на этот раз не была столь приветлива с Моникой. Росс заказал себе текилу и пиво, а даме бокал вина, но Моника отказалась.

– Сколько вы еще будете в Нью-Йорке? – спросил он, поставив локти на стол и наклоняясь к ней поближе.

– Две недели.

– А где вы остановились?

– У дяди.

Росс улыбнулся.

– Очень жаль.

– Почему?

Он прищурился и посмотрел на нее так, словно не понял, а потом хохотнул.

– Ну и где вы уже побывали?

– Я была в Центральном парке, на Кони-Айленде, в «Блуминдейле», в трех музеях, а еще в... – Перехватив его пристальный взгляд, она осеклась, и внезапно ей стало не по себе. – Что?

– Ничего. – У него был такой вид, будто он хотел смеяться, но сдерживался.

– Ваш заказ. – Пегги поставила на столик кружку пива и стакан с текилой.

Росс протянул ей банкноту и опрокинул стакан, прежде чем Пегги успела отсчитать сдачу.

– Принеси-ка мне еще текилы, – сказал он, возвращая часть сдачи.

– Сию минуту. – Уходя, Пегги заговорщицки покосилась на Монику и шепнула: – Детка, не забывай, о чем я тебе говорила.

– В чем дело? – спросил Росс, хмуро глядя в спину официантке.

Моника пожала плечами и повернулась лицом к оркестру. Ей не нравилось, с какой скоростью Росс поглощает алкоголь. Похоже, зря она разрешила ему сесть за ее столик.

– Пойдем потанцуем. – И не дожидаясь ответа, Росс поднялся, словно нисколько не сомневался в ее согласии.

Монике это совсем не понравилось, и она хотела было отказаться, тем более что музыканты исполняли медленную песню. Но потом подумала, что, когда они будут возвращаться, попросит Росса пересесть за другой столик.

На площадке он обхватил ее своими ручищами, и она отодвинулась как можно дальше. Тогда он опустил ладонь значительно ниже спины, и она предприняла попытку передвинуть ее на более традиционное место.

– Расслабься, малышка! Обними меня за шею, – шепнул он, и его подбородок прижался к ее шее за ухом.

Однако ощущения от его прикосновений не имели ничего общего с теми, что вызывали в Монике ласки Ричарда: ее охватил страх.

– Не надо меня так прижимать. – Она попыталась отстраниться, но он притиснул ее так, что стало тяжело дышать.

– А ты вкусная. – Он чуть ослабил кольцо рук и, опустив ладони еще ниже, сжал ей ягодицы.

Монику замутило.

– Прекратите!

Он засмеялся и лизнул у нее за ухом.

Она передернулась от отвращения.

– Отпустите меня!

– Еще чего! – И его пальцы сильнее прежнего впились в ее тело. – Надела такое платьице, а теперь надумала строить из себя недотрогу? Э нет, милашка! Так не пойдет!