– Словене вам не враги, – покачал головой Радомир. – Очень скоро вы отправитесь вместе далеко-далеко, за подвигами и славой. И я сам поведу вас крушить римские города и виллы! Славный Хукбольд, ты будешь командовать десятком. Теми воинами, которых сам же и наберешь.

– Но… – гот озадаченно прищурил глаза. – У нас же есть уже вождь.

– Он – здесь, в вашем селении, – взмахнул рукой Рад. – А там, на просторах славы, вождем будешь ты. Что же касается вашего нынешнего вождя… – молодой человек повернул голову и крикнул уже по-словенски. – Серый Карась, брат! Выйди.

Словенский воин тут же возник в свете фар. Яркие блики вспыхнули на золотом узорочье щита.

– Карась, расскажи славному Хукбольду все. А ты, Хукбольд, сын Винегара, выслушай его, как меня, и пусть твои воины тоже выслушают. Говорите! Я же будут ждать вас на вершине холма.

Забравшись в машину, Родион осторожно развернулся, старясь не угодить в болото, и медленно поехал обратно в гору. О, какими глазами провожали его готы… и словене, кстати – тоже! Уже начинало светлеть, алая заря занималась над дальним лесом, а под капотом «Победы» приятно урчал двигатель. Многое бы отдал сейчас Рад, чтоб хотя бы одним глазком увидеть выражение лиц оставшихся у трясины воинов. Впрочем, об этом можно было догадываться.

И все же, все же и словене, и готы оказались на высоте – вовсе не впали в панику при виде этакого само ходного чуда с яростно горящим взором, еще б немного – и в железного монстра полетели б копья. Радомир рисковал – но ничего другого придумать не смог, не было времени.

Поставив авто на старое место, молодой человек заглушил мотор и вышел, аккуратно захлопнув дверцу. Уселся на капот, всматриваясь вниз, в ночь, точнее – в бледноватую предутреннюю морось, пронизанную призрачными жилками тумана. Светало, но у болота по-прежнему было темно. Или это просто так казалось?

Ага! Вот послышались приглушенные голоса… что-то звякнуло… на фоне зари нарисовались две черные фигуры. Хукбольд и Карась – кто же еще-то? Явились вдвоем, молодцы – воины все же оставались на стороже.

– Хевдинг, я хотел спросить…

– Я тоже. Только пока не тебя, славный Хукбольд. Карась, друже, откуда ты знаешь готский?

– У нас все знают, – парень пожал плечами. – Кто лучше, кто хуже.

– А нас словенский уже стали забывать. Хевдинг! Не могу поверить! – сверкнул глазами молодой гот. – Это что же, получается, наш вождь – нас и предал?! Неужто так может быть?

– Думай сам, – Радомир втянул ноздрями холодный и влажный воздух. – Одно могу подтвердить: все то, о чем рассказал Серый Карась, – правда. Он сказал – ты думай. Рассуждай, вспомни – так ли уж ваш вождь доверял тебе и твоим людям? Или, может быть, недолюбливал, старался избавиться?

– Мы были против, когда Эрмерамна выбрали вождем младшей дружины. И мы, и наш священник, отец Ингравд.

– Знаю отца Ингравда – достойный муж.

– Жаль, его не послушали. Эрмерамн вообще-то – из захудалого рода. Далекие предки его – те, да… а этот. И все же – он наш вождь, и мы не можем его убить.

– Убивать и не надо. Просто устройте нам встречу, и как можно быстрей.

– А…

– А если не согласится, – Радомир хищно скривил губы, – то скажите, что люди Атли-конунга отыщут его везде. И накажут, как принято у гуннов – по законам степей.

– Все передам, как ты сказал, хевдинг, – Хукбольд приложил руку к сердцу. – Так я пошел?

– Постой… Истр – есть у вас в селенье такой?

– Истр, сын Доброгаста? Беглец? – гот неожиданно улыбнулся. – О, да, хевдинг, Истр, сын Доброгаста, пока живет у нас. Ждет зимы, когда замерзнут реки. Он, как и ты, воин великого Атли. И хочет вернуться к своему конунгу. Но Истр не собирает с собой людей. Зовет – да, но брать силой не может.

– Он – нет, – согласился Рад. – Я – да. Ибо Атли-конунг и херцог Варимберт дали мне на это право.

– Мы знаем о тебе, у нас были гунны, – поклонившись, гот растворился в тумане.

– А что делать нам, князь? – тихо спросил Карась.

– Ничего. Ждать.

Радомир посмотрел на занимавшуюся зарю, охватившую уже полнеба, на показавшийся из-за дальнего леса сверкающе-оранжевый краешек солнца. Улыбнулся:

– Будет добрый день.

– Да, наши успеют убрать капусту и репу. Нынче славная осень – солнечная, сухая. Не зря Влекумернавий еще по весне принес в жертву богам красивую молодую рабыню.

– Жрец Влекумер, – шепотом повторил молодой человек. – Ах, если б все твои слова сбылись.

– О чем ты, князь?

Радомир тряхнул головой:

– Почему вы все называете меня князем?

– Ты – старший в роду Доброгаста. А род Доброгаста – старший в нашем селении. Никто не смеет оспаривать этого. По заветам предков ты – князь.

– Ладно, князь, так князь, – Рад задумчиво посмотрел на медленно встающее солнце. – А если бы старшим в Доброгастовом роду остался совсем молодой парень. Ну, скажем – Истр? Если б меня не было, а он – был.

– Тогда он бы и княжил, – с уверенностью заявил Серый Карась. – Княжил… но не властвовал. Есть ведь и старейшины, они мудры. А Истр просто бы возглавил дружину.

– Как сейчас – Хотобуд?

– Мхх!!! – юноша гнусно выругался. – Хотобуд-дд… Эх, если б не Влекумер-навий! Не быть бы Хотбуду вождем, не быть!

Солнце встало уже, поднялось, засияло, цепляясь за вершины деревьев, загнало в урочища серый, тающий на глазах, туман, длинные, стелившиеся по земле языки которого напоминали лапы какого-нибудь неведомого чудовища… или просто – перистые, упавшие наземь, облака.

– Там, у болота! – вдруг дернулся Карась. – Всадники! Готы! Скачут прямо к нам.

– Мы их и ждем, друже.

Встреча с Эрмерамном, похоже, вовсе не отличавшимся особой храбростью, а бравшим в основном наглостью и нахрапом, прошла быстро и плодотворно. Вождь молодых готов, при всех его недостатках, оказался парнем неглупым и быстро смекнул, откуда ветер дует. Сориентировался, что и говорить, быстро:

– О, славный Радомир-хевдинг, мы будем ждать тебя всем селением! А до твоего приезда я лично отберу для Атли-конунга воинов. Самых лучших и отважных.

Вот так вот – самых лучших и отважных. Кто б сомневался?

Готы ушли, растворились в степи, словно б их никогда здесь и не было. Хотобуд же явно чувствовал себя не в своей тарелке: его влияние в селении (даже – в собственной дружине!) таяло на глазах, к чему приложили руку Радомир на пару со жрецом Влекумером.

Серый Карась, Хомут, Скорька – это были умелые воины. По просьбе Рада, они и стали учить Ирмана и всех прочих – рабство у словен в эти древние времена еще не было клеймом на всю жизнь, которая вполне могла повернуться и так и сяк: сегодня – раб, завтра – воин.