Потом Корум ощутил под ногами песок, горячий ветер пахнул ему в лицо, а Джари вдруг закричал:

– Вперед!

Вместе со всеми Корум ринулся в темноту, а очутился в ослепительном солнечном сиянии и увидел над собой сверкающее металлическое небо.

– Пустыня… – негромко проговорил Эрекозе. – Огромная пустыня…

Вокруг перекатывались желтые барханы, и ветер с печальным шепотом проносился над ними.

Джари был явно доволен собой.

– Ты узнаешь это место, друг Элрик?

– Пустыня Вздохов?

– Прислушайся.

Элрик вслушался в печальный шепот ветра, однако что-то другое приковывало его взгляд. Корум оглянулся и увидел, что Джари бросил Рюнестаф на землю и тот истаивает прямо на глазах.

– Вы отправитесь со мной на защиту Танелорна? – спросил Элрик, явно рассчитывая на согласие. Однако Джари покачал головой:

– Нет. Мы поступим иначе. Нам нужно найти машину, которую Телеб К'аарма запустил при помощи Повелителей Хаоса. Где ее искать?

Элрик обвел взглядом барханы.

– Думаю, вон в той стороне.

– Тогда идем.

– Но я должен спасти Танелорн, – возразил Элрик.

– Ты должен уничтожить устройство, друг Элрик, однако после того, как мы им воспользуемся, иначе Телеб К'аарма снова попытается применить его мощь.

– Но Танелорн…

Корум с любопытством прислушивался к разговору. Откуда Джари так много знает о мире Элрика и его бедах?

– Не думаю, – спокойно сказал Джари, – что Телеб К'аарма и его чудовища успели ворваться в город. – Не успели! Но ведь прошло столько времени!

– Не более суток, – возразил Джари.

Интересно, подумал Корум, это относится ко всем троим или только к Измерению Элрика? Альбинос в растерянности потер лицо рукой, не зная, верить или не верить Джари, и Коруму даже стало немного жаль его. Подумав, Элрик решился:

– Хорошо. Я отведу вас к машине.

– Но если Танелорн так близко отсюда, зачем искать его в каком-то другом месте? – спросил Корум.

– Потому что это не тот Танелорн, который нам нужен, – ответил Джари.

– А мне он подходит, – почти робко сказал Эрекозе. – Я остаюсь с Элриком. И тогда, может быть… – В его глазах появилась отчаянная надежда.

Но Джари пришел в неописуемый ужас.

– Друг мой, – печально сказал он. – Времени и Пространству грозит разрушение. Вечные стены скоро падут: вещество Вселенной может разрушаться. Ты не понимаешь. Происшедшее в Блуждающей Башне случается один раз в Вечность, но даже тогда опасно для всех, кто имеет к тому отношение. Ты должен сделать то, что я тебе скажу, а я обещаю тебе, что ты сможешь найти Танелорн там, куда я тебя приведу.

Эрекозе понурился:

– Хорошо.

– Пошли. – Элрик нетерпеливо зашагал вперед, не дожидаясь остальных. – Вы все здесь толкуете о Времени, а лично у меня его в обрез.

– У всех нас, – с чувством ответил Джари.

Они побрели через барханы, и печальный ветер отзывался в их душах. Наконец они добрели до скал, образовавших естественный амфитеатр. В середине его был покинутый лагерь. Пологи шатров хлопали на ветру, однако не шатры привлекли их внимание: в самом центре амфитеатра помещалась гигантская чаша, содержащая нечто чрезвычайно странное – куда более странное, чем все, что Корум видел в Гвлас-кор-Гврисе или в мире леди Джейн Пенталлион. Это было устройство со множеством изгибов, сфер и углов, и все они были разного цвета, так что от долгого гляденья на них начинала кружиться голова.

– Что это? – пробормотал он.

– Машина, – пояснил Джари, – которую сделали древние. Я искал ее потому, что она отнесет нас в Танелорн.

– Но почему не отправиться с Элриком в его Танелорн?

– Помимо географии, существуют еще эпохи и Измерения, – сказал Джари. – Потерпи, Корум, ибо, если нам ничто не помешает, мы скоро увидим тот Танелорн, который ищем.

– И найдем там помощь для борьбы с Гландитом?

– Этого я не могу тебе сказать.

Джари шагнул к чаше и обошел вокруг с удовлетворенным видом, будто был хорошо знаком с устройством машины. Пальцы его скользили по узорам чаши, и что-то запульсировало в недрах машины, словно забилось сердце. Сферы, углы и извивы начали менять цвет и смещаться. Движения Джари сделались лихорадочными. Он велел Коруму и Эрекозе стать, прижавшись спиною к чаше, затем извлек из кармана небольшой флакон и вручил его Элрику.

– Когда мы исчезнем, – пояснил он, – брось этот флакон через стенку чаши, садись на коня – он пасется во-он там – и скачи во весь опор в Танелорн. Сделай все в точности, как я сказал, и ты сослужишь всем нам добрую службу.

Элрик осторожно взял в руки флакон.

– Хорошо.

Джари улыбнулся загадочной улыбкой:

– И, пожалуйста, передай привет моему брату Мунгламу.

Красные глаза Элрика расширились.

– Как, ты знаком с ним? Но…

– Прощай, Элрик. Мы, без сомнения, встретимся с тобой в будущем, и не раз, хотя можем и не узнать друг друга.

На лице Элрика плясали отблески полыхавшей сполохами чаши.

– И это к лучшему, я полагаю, – добавил Джари едва слышно, с явным сочувствием к альбиносу. Но Элрик уже исчез, равно как и пустыня, и сама машина в сверкающей чаше. Внезапно какая-то невидимая рука швырнула их назад.

Джари облегченно вздохнул:

– Машина уничтожена. Это хорошо.

– Но как мы вернемся в свое Измерение? – спросил Корум. Их окружала высокая, волнующаяся под ветром трава – такая высокая, что стебли ее поднимались выше их роста. – А где же Эрекозе?

– Ушел своей дорогой. В свой Танелорн, – ответил Джари. – Он взглянул на солнце. Потом сорвал пучок травы и отер лицо. – И мы тоже пойдем своей дорогой.

– Танелорн уже близко? – Волнение охватило Корума. – Он уже близко, Джари?

– Да, я чувствую его присутствие.

– Это твой город? Ты знаешь его обитателей?

– Это мой город. Танелорн всегда был и будет моим городом. Но этот Танелорн мне незнаком. Впрочем, мне кажется, я кое-что знаю о нем – иначе все мои замыслы не стоят и ломаного гроша.

– Какие замыслы, Джари? Ты должен сказать мне, что знаешь.

– Я мало что могу рассказать тебе. Я знал о судьбе Элрика, потому что некогда сражался плечом к плечу с ним – я и сейчас там, пока он существует. Я знал также, как помочь Эрекозе, потому что когда-то в прошлом, а может быть, в будущем был его другом. Но не мудрость руководит мною, Корум, а всего лишь инстинкт. В путь.

И Джари пошел вперед сквозь высокую, колышущуюся траву – так уверенно, будто шел по знакомой, торной дороге.