С каждым шагом понимала, что что-то не так… Слишком уж Вик молчаливый. Заснул что ли?

– Эй… – тронула парня за плечо, и он бессознательной грудой рухнул на траву.

Почувствовала, как сердце тревожно сжалось.

– Вик… – неуверенно потянула в жужжащей тишине. Назойливый пищаще-трескучий звук нарастал, грозя просверлить в черепе дырку. Сжала уши и напряженно сощурилась, вглядываясь в рябящую темноту. Раз – и что-то сверкнуло тонкой золотой нитью, оставив после себя тающий след, похожий на напыление на елочных игрушках, что липло к рукам и оставалось на мебели.

– Что за…? – растерялась, наблюдая, как золотых росчерков в воздухе вокруг становилось больше. Махнула рукой, чтобы разогнать странную пыль – и ладонь тут же пронзила колющая боль – как если бы напоролась на иголку. Погодите-ка… Что-то в этом есть знакомое…

Но мысль ускользала и размазывалась, по мере того, как в кожу впивались тончайшие иголочки – казалось, я испытываю на себе своеобразный колючий ливень. Прикрыла отяжелевшей рукой глаза, в отчаянной попытке сохранить зрение. Писк усиливался, а открытые участки кожи страдали от непрошеной китайской медицины. Все случилось так быстро, что меня даже не успела посетить явно припозднившаяся мысль «пуститься наутек», а одеревеневший язык не смог позвать на помощь – и вот я уже валюсь на спине, пытаясь удержать сознание на плаву, как мне на нос опускается странное существо. Очень похожее на… Тоненькие прозрачные крылышки мелькнули в темноте прежде, чем я отключилась.

– Ты слишком паришься, подруга, – Аля сделала затяжку, и выдохнула дым. Едкий запах с примесью ментола защекотал ноздри.

Скривилась, присаживаясь на лавочку напротив магазина.

– Первый раз всегда вспоминаешь с содроганием, особенно с таким, как Лешик, – подруга хохотнула, от чего получила ощутимый толчок в бок.

– Ну, спасибо, утешила, – у меня не было настроения поддерживать шутку, я надеялась на совет. – Как мне ему сказать, что на этом все…?

Давно я не чувствовала себя такой… потерянной. Как в то утро, когда я мямля в спешке одевалась и клятвенно заверяла, что обязательно позвоню. Возможно, я поторопилась… Нет, я точно поторопилась. И что, что 20? И чиста, как лист акации… Леша Белопашцев – веселый и простой парень – казался правильным выбором, даже несмотря на то, что сердце при виде него не скакало галопам по Европам. Бутылка вина помогла забыть об этом факте, а вот полные надежды голубые глаза парня будут долго преследовать меня.

– Не понимаю, зачем? – Аля запустила окурком в мусорку и села рядом. – Ты ему нравишься, он тебе не противен. Не вижу проблемы…

– Не всем подходит «секс по дружбе», – кинула камень в огород подруги, которая, кстати, и была инициатором операции «вскрыть подарочек», как она выразилась.

– Это да, – она улыбнулась с легким оттенком грусти.

Я догадывалась почему – Колька уже кольцо присматривает, а Алина… Она не видит себя рядом с ним. «Для здоровья», – каждый раз отвечает подруга на вопрос «Почему ты с ним?». Хотя… про кольцо она вряд ли знает… Никифоров конспиратор еще тот… Нет, я обязательно объясню все Леше. Не хочу нырять в эту трясину… Обязательно…

Холод пробрал до мозга костей, заерзала, плотнее кутаясь во что-то противно колючее. В полусонном состоянии не сразу даже поняла, что одежда, что была на мне, куда-то испарилась. Вся. Это открытие напрочь прогнало весь сон. Резко присела, распахнув глаза, молниеносно натянув одеяло до подбородка. И неважно, что оно пахло сыростью и плесенью. Светить своим костюмом Евы я не горела желанием.

– Проснулась? – голос звонко отскочил от влажных стен пещеры. Вытянулась по струнке, еще больше кутаясь в старую накидку. Говоривший вышел под свет факела на противоположной стене за решеткой, и я признала в нем Вика.

– Что за дела?! – рванула к одетому парню, но запуталась в шерстяной ткани. И уже целенаправленно летела на каменный пол, как широкие ладони меня подхватили.

– Я тут не причем, – Вик поймал мой возмущенный взгляд, и вполне себе правдиво округлил глаза. Да и не только это придало уверенности в его непричастности – одежда на нем был другая. Какой-то темно-зеленый балахон, повязанный поясом.

– А что вообще случилось? – выпрямилась и осмотрелась вокруг, насколько позволило тусклое освещение. Мы находились в какой-то клетке, вмонтированной прямо в скалу. – … И где это мы?

– В пещерах горы Фатум, больше негде.

Впервые порадовалась, что со мной путешествует знаток местности и истории.

– Ну, круто, – бросила первую пришедшую в голову фразу, пытаясь приладить тряпку так, что бы она с меня сползала. – Так кто нас схватил? И как нам отсюда выбраться?

Кивнула на решетку без видимых признаков двери или засова. Странно, в этот раз было ни капельки нестрашно. Даже зловещая рябь факела и мерцающая влага на неровных стенах совсем не пугали. Неужели, я начинаю привыкать к похищениям и мрачным темницам? Или это просто спокойствие парня передалось мне? Вик сейчас не орет «Свободу – попугаям», вцепившись в железные прутья.

– Оденься для начала, – парень швырнул в меня какой-то одеждой, что при ближайшем рассмотрении оказалась просто куском светлой ткани.

– Знать бы как… – протянула, пытаясь обернуться недопростыней как полотенцем.

– Дай я, – цыкнув после моей четвертой попытки, предложил свою помощь Вик.

– Еще чего, не хватало, чтобы ты меня лапал! – во мне заговорила оскорбленная пуританка.

– Больно надо, – скривился он, напоследок, пожав плечами. – Как хочешь.

– Ладно! – согласилась даже без уговоров: альтернатива щеголять в колючем шерстяном плаще на голое тело не радовала.

– Я быстро, – парень подскочил ко мне, и, ловко упаковав меня как бутылку с шампанским, закрепил края ткани на плечах круглыми брошками.

Облегченно выдохнув, он отошел к лавке, где дохлой змеей лежал кожаный пояс. Вик протянул его мне, забрав у меня плащ. Кажется, парень даже немного расслабился… Ох… Ема-е… Только сейчас сообразила, к чему был его самаритянский порыв: пока я пыхтела над нарядом, успела засветить, наверное, половину самого сокровенного. Парень, честно отвернулся в другую сторону, но воображение еще никто не отменял.

– Спасибо, – выдохнула я, искренне надеясь, что я сейчас не покрываюсь красными пятнами. Левая грудь запоздало онемела, вспомнив о нечаянном прикосновении. – Я…

Хотелось хоть что-то сказать, чтобы прогнать из тела неловкость. Но я не успела: гулкие шаги заставили притихнуть и вжаться в неровную стену.

Три мужские фигуры, осененные странным золотистым ореолом, приблизились к нашей камере. Один из них коснулся прутьев решетки, и они с жутким скрежетом втянулись попарно в стены: три в пол, и три в каменный свод.