Смиля вздохнула, выбираясь из одеяла. Перевернула подушку. Пускай все кошмары остаются здесь. Посидят в одиночестве, посидят, заскучают и уйдут. А Смиле в следующий раз приснится что-нибудь радостное. Например, как Янус признается ей в любви. Ну, или хотя бы Скелет. На Скелета она тоже согласна. А на Ворона? Нет, Ворон может спать спокойно. Не нужен он никому.

Неприятное впечатление от сна улетучилось, Смиля побежала умываться, одеваться и ставить чайник. Обо всем этом надо было срочно рассказать Вере. И бежать к ней стоило прямо сейчас, пока она куда-нибудь не учесала. Говорить по телефону – всего и не расскажешь. К тому же Вера последнее время старательно забывала мобилу в разных неподходящих местах: в кармане куртки, а потом вешала эту куртку в шкаф, так что звонка слышно не было; под подушкой и еще закидывала эту подушку одеялом и покрывалами; в микроволновке. Это была отдельная история. С микроволновкой.

Для очищения совести Смиля все же позвонила, послушала веселенький рингтон, немного потанцевала, решила, что на этот раз несчастный Верин сотовый нашел приют на дне посудомоечной машины, и дала отбой. Придется искать страдальца по свежим следам.

Утро было чудесным, Смиля не заметила, как добежала до подруги. Подъездный домофон, как всегда, сломан.

Вперед и вверх!

Звонок.

Вера открыла, не спрашивая. Распахнула дверь и отступила назад. Ждала кого-то? Или заранее знала, что придет Смиля. Кто ее разгадает? Она последнее время какая-то странная. Хотя последнее время все вокруг странные. Явные признаки глобального потепления.

– Где он? – ворвалась в Верину квартиру Смиля. – Где этот монстр?

У Веры небесно-голубые глаза с длинными ресницами. Пшеничные волосы падают на плечи (до лопаток), челка прикрывает высокий лоб. Все, больше смотреть не на что. Достаточно глаз и длинной челки. Синеглазка. Этим все сказано.

– Пока монстр здесь только один.

Из голубых глаз льется настороженность.

– Куда ты дела этого несчастного?

Смиля покопалась в разворошенной Вериной постели, заглянула под коврик на полу, сунула нос на книжные полки и прямым ходом, как гончая, взявшая след зайца, направилась на кухню. В чем-то она, конечно, шла на запах. Обворожительные ароматы плыли по коридору, заставляя желудок нервно сжиматься. Завтрак! Тебя сегодня не было.

На сковородке что-то жарилось.

– Что это? – приподняла Смиля крышку. Было похоже на сырники, но в Верином исполнении это могло быть и бланманже с киселем. Звучит красиво, неизвестно, как может выглядеть.

– Ты это искала? – холодно осведомилась Вера.

– Сотовый искала. Но готова и позавтракать.

Рядом знакомо пискнуло – Верин мобильный сообщал о пропущенном звонке.

Направление – цветы на подоконнике. А вернее, кактус. Он победно распушился, растопырил иголки, напыжился, издавая не свойственные ему звуки.

Пиииик.

– Я тебе звонила! – Смиля выудила находку из-за колючек.

– Мне много кто звонил.

Вера возилась около столика, расставляла чашки, колдовала с заваркой. Сейчас она в чайничек добавит душицу, мяту, чабрец, три раза плюнет, произнесет волшебное слово, и чай получится просто загляденье. Это была хорошая идея, завалиться на чаек к Вере.

– И кто же тебе звонит?

Смиля заерзала на табуретке, роняя сидушку и теряя тапочку.

Вера наградила ее осколками неба. Презрительного, холодного неба. Январского. В январе бывают такие прозрачные солнечные дни.

– Вот именно! – торжественно произнесла Смиля. – Никто тебе давно не звонит, а ты все прячешься.

Вера смотрела на нее в упор, и под этим взглядом захотелось куда-нибудь деться, скрыться, забиться под половичок, а лучше свернуться калачиком под крышкой в сковородке и сидеть тихо-тихо, неслышно поедая вкусняшки.

– Чего, правда звонят? – перестала ерничать Смиля.

– А ты все таскаешься с этими ненормальными на улицу Гоголя? – парировала Вера.

– И никакие они не ненормальные, – изобразила обиду Смиля. – Сама была в Янчика влюблена.

– А ты в кого сейчас влюблена? В Матвейку?

– С чего вдруг? – заторопилась Смиля, хоть сердце ее и заколошматилось, в голове поднялось гулкое эхо, собственных мыслей не слышно.

А Вера все била и била, найдя невероятно болезненное место.

– Иначе зачем?

Ответа на вопрос «зачем?» не существовало в принципе. Смиля и родителям сколько раз пыталась объяснить, что не обязательно иметь цель, чтобы куда-то ходить. Что иногда тебе куда-то просто хочется прийти. Словно какое сверхсущество зовет, приказывает быть именно там, с этими людьми. Смилю тянуло в загадочный Дом на улице Гоголя. С Верой этого уже не было. Ей хотелось сидеть на своей кухне и вздрагивать от звонка мобильного.

– Зачем туда ходить? – Задавая подобные вопросы, Вера начинала бледнеть. – Большое удовольствие сидеть на грязных подоконниках и слушать страшные сказки на ночь?

– Мне нравится! – Смиля смотрела в пол. Носки вчерашние, забыла достать новые, а эти уже запылились. В Доме запылились.

– Все ты врешь! Ничего тебе там не нравится. Кроме разве что Эрика. Больше и нравиться никто не может.

– Я не виновата, что ты испугалась! – закричала Смиля. – Никто больше этого не увидел.

И замолчала, с тревогой глядя на подругу. Могла и не стараться. Вера изучала картинку за окном, нежно поглаживая кактус. На полном серьезе – проводила пальцами по колючкам. Хоть бы что! Хоть бы руку отдергивала. Нет, так и чесала, с нажимом на желтые иголочки. Смотреть на это было невыносимо.

– Ничего, скоро с Домом будет покончено! – специально грубо произнесла Смиля.

– Его наконец-то снесут? – буркнула Вера, оставляя кактус в покое.

– Хуже! – демонически произнесла она – так, по крайней мере, Смиле показалось.

Вера на эти слова не обернулась, продолжая демонстрировать спину. Спина у нее была надменная, ничего не желающая знать. Кудрявый затылок. Впрочем, затылок не был столь категоричен. Но все равно Смиле пришлось заговорить первой:

– У Дома появилась хозяйка.

– Ты, что ли?

Смиля чуть не навернулась с табуретки от хохота. Опасно накренившись, она подхватила сидушку и сунула себе под попу.

– Хуже!

Вера выгрузила на тарелку нечто со сковородки и пододвинула Смиле. В глазах по тонне презрения.

– Пойдем вместе, увидишь, – расставляла силки и капканы Смиля.

Вера молчала. Помешивала ложечкой в чашке. Янтарный цвет чая заранее настраивал на вкусное времяпрепровождение. Смиля не выдержала. Сделала большой глоток и затараторила: