Народ, который живет по островам[130] около Чукотского носа и имеет с чукчами обхождение, с сими людьми, конечно, одного рода: ибо и у оного вставливать кости за красу почитается. Покойный майор господин Павлуцкий по бывшем некогда сражении с чукчам нашел между мертвыми чукотскими телами двух человек того народа, у которых по два зуба моржовых под носом были вставлены в нарочно сделанных скважинах: чего ради тамошние жители и называют их зубатыми. А приходили они, по объявлению пленников, не для вспоможения чукчам, но посмотреть, как они с россиянами бьются.

Из сего заключить можно, что чукчи говорят с ними или одним языком, или по крайней мере так сходным, что друг друга могут разуметь без переводчика, следовательно, язык их немалое сходство имеет с корякским: ибо чукотский язык происходит от корякского, а разнствует от него токмо в диалекте; однако корякские толмачи могут с ними говорить без всякой нужды.

Что ж господин Стеллер пишет, что ни один из наших толмачей не мог разуметь языка американского, оное происходит, может быть, от великой разности в диалекте или от особливого произношения, которое не токмо между дикими жителями камчатскими примечается, но и между европейскими народами в различных провинциях.

На Камчатке нет такого почти острожка, в котором бы не было разности в языке от другого, самого ближайшего. А которые острожки в расстоянии между собою нескольких сот верст, те уже разумеют друг друга не без трудности[131].

Между американцами и камчатскими народами сии примечания достойные сходства усмотрены: 1) что американцы лицом походят на камчадалов, 2) что они сладкую траву запасают таким же образом, как камчадалы, чего нигде инде никогда не примечено, 3) что и у них огнива деревянные, 4) что по многим признакам догадываются, что у них топоры каменные ж или костяные в употреблении, и господин Стеллер не без основания думает, что американцы имели некогда с камчатскими народами сообщение, 5) что платье и шляпы их от камчатских не разнствуют, 6) что они кожи ольхою красят по-камчатски же, по которым признакам, может быть, и произошли от одного поколения.

Сие самое по его ж справедливому мнению может служить и к решению известного оного вопроса: откуда жители в Америке? Ибо хотя положить, что между Америкою и Азиею не было никогда соединения, однако по близости обеих частей света на севере никто не скажет, что из Азии нельзя было переселиться жителям в Америку, особливо же что довольно островов и на малом оном расстоянии, которые немало способствовать могли к переселению. [Есть ли у американцев рогатый скот или олени, про то неизвестно.]

Военное их ополчение – лук да стрелы. Каковы луки их, того сказать не можно, ибо не случилось их видеть, но стрелы их гораздо доле камчатских и весьма походят на тунгусские и татарские. Которые нашим попались, те выкрашены были черною краскою и так гладко выстружены, что сомневаться нельзя, чтоб у них и железных инструментов не было.

Американцы по морю плавают в кожаных байдарах, так же как коряки и чукчи. Байдары их длиною сажени по две, а вышиною в два фута, носы у них острые, а днища плоские. Внутреннее сложение их состоит из шестов, которые по обоим концам вместе сплочены и распялены поперешными впорками.

Кожи, которыми они вкруг обтянуты, – кажется, тюленьи, выкрашенные вишневою краскою. Место, где садятся, кругло, аршинах в двух от кормы, обшивается брюшиною, которую с помощью ремней, по краям продернутых, как кошелек, стягивать и растягивать можно. Американец, сев в помянутое место, протягивает ноги и обвязывает вкруг себя брюшину, чтоб воде в байдару попасть не можно было.

Гребут одним веслом, длиною несколька сажен, на обе стороны попеременно, с таким успехом, что им противные ветры немного препятствуют, и с такою безопасностью, что они, несмотря на ужасное морское волнение, плавать не боятся. Напротив того, с некоторым ужасом смотрят на большие наши суда, когда оные шатаются, и советуют сидящим на них, чтоб береглись, дабы суда их не опрокинулись.

Сие случилось с ботом «Гавриилом», который несколько лет ходил к Чукотскому носу. Впрочем, байдары их столь легки, что они их носят одною рукою.

Когда американцы незнаемых людей увидят, то, подгребая к ним, говорят долгую речь, а колдовство ли то или некоторая церемония для принятия чужестранных, о том ничего заподлинно сказать не можно: ибо и то, и другое у курильцев в употреблении. Но прежде своего приближения красят они щеки свои черным карандашом, а ноздри затыкают травою.

В приеме гостей кажутся ласковыми, разговаривают охотно и дружески, не спуская глаз с них, потчуют с великим раболепством, дарят китовым жиром и карандашом, которым щеки себе мажут, как выше показано, без сомнения, в том намерении, что объявленные вещи и другим столько ж, как и им, приятны.

Что касается до плавания около тех стран, то оное вескою и летом безопасно, а осенью столь бедственно, что редкий день проходит, в который бы не должно было опасаться погибели: ибо ветров и бурь такая жестокость примечена, что и такие люди, кои лет по сорока служили на море, с клятвою утверждали, что таких не видали в жизнь свою.

Знаки, по которым примечают там, что земля близко, особливо следующие важны: 1) когда много разных родов морской капусты, плавающей по морю, окажется; 2) когда усмотрена будет трава, из которой на Камчатке плетут епанчи, ковры и мешочки: ибо оная растет токмо при берегах морских; 3) когда на море являться начнут чайки стадами и морские звери, как, например, тюлени и другие им подобные: ибо хотя тюлени и скважину у сердца, которая форамен овале, и канал, который дуктус артериозус Боталли называется, отверстые имеют и для того могут быть под водою долго, следовательно, и от берегов отдаляться безопасно, потому что и на большой глубине могут сыскать себе потребное к пропитанию, однако примечено, что они редко на 10 миль от берега отходят.

Вящей знак близости земли, когда усматриваются бобры камчатские, которые питаются токмо раками и по сложению сердца не могут быть в воде свыше двух минут; следовательно, нельзя им сыскать и пищи на глубине ста сажен или и гораздо меньшей, чего ради и водятся они завсегда близ берегуа

Еще осталось объявить о некоторых островах[132], ближайших к Камчатке, которые не в прямой линии с вышеупомянутыми, но в севере от оных находятся, особливо же о Беринговом, который ныне камчатским жителям столько известен, что многие ездят туда для промысла бобров морских и других зверей.