Даша не успела ничего ответить. Во дворе появился Стас. Лица на нем не было.

– Что-то случилось? – спросила вежливо Вика.

Стас дергал лицом.

– Ты ничего не сняла. Зачем ты включила вспышку? Ничего не видно! – прошипел Стас.

– Прости, я не специально. – Женя вжалась в стул.

– Все впустую. Надо снова плыть. Ты сняла скалы и остров. Чемодана вообще не видно. Зачем ты снимала церковь на острове? Я же тебя просил снять чемодан!

– Церковь красивая вообще-то, – попыталась оправдаться Женя.

Вика стала хохотать первой. Марина не удержалась и тоже рассмеялась.

– Что? – удивилась Женя.

– Это и вправду отличный конец для этой истории! – сквозь хохот сказала Марина. – Запоротая съемка!

Женя тоже начала смеяться. Стас смотрел на жену как на сумасшедшую. Наконец развернулся и ушел.

– Ну и что мне теперь делать? – сквозь смех спросила Женя.

– Выбирай, или муж с чемоданом, сельдереем и в позе лотоса с книжкой «Камасутра для ораторов» в руках, или развод, – ответила Вика.

* * *

Ближе к вечеру все собрались на пляже. Штормило. Марина сидела, накрывшись полотенцем, и читала. Вика смотрела на море и молчала. Дети прыгали на волнах. Светлана Михайловна жаловалась на расположение отеля.

– Когда поднимаюсь на эту горку, думаю, все, сердце остановится. Но ведь похудела на три килограмма. Тоже ведь хорошо? Только не знаю, что лучше – похудеть или инфаркт. Слушайте, наш йог, оказывается, еще и жмот – еле-еле у него весы выпросила. Он, наверное, думал, что я их сломаю. Смотрел на меня так, будто я тонну вешу. Ну и какие у нас планы на вечер?

– Я спать хочу, – призналась Марина, – а завтра сяду на диету. Невозможно столько есть.

– Бесполезно, – хмыкнула Вика, – я вот не ем, но пью. Калории алкоголем добираю.

– Девочки, кто хочет сладенького? – появилась Женя, держа в руках контейнер с пирожными.

– Спасибо, я только что села на диету. Вот если бы ты пять минут назад появилась, – рассмеялась Марина.

– Тебя что, мой муж укусил? Какая диета? – искренне удивилась Женя, и Марина в очередной раз позавидовала ее легкости.

– Девочки, а я хочу полетать на парашюте, – призналась вдруг Светлана Михайловна. – Как это называется? Экстремальные виды спорта?

– Может, не стоит? – забеспокоилась Женя.

– А что тогда стоит? Я вам так благодарна, вы не представляете. У меня же глаза на жизнь открылись. У меня что было? Работала, в очередях стояла, двое детей на мне, никто не помогал. Так и крутилась, не присев за всю жизнь. Теперь с внуками нянчусь. Бегаю туда-сюда. Все время для кого-то живу, а для себя, получается, и не жила. Даже пенсию не откладывала, а все дочке отдавала. Или внуку от сына на подарок тратила. У детей сейчас такие запросы! А игрушки дорого стоят. Так у меня половина пенсии на подарки уходила. Настя с мальчишками – они многого и не ждут от меня. А внук от сына избалованный и капризный. Его мать так настроила. Если плохой подарок, дешевый какой-нибудь, она сразу его на помойку выбросит. А игрушки-то сейчас такие дорогие, что не подступишься. Вот я и считаю свои пенсионные копейки – часть внукам от дочки, часть – внуку от сына. А он уже наглый. Заказывать научился. Конструкторы любит, так самые дорогие коробки выбирает. А я не удивлюсь, если специально его мать подговаривает. Сейчас, девочки, благодаря вам я для себя все делаю: ем, гуляю, отдыхаю. Вот я все сфотографировала – и отель, и номер, и море – буду пересматривать и радоваться. Девочки, ну пожалуйста. Отпустите меня на парашюте! Так хочется! Мне же этих воспоминаний до конца жизни хватит. А вдруг зять больше не отправит с Катюшей?

– Чего хочется? – На пляже появились Даша со Степаном.

– Наша Светлана Михайловна жаждет адреналина, экстрима и новых впечатлений. Хочет на парашюте полетать, – объяснила Вика.

– А что? Прекрасная идея! Полетели вместе. Я за вами присмотрю, – радостно поддержал Степан.

– О боже, послал ведь мне Бог мужа, – охнула Даша, но было видно, что она только «за». Не отправлять же Светлану Михайловну одну.

– Может, не сегодня? Ветер сильный, – заметила Марина.

– Так и отлично! Хоть полетаем нормально! – с энтузиазмом воскликнул Степан.

Светлана Михайловна и Степан отправились в сторону порта, где всех желающих цепляли к катеру и «катали» на парашютах.

– Степ, аккуратнее там, – крикнула им вслед Даша. – И попроси, чтобы катер сильно не разгонялся. Все-таки Светлана Михайловна у нас дама в возрасте.

Вечером дружно решили не пить. Марина заварила чай на всех. Из-за шторма вай-фай не работал, так что телефоны тоже лежали без надобности. Зато Женя нарезала купленную Викой органзу и учила детей делать фонарики.

Наконец на террасе появились Светлана Михайловна и Степан. Бабуля счастливо улыбалась, Степан цеплялся за рюкзак.

– Ну как полетали? – спросила Даша.

– Я чуть не обоссался от страха, – честно признался Степан, все еще цепляясь за рюкзак, будто там находился запасной парашют. – Дашуль, налей водки, мне надо срочно выпить, я там правда чуть не умер.

– Девочки, это было замечательно. – Светлана Михайловна не могла стереть улыбку с лица, но казалось, что она слегка не в себе. – А вы что пьете? Чай? Вот даже не знаю, подсаживаться к вам или нет. Дашуль, захвати стопочку и для меня!

Степан налил водки в две рюмки – себе и Светлане Михайловне. Оба парашютиста выпили залпом, даже не поморщившись. Даша лихорадочно резала дыню, чтобы было чем закусить.

– Девочки, это было восхитительно. Только я и небо. И вода под ногами, – сообщила Светлана Михайловна, подставляя рюмку, чтобы Степан налил еще.

– Слушайте, я раза три с жизнью попрощался. Даже мечтал оказаться в чемодане Стаса, как колье какое-нибудь. А Светлане Михайловне хоть бы хны. Она всех чаек распугала. Но кричала так, что не только чайки, даже я оглох.

– Разве я кричала? Не помню. Если только от восторга, – отмахнулась Светлана Михайловна. – Знаете, что я хочу сказать… Я вот всегда что думала? Мне ничего уже не надо. Прожила жизнь. Как прожила – плохо ли, хорошо ли – другое дело. Мы же, совдеповские люди, все делали как положено, как требовалось, по правилам. Против воли родителей мало кто шел. Вот я так хотела в политехнический поступить, а родители запретили. Я в педагогический пошла – мама говорила, что учителя в школе всегда нужны. Да и парней в педе мало, значит, не загуляю. Мой муж на мне женился не потому, что любил, а потому что так было положено – я у него на ночь осталась, и всё, тут же сплетни поползли, хотя у нас ничего не было. Моя мама как узнала, так нас сразу в загс потащила. Но я решила, что такая судьба. Детей родила, работала. Жила, как все. Мы ж тогда темные были, что родители в голову вдолбили, что потом в школе да в институте учителя говорили – в то и верили. Многим моим ровесникам то время нравится, говорят, что все понятно было, по правилам. А я так скажу – мне бы сейчас жить начинать. Вот сейчас сколько беременных на пляже – не стесняются, купальники красивые носят, пузо уже до носа, а плавают, наряжаются, в рестораны ходят. В наше время ходить беременной считалось стыдно. Мы животы до последнего прятали. Будто и не от мужей рожали. А те, кому мужа не обломилось, да еще и с животом, лишний раз на улицу боялись нос высунуть. Сейчас-то можно и для себя рожать, и после сорока. В наше время такого не было. Я так плакала, когда узнавала, что беременная. Нет, девочки, радуйтесь, что сейчас живете, получайте удовольствие. Вот и я хотела для сына и дочери другого – пусть жизнь увидят, поездят, поживут для себя. Узнают, чего я не знала. Сын женился в двадцать четыре – и все, как пропал. Ушел в ту семью. А дочь еще раньше оторвалась, в двадцать, родила в двадцать один и села с ребенком, Настюшей. Потом следом мальчишек родила. Я ее как могла выпихивала, она ни в какую. Вот я из дома рвалась, постоянно, мне все равно какая работа, хоть полы мыть, лишь бы в коллективе, с людьми. А дочка сутками может из дома не выходить. Ей никто не нужен. Подруг всех растеряла. Если гуляет, то только с детьми до детской площадки и назад. Я спрашиваю ее: «Тебе не скучно?» А она не понимает. Сейчас четвертого ребенка хочет рожать, потому что мой зять так решил. А я вот думаю – я для себя ни дня не жила, и она не живет, только не понимает этого. Вот я каждой минутой сейчас наслаждаюсь. И не жалуйтесь, что отель плохой. Да все хорошо! Белье белое, чистое, матрас удобный, уборщица ходит, полы моет. Ни стирать, ни застилать, ни гладить не надо. Разве не счастье? А еда? Вот вы на еду в ресторане жалуетесь. Да вам принесли, унесли, и горы посуды в раковине нет! Дома от мойки не отойдешь – то чашки, то тарелки. Только перемоешь, опять полная раковина. Откуда только берется? А напитки? Я вам так скажу. Хорошее здесь вино. Все хорошее. Я вот что ни попробую, мне все нравится. Чего, девочки, я и вам желаю! Наслаждайтесь, пока можете! И бросьте ваш чай – в Москве напьетесь и чая, и кофе. Давайте вино пить!