— Эй, Дермот, выпердыш куриный, ублюдок, ты что, оглох? — снова заорал я. — Отзовись, членосос!

Яростная стрельба продолжалась еще несколько секунд. Потом она внезапно прекратилась, и наступила тишина.

Последовала томительная пауза, и наконец Дермот Финюкин заорал откуда-то из полумрака:

— Что нужно?

— Это я, Майкл Форсайт. Выслушай меня, Дермот, только выслушай, хорошо? Легавые будут здесь через пару минут, это я тебе точно говорю. Вы, парни, здорово облажались. Оттуда, где вы засели, вам нас не достать, понятно?

— Ну, это мы еще поглядим, — с угрозой откликнулся Финюкин.

— Да погоди ты, дерьмоед долбаный, не перебивай. Вам нас не завалить, но и мы ничего не сможем вам сделать. Рано или поздно копы все равно приедут, и что тогда? Пять лет тюрьмы и депортация. Ты этого хочешь?

Один из парней Дермота крикнул что-то по-испански, и стрельба возобновилась. Лучик схватил меня за руку; при этом он что-то сипел, словно астматик. Я повернулся к Скотчи, приглашая его полюбоваться этой картиной, но ему было ни до чего. Лицо его перекосилось от ярости, но злился ли он на меня или на свое незавидное положение, я не знал.

Стрельба снова прекратилась.

— Что ты предлагаешь? — прокричал Дермот.

— Я предлагаю прекратить огонь и разбежаться. Ты дашь нам уйти, а мы дадим тебе сутки, чтобы перебраться на новое место, — сказал я и взглянул на Лучика, чтобы убедиться, что он не возражает. Тот, похоже, все понял и согласно кивнул.

— С чего ты взял, что я готов отсюда уехать? — крикнул Финюкин.

— Всех парней Темного тебе все равно не замочить, значит, тебе придется куда-то перебираться. Остаться здесь ты по-всякому не сможешь — не настолько силен.

Последовала долгая пауза, и в тишине мы услышали далекий вой полицейских сирен.

— Ладно, Майкл, согласен. Только помни — ты обещал! Если я вас выпущу, вы дадите мне двадцать четыре часа, чтобы свернуть дела и убраться?

— Можешь на меня положиться, Дермот. Вот и Лучик слово дает! — заорал я и повернулся к Лучику. — Скажи ему, — прошептал я. — Скажи…

— И я даю слово, Дермот! — натужно взвизгнул Лучик.

— О'кей, договорились.

— О'кей, — сказал и я.

— А что теперь? — неуверенно осведомился Финюкин.

— Теперь мы встанем и уйдем, а вы не будете в нас стрелять, — тотчас ответил я.

Краем глаза я заметил, что Скотчи отрицательно качает головой и беззвучно шевелит губами. «Черта с два!» — хотел он сказать. К счастью, ему хватило ума не произносить это вслух.

— Ладно, валяйте, — снова крикнул Дермот.

— Значит, мы сейчас тихо и спокойно выйдем, а вы дадите нам сесть в машину и уехать, пока не появились легавые, о'кей?

— О'кей, согласен, — сказал Дермот.

Тут Лучик потянул меня за рукав, и я наклонился к нему:

— Что?

— Ты уверен, что все сработает? — спросил он.

— Думаю, что да.

— Откуда ты знаешь, что нас не замочат, как только мы выйдем из укрытия? — нервно осведомился Лучик.

— Они откроют стрельбу, как только мы встанем. На этом и строится мой план, — сказал я, забирая у Лучика его револьвер.

Лучик побледнел.

Я повернулся к Скотчи и разыграл свою собственную маленькую пантомиму. Я показал ему револьвер Лучика и жестами дал понять, что собираюсь держать оружие так, чтобы можно было быстро выхватить его и открыть огонь. В первые секунды Скотчи смотрел на меня с удивлением, но потом, похоже, понял, что я хотел ему сказать. Повернувшись к Фергалу, он шепнул что-то ему на ухо, но тот отрицательно качал головой до тех пор, пока Скотчи не привел его в чувство, сильно дернув за волосы. То, что я предлагал, в основном повторяло идиотский план Скотчи, но никакого другого выхода у нас, пожалуй, не было. В меня стреляли уже не в первый раз (и, как оказалось, не в последний), поэтому я почти не трусил. Я знал, что сдюжу, лишь бы Скотчи не подвел.

— О'кей, Дермот, не стреляйте. Мы идем! — крикнул я и, обращаясь к Лучику, добавил шепотом: — А ты лучше не высовывайся.

Потом я посмотрел на Скотчи. Он, похоже, сумел справиться со страхом. Хоть он и придурок, но в трудную минуту сделает все, что только в его силах.

Я кивнул.

Скотчи кивнул в ответ.

Он был готов действовать, и черт меня побери, если в этот миг я его не зауважал. От Фергала проку было мало, но Скотчи — тот действительно парень стоящий.

Главная трудность заключалась в том, что с нашими револьверами мы не могли как следует прицелиться, не подставляя себя под пули. Из автомата можно палить наугад, но револьвер дело другое. Я был уверен — и Скотчи, вероятно, мысленно со мной соглашался, — что парни с «Калашниковыми» начнут стрелять, как только увидят нас. Вспышки покажут нам, где они находятся, и тогда мы можем попробовать снять обоих. В стрельбе из револьвера Скотчи был настоящим снайпером, я тоже стрелял неплохо, однако наш успех зависел главным образом от того, насколько хорошо головорезы Дермота умеют обращаться с автоматическим оружием — особенно с таким мощным, как «АК», управляться с которым нелегко даже профессионалу.

Словом, план был достаточно рискованным.

— Ничего не выйдет, — шепнул Лучик.

— Выйдет, — ответил я уверенно.

Потом я снова кивнул Скотчи, он тоже кивнул, и мы начали подниматься. Все дальнейшее произошло очень быстро. Лучик был прав — наш план не сработал.

Как только мы встали, парни Дермота открыли огонь, но они так нервничали и торопились, что не сумели удержать оружие. Стволы автоматов задрались вверх, и в потолке над нашими головами появилось несколько здоровенных дырок. Я прицелился в стрелка, который находился справа, и выпустил подряд три пули. Скотчи взял на себя того, который был слева, выпустив в него весь барабан. Не знаю, как он, но я, кажется, во что-то попал, однако этого оказалось недостаточно. Пули засвистели совсем близко, и нам снова пришлось залечь.

— Ты не попал! — сказал Лучик.

Я покачал головой.

Мы действительно никого не убили, но Фортуна не совсем нас покинула. Один из наших противников был ранен — мы слышали, как он вопит. Потом послышалась ожесточенная перебранка на испанском. Звук полицейских сирен тем временем стал гораздо громче.

— Дермот, ты что, не врубаешься?! Нам всем кранты, понял, ты, урод? Тебе придется нас выпустить! Уходите через черный ход, а мы уйдем через парадный, — заорал я.

— Шлепните их! — завизжал Дермот где-то в глубине зала.

— Давай же, шевели извилинами, ублюдок безмозглый! — внес свою лепту Скотчи.

Я ждал ответа, но спор на испанском продолжался, потом прогремело еще несколько очередей. Скотчи тоже выпустил наугад несколько пуль, положив ствол револьвера на край опрокинутого стола. Стрельба с той стороны продолжалась еще несколько мгновений, потом все стихло.