— Береги, — серьезно посоветовал мужчина. — Ты — замечательная девушка. Может, не всегда как надо головой думаешь, но сердце у тебя правильное, оно верную дорогу подсказывает. Гиз, присмотри за ней!

— Обязательно! — торжественно ответил киллер, и слова его почему-то прозвучали серьезнее клятвы верности.

Н-да, клятва верности на сковороде и котелке! Звучит!

— И я присмотрю! — поклялся Фаль, рассеивая драматичность обстановки.

— Если и ты, тогда я спокоен. Буду в гости ждать, — кривовато усмехнулся Кейр, отводя взгляд, в котором снова затлели искры вины. Поднес руку к голове и тут же уронил, словно не знал, куда ее девать и куда деваться самому.

— Кейр, все хорошо! — позвала я друга. — Правильно! Я вижу, что наши дороги расходятся, пришло тебе время исполнить свою мечту, и не смей чувствовать себя виноватым! Не смей! Ты судьбу свою и любовь нашел. Каждому ли так везет? Так радуйся, а не цепляйся за призраки обычаев и долга. Не трави чашу своего счастья! Если бы я знала, что без тебя мне не обойтись, не отпустила бы. Я буду скучать, но расстаюсь с тобой с легким сердцем именно потому, что оставляю моего друга собственной судьбе и мечтам, ради свершения которых предстоит тяжелый и упоительный труд. Ты вот только что говорил, что сердце у меня правильное, тогда поверь моим словам, идущим оттуда. Поверь и пожелай нам удачи!

Сборы вышли недолгими, поелику распаковываться основательно ради одной ночи в селе мы вчера не стали. Очень скоро остающиеся и отъезжающие уже стояли у оседланных лошадей. Проводить нас вышли все члены новой семьи Кейра. Алльза, только сейчас до конца поверившая, что ее молодой супруг с друзьями отбывать не собирается, успокоилась и одарила меня благодарной и счастливо-шалой улыбкой. Ее брательник смотрел с очевидной завистью. Похоже, мечтал о приключениях, да кто ж его от трактирного хозяйства дальше ближайшего города за покупками отпустит? Не всем выпадает такое счастье, как мне или Кейру — жить, как велит сердце.

— Удачи! — от всей души громыхнул Кейсантир и еще раз обнял меня так крепко, что кости затрещали. — Спасибо тебе за все, магева!

— И тебе, я буду очень скучать, особенно по твоему жаркому, — прочувствованно попрощалась я.

Животик согласно заурчал, Фаль, мелкий обжорка, столь же синхронно завздыхал.

— Вот приедете в гости, накормим по-королевски, и не только жарким! — искренне улыбнулся мужчина, укрывая довольную Алльзу в объятиях.

Та согласно покивала. За то, что я оставляю ей мужа, готова была пообещать все что угодно, от луны с неба до сокровищ со дна морского.

Застоявшиеся лошади бойко вынесли седоков за границы села. Дорога ложилась под копыта не сказать чтобы совсем уж гладкая да ровная, но вполне себе приличная. Может, и не ухаживали за ней с превеликим тщанием, но поддерживали, а наплыв туристов-торговцев, которые могли раздолбать ее подводами в пух и прах, лишь ожидался или даже предвкушался.

Фаль привычно умчался вперед на разведку, а я обернулась назад, хоть и знала, что меня все равно не увидят — еще разок махнула Кейру на прощанье.

— Быстро же телохранитель тебя на харчи и бабу поменял, — вставил язва Киз эдак между прочим — потешался, только сквозь зубы не насвистывал. — Да и ты играючи с верным другом простилась.

— Сменял? Играючи? — Мое удивление было искренним. Как-то в таком диком ключе я о Кейре не думала и думать не собиралась, настолько нелепым было суждение киллера, что я даже злиться не стала. — Ты же все видел, но, если не понял, толку-то объяснять? — пожала плечами и отвернулась.

Ругаться настроения не было, а объяснять очевидное слепцу, вернее упрямому слепцу (ну не зря же его личина прорастала ослиными ушами), не хотелось. Сердце и без того ныло, а место за левым плечом, где обычно ехал Кейр, ощущалось как неправильная пустота. Я смахнула ладонью навернувшиеся слезы и постаралась подставить лицо легкому ветерку. Теплый, но все равно освежает.

Проклятый киллер углядел-таки мои слезы и недоуменно буркнул:

— Во девка дает, сама отпустила, а теперь ревет.

— Ксения, объясни? — мягко попросил Гиз и, понимая, что он прав, что не зря его братца-осла именно в нашей компании отправили от колодца желаний прямым рейсом на Нертаран, значит, не в одиночку он что-то усвоить должен, я собралась с духом и ответила:

— Вставать поперек чужой судьбы неправильно, потому и отпустила, потому и настояла, чтобы ушел. А что расставаться больно, так как же иначе? Если полюбила и привязалась, без боли не обойтись.

— И ты так отпустишь любого? А если завтра захочет уйти Гиз?

Я снова вздрогнула как от удара. Весенняя солнечная дорога показалась стылой, как сугроб зимой, и все равно, сцепив зубы до хруста, сказала то, во что верила и за что уже честно платила болью разлуки:

— Отпущу. Никого дорогого и любимого нельзя держать на привязи. Если любишь, отпусти, вернется — твое, нет — никогда твоим не было, — повторила я то, что говорила когда-то прежде.

— Сама придумала? — уколол Киз.

— Нет, это сказал один из писателей моего мира, Гарсия Маркес, я тоже верю, что именно так — правильно, — отозвалась, перебирая пальцами мягкую гриву Дэлькора. — Жизнь — дорога и здорово, когда бок о бок с тобой по ней идут те, кто дорог. Но и разлуку никогда не сочту мечом, разрывающим узы. Если кому-то из друзей понадобится помощь, приложу все силы, чтобы прийти и помочь!

Конь, будто понимая серьезность темы, обернул ко мне голову и проржал что-то ласковое.

— Слишком ты правильная, — задумчиво хмыкнул скептик.

— Думаешь, я тебе вру?

— Нет, думаю, считаешь, что говоришь правду, но поживешь подольше — станешь решать и думать иначе, — хмуро буркнул киллер.

— Очень надеюсь, что не доживу до такого, — искренне заверила я собеседника и удивленно выпалила: — Какая странная штука!

— Не дожить? — почти удивился братец Гиза, а вот тот завертел головой, пытаясь определить, что именно кажется мне странным.

Но ничего не увидел, а вот мой любимый конь-добытчик углядел привлекший мое внимание предмет, свернул совершенно самостоятельно с дороги, подошел, обнюхал, метко вмазал копытом в районе земли. Раздался отчетливый хруст. Потом конь подхватил «предмет» зубами, как пес поноску, и чинно, будто никуда и не сворачивал, вернулся на дорогу с добычей.

— Думаешь, оно нам нужно? — уточнила растерянно.

Дэлькор только гривой тряхнул.

— И как нам эту ценную вещь нести? — задумалась я.

Физиономии моих киллеров-хранителей тоже стали весьма озадаченными. Еще бы, не каждый день магева сначала вопит не пойми что, а потом ее чокнутая лошадь выдирает из земли сухой куст и таскает во рту.