Чмокнув друг друга в щечки, они расстались. Арина закончила осмотр экспозиции. Под впечатлением, она отправилась в музей ювелирных украшений. Произведения Дали, какими бы они странными ни выглядели, заставляли размышлять, фантазировать, дорисовывать в воображении собственные сюжеты. Казалось бы, какое ей дело до нелепой птицы или до уродца, шагающего между двумя балконами? Ан нет, персонажи картин Дали норовили поселиться в ее голове; они были изображены в движении, произведения как будто бы рассказывали историю. К тому же картину с балконами Арина посчитала для себя символичной, ведь после посещения музея она планировала отправиться на такую же узкую улочку — в старой части Фигераса все улочки узкие. Там, скорее всего, будут такие же дома, с такими же балконами и людьми на них.

Все-таки хорошо, что Аркаша от нее отстал, а не таскается рядом и не ноет, как маленький ребенок, уставший от хождения по магазину, не без удовольствия думала девушка.

Осмотр драгоценностей прошел в спешке. Стоило поторопиться, иначе потом будет неудобно объяснять Аркадию, где она так долго пропадала. Он не поверит, если сказать, что несколько часов подряд ходила по музею. Кто знает, сколько времени придется посвятить посещению таинственного дома. На всякий случай у Арины была заготовлена легенда о том, что она заблудилась.

Покинув здание музея, девушка постаралась быстрее скрыться в ближайшем переулке. Вдруг Аркадий сидит на террасе ближайшего кафе и поглядывает на выход? Огляделась — вроде Меньшикова нет, шмыгнула в узкий промежуток между домами. Прошла дворами на перекресток, сравнила название улицы с картой. К счастью, нужный дом должен был находиться не так далеко от музея художника. Если, конечно, он сохранился с тех времен — ведь прошло без малого сто лет! Война, пожары, да и просто реконструкция — все могло способствовать исчезновению старинного дома. Сверяясь с картой, Арина прошла еще пару закоулков и оказалась на улице Боррасса с точно такими же домами и балконами, как на картине Дали. Ей показалось, что женщины здесь тоже точь-в-точь такие же, как у художника: одна смотрит с балкона, вторая стоит в дверном проеме. Девушка опасливо огляделась по сторонам: для полного комплекта не хватает только уродца, на голову которого падает что-то непонятное. На картине Дали у него еще из-за спины выглядывала чья-то рука. «А может, уродец — это я, и сейчас мне на голову свалится кирпич? — посетила ее догадка. Арина с опаской посмотрела на обветшалые балконы. — Надо уносить отсюда ноги, а то вдруг и правда еще что-нибудь упадет», — подумала она. От улицы Боррасса исчезал во тьму узкий переулок. «Santjago la Ricada, 2» — прочитала она табличку. Похоже, нужный дом там. Арина колебалась: переулок был пустынным и вызывал тревогу. В таких глухих местах небезопасно, даром что Европа, преступники есть везде, а здесь — идеальное место для ограбления. Арина поежилась. «Понесла же меня нелегкая! Уйти назад, в центр!» — это решение было бы самым правильным. Но как же отступить от намеченного? Это не в ее правилах. Уже ведь почти пришла! Да и то, что людей вокруг нет, — это только на руку, хоть и страшно. Мало ли чего! Может, какой-нибудь бдительной испанской старушке она покажется подозрительной, и та сообщит в полицию, а там потом устанешь объясняться, зачем она тут шастает.

«Сиеста сейчас, вот и нет никого», — успокаивала себя девушка. В конце концов, она кандидат в мастера спорта, и не важно, что по художественной гимнастике. Тело у нее крепкое, натренированное, руки сильные, а ноги и вовсе как у страуса, так что удар получится отменный. Во всяком случае, убежать сможет.

У страха глаза велики. Переулок оказался вполне мирным. Здесь было даже спокойнее, чем на улице с балконами. Две глухие стены с беспорядочно расположенными маленькими окнами, а вот и дверь — старая, низкая, словно рассчитана на карликов. Да, да! Это здесь! Арина увидела над дверью цифру 4. Santjago la Ricada, 4, — тот самый адрес, обозначенный в медальоне! Она и сама не знала, что здесь хочет увидеть, даже особо не надеялась что-либо здесь обнаружить, пришла сюда из упрямства, желая сделать все, что от нее зависит, и со спокойной душой вернуться назад.

Арина толкнула дверь и шагнула в полумрак подъезда. Радость от найденного адреса была сильнее чувства самосохранения. Конечно, опасаться девушка не перестала, ведь, чтобы в одиночку спокойно бродить по таким местам, надо быть либо бесстрашной, либо безумной. Продавленные ступени, лестница с отломанными перилами, на стенах плесень… Ну а чего ожидать от старого дома? Прямо как одна из парадных на Каменноостровском проспекте в Петербурге. Там и вовсе ступени обваливаются и дверь перекошена. Так что этот испанский дом еще не так плох относительно питерских хижин, спрятанных за блистательными фасадами.

Арина достала из клатча предусмотрительно взятый фонарь, посветила под ноги. На ветхом полу лежали доски, а чуть дальше виднелся неизвестно куда манящий закуток. Осторожно, чтобы не испачкаться в пылище и не споткнуться, девушка прошла вперед. За ее спиной вдруг послышались шаги, тихие, словно кто-то крался. Прежде чем она оглянулась, на ее плечо опустилась рука.

Арина напряглась, прикидывая, что делать дальше. Еще мгновение, и она ударила бы неизвестного в лоб, чтобы выиграть несколько секунд и убежать.

— Что ты тут делаешь? — поинтересовался Аркадий.

— Какого черта так пугать?! — закричала Арина в ответ. Напряжение от несостоявшегося удара и побега требовало разрядки.

— А ты не шляйся по подворотням, чтобы не пугаться, — назидательно сказал он. — Так что ты тут делаешь?

— Ничего! — буркнула девушка. Она не могла не злиться на Аркадия за глупую выходку, но была рада, что все обошлось.

— Ладно, не дуйся. Я не собирался тебя пугать, так получилось. Но сама посуди: я вижу, как моя невеста покидает музей и чешет в неизвестном направлении. Мне стало любопытно, и я последовал за тобой. Что ты здесь забыла, милая?

— Я просто зашла посмотреть. Я люблю старые дворики.

Аркадий промолчал. Он знал о странном пристрастии своей подруги к неказистым архитектурным постройкам. В Питере она его таскала на прогулку по галерее старых дворов-колодцев.

— М-да… — протянул он после некоторой паузы. — И что в этой дыре может привлекать? Тут же не дом, а помойка! Взгляни на эти убогие стены, потолок в плесени, прогнивший пол! Я думал, что беру в жены утонченную натуру, аристократку-гречанку, а ее тянет в трущобы, словно она там росла.

Аркадий говорил все это с жаром, шагая туда-сюда и активно жестикулируя, точно так же как его отец, когда отзывался о людях невысокого достатка. Родившийся в бедности, Меньшиков бедность презирал и старался держаться от нее подальше. Увлекшись своей речью, он подошел к закутку, где было совсем темно. Арина направила туда луч фонарного света и оторопела. Там был нарисован веер с цветными вставками. Точно такой же, как ее медальон! Она еще не поняла, что это значит, но ее кольнуло дурное предчувствие.

— Аркаша… — произнесла она, соображая, как сформулировать свои опасения.

— Чего? — сердито отозвался он.

— Пойдем отсюда. Здесь как-то нехорошо.