Я поступила наиболее естественным в сложившейся ситуации образом, а именно взяла пульты и включила сначала телевизор, а потом видео.

Запись на вставленной в видеомагнитофон кассете оказалась весьма некачественной, света на экране недоставало, и я не сразу разобралась, что там изображено. Сообразив, что мне подсунули вульгарную любительскую порнушку, я заскучала. Скука испарилась без следа, едва я поняла, что герой-любовник, проявляющий на экране чудеса мужской доблести, мне знаком. Сперва я не поверила своим глазам, но ошибки быть не могло — это был точно он.

— Твою мать! — ошеломленно пробормотала я.

Потрясение было столь велико, что я не нашла более адекватного способа выразить свое изумление.

Парочка завершила первый раунд любовного сражения, и от нечленораздельных звуков и стонов перешла к более или менее внятному диалогу. Когда я вникла в содержание их беседы, волосы на моей голове если и не зашевелились от ужаса и изумления, то были весьма близки к этому.

Речь шла о том, чтобы избавиться от Максима Светоярова, изобразив его смерть результатом несчастного случая. Предлагались несколько вариантов, из которых был выбран наиболее экзотический и оригинальный — смерть в бассейне с пираньями. На случай, если милиция вздумает копнуть поглубже (в чем заговорщики сомневались — они были весьма невысокого мнения об интеллектуальном и профессиональном уровне нашей доблестной милиции), они оба имели бы железное алиби.

Я вскочила с кровати и принялась поспешно натягивать на себя одежду.

Эта видеозапись все переворачивала с ног на голову. Прежние версии летели вверх тормашками, а новые выглядели совершенно бредовыми. Больше всего меня терзал главный вопрос: кто подложил мне кассету, как она оказалась у этого человека, как он (или она) проник в дом, и почему запись подсунули именно мне.

В нервах я забыла о холодильнике с копченым угрем и загадочных родинках, о которых я собиралась расспросить тетю Клаву. В голове крутилась единственная мысль — как можно скорее убраться из этого дома.

Вырвав кассету из пасти видеомагнитофона, я сунула ее за пазуху. Встречаться с нянькой Светояровых мне совершенно не хотелось, и я покинула дом через окно, привычно перебравшись через ограду террасы.

Транспортного средства у меня, по понятным причинам, не было, и я без особых угрызений совести стянула стоящий под навесом велосипед. Антон говорил, что отсюда до места проведения "чумового шабаша мотошизанутых" около восьми километров. Домчусь минут за сорок. Там пересяду на Бубликову "хонду", а велосипед спрячу в лесу. В любом случае, Антону он сейчас не понадобится.

Под влиянием пережитого потрясения, я крутила педали, как заведенная, и добралась до "хонды варадеро" в фантастически короткий срок. Не исключено, что я даже установила мировой рекорд.

Запихнув велосипед в ближайшие кусты, я переложила пленку в сумку, спрятанную в отделении под седлом, оседлала мотоцикл и рванула с места, как заправский байкер. Неоправданная лихость почти сразу же вышла мне боком. На повороте шоссе я увидела летящий на меня лоб в лоб мотоцикл. Треск двигателя "хонды" помешал мне услышать звук его мотора.

Кажется, я завизжала, но ручаться за это не могу. Потом я так и не могла вспомнить, как спрыгнула с байка. В памяти остались только две картинки — летящий на меня мотоцикл, оглушительный грохот, а потом я, катящаяся по обочине.

Еще не веря в свое спасение, я, хоть и с трудом, но ухитрилась сесть. Голова, окончательно не оклемавшаяся после вчерашнего удара, гудела, как похоронный колокол. Мучительно ныли ободранные локти и ушибленное колено.

Ошеломляющий своей виртуозностью поток нетрадиционной лексики, раздавшийся с противоположной стороны дороги, взбодрил меня не менее эффективно, чем это сделал бы холодный душ. Обернувшись в направлении источника звука, я увидела распластавшуюся на обочине Спермовыжималку. Судя по выразительности адресованных мне угрожающе-непристойных жестов и взрывной энергичности речи, тяжелых травм байкерша не получила.

Вкратце смысл ее пространной тирады можно было свести к одному простому вопросу: "Куда ты, мать твою, выхлопной трубой с хреном тебя во все дыры, несешься, не глядя?"

Я с полным основанием могла бы задать совратительнице малолеток тот же самый вопрос, но предпочла не вступать в дискуссию.

Выдав еще пару убийственных залпов и, видимо, исчерпав свой словарных запас, байкерша слегка успокоилась.

— "Хонда варадеро", — констатировала она, поднявшись на ноги и изучив критическим взглядом останки Бубликова мотоцикла.

— Была, — немного подумав, добавила Спермовыжималка.

— А какой марки был твой? — поддержала беседу я.

— "Кавасаки вулкан". Слава богу, что я свой "Харлей" в ремонт отдала. За него я бы тебе зубами глотку перегрызла.

— Выходит, нам обеим повезло.

— У брата Турбины был такой же байк, как у тебя, только красный. Знаешь Турбину?

— Знаю.

— Правильнее было бы сказать — знала.

— Что ты имеешь в виду? — изобразила удивления я.

— Вчера ночью неподалеку отсюда нашли ее труп. Ее зарезали ножом. Ударили прямо в сердце. Неужели ты не слышала об этом?

— Нет. Кошмар какой-то. Только позавчера я разговаривала с Турбиной на фестивале. Трудно поверить, что ее нет в живых. Ты уверена, что это правда?

— На все сто. На нее Кумпол с Торпедой случайно наткнулись. Отправились в лес перепихнуться, и чуть не улеглись на ее труп. Милиции понаехало — жуть. До рассвета тут возились. Хотели всех байкеров переписать, но не тут-то было. Вся тусовка в один миг в разные стороны разлетелась.

— Убийцу нашли?

— Нет, конечно. И не найдут. Ты что, наших ментов не знаешь?

— Знаю, — согласилась я. — А про то, что у Турбины есть брат, еще не слышала. Представляю, как он переживает.

— Семен ничего не знает. Он сам куда-то делся. Турбина вчера всех расспрашивала о Семене, пыталась его найти. Братишка у нее бизнесмен, должен был явиться на какую важную встречу, но пропал с концами. Ладно, давай-ка отодвинем с дороги это железо, а то как бы кто в него не врезался.

Совместными усилиями мы стащили на обочину останки мотоциклов.

— Что будем делать? Вызовем ГИБДД, чтобы составить протокол аварии? — спросила я.

— Не пойдет, — покачала головой Спермовыжималка. — Байк я у приятеля одолжила, естественно, без доверенности.

— А у меня даже нет прав на вождение мотоцикла, — призналась я.

— Тогда пошли. Доберемся до шоссе, там проголосуем, здесь можно до вечера ждать, пока кто-то проедет.

— Подожди, я достану сумку из-под седла.

Задняя часть "хонды" при аварии почти не пострадала, и я, откинув крышку седла, достала сумку.

Кассета выглядела неповрежденной, и даже мобильник работал. Если понадобится, можно попросить кого-либо подъехать за мной. Но это на крайний случай. Сначала стоит прогуляться со Спермовыжималкой до шоссе и расспросить ее о брате Турбины.