– Великие герцог и герцогиня. Их все еще помнят и скучают, – признался он со слезами на глазах. – Как хорошо, что теперь вы герцог. Я читал в газетах. Вы вернетесь? Скоро?

– Обязательно, – пообещал он. – И возможно, смогу убедить герцогиню тоже приехать.

– Ах, молю Бога, чтобы дожить до этого дня!

Они оставили его цепляться за эту надежду и прошли к машине. Натали была сплошным комком нервов, но молчала при виде глубокой морщины между бровями Дома. Наконец он включил зажигание, аккуратно развернулся и оказался на дороге, которая вилась по перевалу. Оба не сказали ни слова, пока машина не оказалась на живописной развилке, откуда открывался прекрасный вид на долину внизу.

Дом повернулся к Натали. Лицо его по-прежнему было непроницаемым.

– Начни сначала. Расскажи все, что помнишь.

Она снова проиграла DVD. Погрузилась в историю с дополнением и Каналетто. Но забыла о неприличном желании натянуть кому-то нос.

– Я пробыла в Вене немногим больше часа. Хотела увидеть замок, о котором рассказывала герцогиня во время наших бесед, возможно, поговорить с кем-то из местных жителей, которые могли ее помнить.

– Вроде Фридриха Мюллера.

– Вроде Фридриха Мюллера, – кивнула она. – Я прочитала данные переписи населения и поняла, что он один из немногих жил во время восстания 1956 года. Намеревалась найти его жилище. И случайно встретила в развалинах.

– Какое стечение обстоятельств! – пробормотал Дом, покачивая головой. – Невероятно.

– Не совсем, – возразила она, обидевшись за свои исследования. – Почти все, что необходимо знать, где-то задокументировано. Только нужно поискать.

Дом немного поразмыслил.

– Так ты встретила Фридриха, и он рассказал о Лаги. Что ты сделала потом?

– Я поискала его в Гугле, вернувшись в свой венский отель. Не сразу обнаружила нужного Лаги. Довольно распространенная в Венгрии фамилия. Но наконец нашла его офис в банке. Его секретарь не желала меня соединять, пока я не назвалась референтом Сары Сен-Себастьян Хантер и не объяснила, что помогаю ей с книгой об утерянных сокровищах искусства. Очевидно, Янош кто-то вроде коллекционера. Несколько минут спустя он взял трубку.

– Ты сказала, что пытаешься проследить путь Каналетто?

– Да, и он спросил, почему я обратилась именно к нему. Я не хотела вдаваться в подробности по телефону, просто сказала, что нашла возможную связь с его дедом и хотела бы ее отработать. Он спросил, обсуждала ли я это с кем-то еще, я, естественно, сказала «нет», сначала хотела посоветоваться с ним. Предложила приехать в Будапешт, но он великодушно согласился встретить меня на полдороге.

– В Гьоре.

– На туристическом судне, – подтвердила она. – Он сказал, что круиз по Дунаю один из его любимых способов расслабиться, а если я никогда раньше не плавала по реке, буду в полном восторге от поездки. Я знала, что это не так. Ненавижу корабли, ненавижу воду. Но я так спешила поговорить с ним, что согласилась. И на следующий день поехала в Гьор.

– И встретилась с Лаги?

– Нет. Он позвонил после того, как чертово судно отошло от причала, сослался на неожиданную задержку. Долго извинялся, сказал, что встретит меня, когда мы пришвартуемся в Будапеште.

Она скорчила недовольную гримаску, вспомнив долгие нудные часы попыток не слушать плеска воды о борта или чувствовать непрерывную вибрацию двигателя под ногами.

– Только во второй половине дня мы подошли к Будапешту. К тому времени я скорчилась у поручня на корме, молясь, чтобы меня не стошнило. Помню, кто-то позвонил. Слишком быстро потянулась за телефоном и почувствовала, как кружится голова. Я перегнулась через поручень, боясь, что сейчас вырвет.

Нахмурившись, она приложила ладонь к затылку, там, где все еще болела шишка.

– Должно быть, я ударилась головой об один из опорных столбов, потому что меня пронзила боль. Ужасная боль. А когда опомнилась, кто-то уже надавливал мне на грудь, выкачивая воду из легких.

– Ты так и не видела Яноша Лаги? Не звонила ему?

– Нет, если только он не был одним из тех парней, кто выловил меня из реки. Кто он, Дом? Откуда ты его знаешь?

– Мы вместе ходили в школу.

– Вы с ним друзья? – недоверчиво спросила она.

– Знакомые. Мой дед был не из тех, кто забывает и прощает старые обиды. Он знал, что дед Яна служил в Советской армии, и не хотел, чтобы у меня было что-то общее с семьей Лаги. Он понятия не имел, что ублюдок командовал взводом, который сровнял с землей замок Карленберг. Я тоже не знал. До сегодняшнего дня.

Натали была уверена: как только память к ней вернется и все пробелы заполнятся, на каждый вопрос найдется ответ. Вместо этого вопросы только продолжали накапливаться.

– Это такая досада, – тряхнула она головой. – Как круг, который никак не замкнется. Ты, я, герцогиня, замок, картина, этот тип Лаги. Все как-то связано, но не знаю, каким образом.

– Я тоже, – согласился он, доставая сотовый из кармана, – но намерен узнать.

Натали с широко открытыми глазами наблюдала, как он нажал клавишу, и его немедленно соединили. Она поняла его беглый французский ровно настолько, чтобы перевести то, что он просил кого-то по имени Андре проверить подноготную Яноша Лаги.

Их возвращение привело борзую в полный восторг. Когда Натали засмеялась и наклонилась принять бурное приветствие, пес успел неоднократно облизать ей лицо, прежде чем она его отстранила.

В качестве благодарности за заботу о собаке Дом позволил Кате приобрести на счет его iTunes диск Джастина Бибера и загрузить на ее айпад. С разрешения отца, разумеется. Снисходительный папаша принял десять фунтов вестфальского окорока, который Дом купил у мясника по пути домой. Пес получил пакет с костями, искушавший его всю дорогу до мансарды.

Когда Дом открыл дверь и отступил, чтобы дать Натали дорогу, ее опять охватил приступ нервозности. Теперь, когда она вспомнила прошлое, затмит ли оно настоящее? Неужели вес всех месяцев и лет ее «реальной» жизни задушит и подавит счастье коротких дней, проведенных здесь с Домом!

Она с заколотившимся сердцем вошла в комнату и ощутила мгновенное облегчение. Почувствовала себя дома, несмотря на то что в столбе солнечного света плясали пылинки, а покрывала были смяты, хотя она так тщательно поправила все, прежде чем борзая успела на них поваляться. Она знала, что всего лишь гостья здесь, и все же ее охватило абсурдное чувство принадлежности этому дому. Огромный жирный знак вопроса там, где она хочет знать, сколько еще дано пробыть здесь. По крайней мере, пока они расследуют это дело с Лаги.

Или нет?

Сомнение подняло уродливую голову, когда она оглянулась и увидела, что он по-прежнему стоит в открытой двери.

– Ты не войдешь?

Он слегка встряхнулся, словно собираясь с мыслями, и криво улыбнулся: