Джеймс какое-то время молчал. От внезапной красоты его сине-зеленых глаз по спине побежали мурашки.

– А давно ты уже в школе?

– Два года.

Он глухо промычал.

– Чего ты мычишь? – спросила я.

Он нерешительно пожал плечами:

– Удивляюсь, как получилось, что я так долго тебя не замечал.

Сердце мое будто остановилось. И вместе с тем я мысленно похлопала себя по плечу: кажется, правило «не привлекать внимания» сработало безупречно.

– У меня есть дар: я умею двигаться по коридорам как тень, сливаясь со стенами.

Уголки его губ слегка приподнялись.

– Это звучит так, словно ты сделалась привидением Макстон-холла. Или хамелеоном. Но вернемся к нашей теме: твоя очередь.

– Насчет чего? – Я растерянно взглянула на него.

– Рассказывать о себе то, чего еще никто не знает.

– Но я об этом только что рассказала!

Он отрицательно помотал головой:

– Это не считается. Ты всего лишь отреагировала на то, что рассказал я.

Я набрала в легкие воздух и медленно выдохнула, соображая, что бы такое могла ему выдать. То, что он не сводил с меня взгляда, совсем не облегчало мою задачу. Скорее наоборот.

Я бессильно покачала головой:

– Мне нечего рассказать.

– Я тебе не верю. – Он откинулся на спинку, скрестив руки на груди. – Давай, колись. Не может быть, чтобы ты только училась.

Может, пронеслось в голове. Правда, тут же память услужливо подсунула мысль:

– Я читаю мангу.

Джеймс какое-то время смотрел на меня так, будто ему послышалось. Потом улыбнулся:

– Это уже что-то. Правда, я бы не назвал это «рыльцем в пушку», но так и быть. О’кей. И какая у тебя самая любимая манга?

Я озадаченно взглянула на него. Я не рассчитывала на дополнительные вопросы.

– «Тетрадь смерти».

– Ты бы мне ее порекомендовала?

Я понятия не имею, каким образом мы с «Джеймс ломает кровати во время секса» дошли до «Это любимая манга Руби». Действительно, ни малейшего представления. Тем не менее я медленно кивнула:

– По моему мнению, человеку недостает существенной части общего образования, если он не читал «Тетрадь смерти».

Джеймс в шоке:

– Это ужасно.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Джеймс Бофорт заставил меня улыбнуться.

Когда я это поняла, то быстро отвернулась к окну, но уверена, что он успел это заметить. В его глазах блеснуло что-то вроде победы.

Не знаю, как же так вышло.

«БОФОРТ».

Фамилия Джеймса величественными буквами красовалась на фасаде резиденции предприятия. Когда он вышел из машины и целеустремленно направился к главному входу, я остановилась и вытаращила глаза сперва на табличку, потом на громадное современное здание, в котором – как объяснил мне во время поездки Джеймс – в нижней части располагался крупнейший в Англии филиал «Бофорт», а в верхней офисы таких подразделений, как дизайн, сбыт, клиентская служба, но в первую очередь, конечно, закройка. Фронт оконных витрин тянулся по всем шести этажам здания, в них были выставлены манекены, одетые в классическом стиле, которым и славился этот бренд.

– Ну, ты идешь? – окликнул Джеймс возле парадного входа.

Мы проговорили с ним весь остаток пути. Не так много, но все-таки больше, чем я ожидала. Меня не покидало чувство, что я сплю.

Я в Лондоне. С Джеймсом Бофортом.

Я просто не могла поверить.

– Руби! – крикнул Джеймс, выразительно подняв брови и показывая на часы.

Это вернуло меня в реальность. Я сорвалась с места и побежала к нему. Он придержал передо мной дверь, и я торжественно ступила внутрь. И огляделась.

Этот филиал существенно больше того, где я была с родителями. Благодаря высоким потолкам, белым стенам и ухоженному паркетному полу торговый зал выглядел гостеприимным, хотя вся мебель оказалась черной. Вдоль задней стены тянулись стеллажи до потолка, на них были разложены бесчисленные рубашки. Над стеллажами – закреплена латунная штанга с подвешенной слева лестницей. На входе стоял большой круглый стол, на котором посередине разместилась статуя оленя, а вокруг лежали аккуратно сложенные стопки брюк. Над столом висела люстра, озаряя все помещение теплым светом. В торговом зале чувствовался особый дух – терпкий, но не назойливый, смесь природных запахов ткани с ароматом освежителя воздуха.

Джеймс мягко подтолкнул меня под локоть. Я подняла на него взгляд, и он кивнул в заднюю часть торгового зала. Я поплелась за ним следом. Справа тоже тянулась стена стеллажей. Посередине было свободное пространство, там на стене висели снимки мужчин в разных костюмах, подсвеченные с боков латунными светильниками. Под ними стоял темно-зеленый бархатный диван с клетчатыми подушками, мягкий футон для сидения, обтянутый мехом, и стеклянный стол с хрустальными стаканами и графином с водой.

Всюду вокруг я видела грубый твид, благородный шелк и тончайшую кожу – материалы, с которыми работал бренд «Бофорт», были лучшими, гарантируя самое высокое качество. Не осталось никаких сомнений, что я нахожусь в магазине, куда вхожи аристократы и политики, и я поневоле чувствовала себя не на своем месте.

Возможно, причина была лишь в том, что здесь находились исключительно мужчины. Мужчины-продавцы, мужчины, застывшие на скамеечках перед большими зеркалами, и мужчины, снимающие с них мерки. И, наконец, мужчина, стоящий рядом со мной.

Тут один из этих мужчин поднялся с пола. Он что-то сказал покупателю, которому только что подколол подкладку брюк, и потом его взгляд упал на нас. Увидев Джеймса, он перепугался.

– Мистер Бофорт! – Побледнев, он глянул на наручные часы.

– Не беспокойтесь, Тристан, мы не спешим, – отозвался Джеймс.

Я вообще не узнавала его интонации. Он говорил как совершенно другой человек. Свысока и авторитетно. Взглянув на него сбоку, я заметила жестскую выправку. Хотя руки в карманах брюк выглядели расслабленно, сразу было понятно, что он в этом магазине не кто-нибудь, а хозяин. Интересно, как он это делает. Кажется, любое место, на которое он ступает, становится его владением. Будь то школа, игровое поле лакросса или этот магазин. Хотелось бы взглянуть на него сидящим в кафе-мороженом. Произойдет ли то же самое? При случае надо будет проверить.

Тристан жестом подозвал другого портного и передал ему сантиметр. После чего поспешил к нам и пожал Джеймсу руку.

– Извините, что я вас не встретил на входе.

– Не волнуйтесь, Тристан, – ответил Джеймс. – Вы еще заняты, или у вас есть время для нас?