– И работала, и работаю, и надеюсь еще поработать, и ни секунды не верю во все эти гнусные обвинения.

– Напрасно.

– Послушай, Боря, она вчера весь вечер была у меня на глазах. Как она могла это сделать? Силой мысли, что ли?

– Не знаю, не знаю… она нанять кого-то могла.

– Ну, ты-то хоть ерунды не говори.

– Почему ерунда? Так бывает. И даже довольно часто. А главное – уж больно раззвонила она об этой своей вражде с этой Ольгой.

– Что, и следователям рассказала? Заранее? Дескать, если что с ней случится, так знайте – это я на нее зуб имела. Так, что ли?

– Следователям муж рассказал. Ну, в смысле, будущий. Она вчера вечером его услала, велела, чтобы не приходил. Ну, в смысле, Ольга. У ней, мол, важная встреча.

– С кем?

– Да кто ж теперь знает?

– И муж не знает?

– И он. Говорит, что очень большой был секрет. И думает, что встреча эта была назначена с Изольдой.

– Это еще почему?

– Ну так… по всему. Все эти тайны, недоговоренности… Если бы был кто-то из старых друзей, для чего было бы ей тут такую конспирацию наворачивать? А вот если кто из старых врагов… Тут, конечно, встречу афишировать незачем.

– Если кто-то из врагов, какие тут могут быть встречи?

– Ой, Женька, ну ты прямо… Я-то откуда знаю? Он говорит… ну, в смысле, муж… говорит, что, дескать, наверное, Изольда каким-то обманным маневром заставила Ольгу согласиться на эту встречу тет-а-тет. Ну, там… пообещала рассказать что-то важное. Или еще как. Ну, та и согласилась. Она у него добрая такая… была. Отзывчивая. А Изольда, мол, пришла, да и…

– С порога удавку на шею накинула.

– Ну, не с порога… Там следы борьбы. И генетический материал под ногтями. Вот закончится экспертиза, и закроют твою Изольду по полной программе. Отправится в дальний путь на долгие года.

– Ну это… это еще доказать надо. Может, этот материал самого мужа окажется. Будущего.

– Исключено. У мужа мама с сестрой и соседи социально активные. Его алиби на момент убийства сто человек могут подтвердить. Он до полуночи дома был, а потом как просек, что любимая на звонки не отвечает, так и забеспокоился. Взял такси, поехал… только все равно опоздал. Но и то хорошо, хоть сразу узнали, до утра не валялся труп.

– А убийство… ну, то есть смерть когда наступила?

– Предположительно с половины одиннадцатого до половины двенадцатого ночи.

– Изольда была на банкете.

– Рад за нее.

– Боря, ты мне ответь, неужели ее арестовали только потому, что муж… ну, то есть жених этой Ольги решил, что это она? Разве это достаточное основание – домысел одного-единственного человека? Этого и для рядового гражданина маловато будет, а Изольда все-таки знаменитость…

– Ну, предположим, арестовали – это сильно сказано. Будем говорить – задержали до выяснения, и, учитывая, что других реальных кандидатур нет, шаг вполне логичный. И тут даже не в муже дело. Я ведь тебе говорил – она сама больше всех звонила об этой вражде. Ну и накаркала себе… Чай, и телохранителя наняла, чтобы от этой лютой врагини охранял, а? – с некоторой иронией добавил прозорливый Боря.

– Не без того. А кто дело ведет? Уж не ты ли? Так подробно все знаешь…

– Да, считай, весь город ведет. Особа-то знаменитая, сама говоришь… Сейчас в театре допросы идут, попозже позвонишь – может, и еще что интересненькое узнаешь… раз уж такая неравнодушная. Правда, не понимаю, почему я так стараюсь. Никакого морального удовлетворения не получаю за свою доброту.

– Позвоню, Боренька, обязательно позвоню. Правда, вот насчет удовлетворения не обещаю, но коньяк за мной и за новости очень буду благодарна.

– Ладно уж… пей мою кровь. Да мне и самому интересно… Такая вроде крутая дама, и – на́ тебе. Там, наверное, одних неустоек за отмененные концерты – разориться…

– А может, и не придется ничего отменять. Ты сам-то неужели серьезно веришь в ее виновность?

– А кому бы еще она понадобилась, эта Ольга? Жила-жила себе, горя не знала, а Изольда приехала, и все. Гитлер капут. Интересное совпадение, ты не находишь?

– Не знаю… Ладно… ладно, я попозже перезвоню.

Закончив разговор с Борей, я еще некоторое время сидела в машине, вспоминая и прокручивая в уме события вчерашнего вечера. Все еще очень далекая от мысли о том, что что-то подобное могла совершить сама Изольда, я уже прониклась некоторыми сомнениями и, одно за другим восстанавливая в памяти вчерашние события, видела, что, в сущности, мой контроль за клиентом нельзя было назвать в строгом смысле тотальным, и Изольда, в целом постоянно бывшая у меня на глазах, все-таки, пускай и ненадолго, то и дело выпадала из поля моего зрения.

Я неотрывно наблюдала за ней, когда она была на сцене, но упускала из виду в перерывах между песнями, когда она, скрывшись где-то в укромном местечке за противоположной кулисой, отдыхала или пила воду. Правда, время этих отлучек было очень коротким и на протяжении его она находилась на глазах других людей, но если быть честной и откровенной, то приходится признать, что в тот вечер имели место перерывы и более длительные.

Припомнив последовавший за концертом банкет и шумную толпу, постоянно скрывавшую от меня клиентку и мешавшую наблюдению, я осознала, что, уверенная, что в такой обстановке Изольде ничего не грозит, я ослабила контроль и почти не следила за ней. А если вспомнить мою интересную беседу с симпатичным Валерием, то можно с уверенностью сказать, что на все это время Изольда была вне зоны моего внимания целиком и полностью. А время это было довольно-таки продолжительным и, кажется, приходилось как раз на период, указанный Борей, как время наступления смерти Ольги Быстровой. Хорошо, если в продолжение его Изольда, как я предполагала, сидела за столом, принимая поздравления. А если нет?

Неясные и очень нехорошие предчувствия закопошились во мне, и я поняла, что необходимо как можно скорее побеседовать с теми, кто вчера на банкете находился непосредственно рядом с Изольдой, сидел с ней за столом.

Припоминая обстоятельства, я как бы прокручивала мысленно вчерашнее кино и видела, что Земелин постоянно передвигался по небольшому залу, подходя поговорить то к тем, то к этим, Чаркин тоже не особенно задерживался за столом, а рядом с Изольдой в те моменты, когда сквозь толпу мне удавалось ее увидеть, были то Лиля, то Аллочка.

«Значит, если Изольда куда-то уходила, об этом должен знать кто-то из них», – решила я и отметила себе, что как только представится возможность, обязательно с каждой из них надо переговорить. Сейчас момент был наверняка неблагоприятный. Боря сказал, что в театре идут допросы, значит, девушкам и без того есть с кем пообщаться. Думаю, этим нужно будет заняться ближе к вечеру, а сейчас мне самой предстоит еще один непростой разговор.