Ее прелестное лицо побледнело, выражение голубых глаз окрасилось мукой, и она хрипло произнесла:

— Ты узнал всю правду тем вечером, когда я приехала к тебе в Касл-рок, но мне ничего не сказал!

— Я не мог этого сделать, так как думал, что Жану ничего не известно. Ведь получалось, что он долгие годы растил дочь другого человека… Однако позже, когда я привез Полли из полицейского участка и она наконец удалилась в свою комнату, Жан тоже кое-что сообщил мне. Он давно собирался посвятить Полли в эту историю, но его сдерживало нежелание причинять тебе боль. Ведь ты не знала, что у твоей матери был любовный роман на стороне!

— Все равно ты обязан был мне рассказать, — упрямо заметила Мари.

— Да пойми же, это был не мой секрет! Честно говоря, мне не верилось, что Жан когда-либо решится выложить правду Полли, поэтому я считал себя не вправе вмешиваться. Но Жан рассудил так, что если я в курсе всего, то и Полли имеет право на полную информацию.

— Но я-то все равно оказалась вытесненной за рамки происходящего, причем главным образом собственной семьей!

— Ну, знаешь ли, это не те новости, которые можно сообщить по телефону.

— Зато их можно придержать, а тем временем использовать Полли с открытым против нее уголовным делом, чтобы заставить меня стать твоей любовницей! — вспылила Мари.

На это обвинение Энди ответил молчанием.

— Заранее зная, что не будешь судиться со своей сестрой, ты все-таки затащил меня в постель! — Голос Мари зазвенел на высокой ноте. — Как может человек столь низко пасть?

— Может, если только желает женщину так страстно, как я желал тебя, — мрачно произнес Энди. — Поверь, дорогая, я далек от мысли гордиться этим поступком. Но как бы то ни было, ты наказала меня своим бегством…

— Ты и без того бы меня бросил!

— Ошибаешься.

— Зачем ты лжешь? Думаешь, моя беременность обязывает тебя говорить неправду?

— Нет… — покачал головой Энди. — Но она запрещает мне вступать с тобой в схватку. Это может повредить ребенку.

Его замечание выбило почву из-под ног Мари. И все же гнев ее был так велик, что от него кружилась голова.

— Только не впутывай сюда моего ребенка!

— Он и мой тоже.

Мари скрипнула зубами в бессильной ярости.

— На Мальорке ты подло использовал меня! Тут уж Энди не выдержал. Его карие глаза сверкнули негодованием.

— Только не говори, что не хотела меня, дорогая!

— Ах вот какое оправдание ты себе придумал! — Мари проигнорировала его предупреждающий тон.

— Напротив, это ты в нем нуждалась.

— Я? Интересно, почему же? — Атмосфера в гостиной накалилась до предела. Мари чувствовала себя так, будто в ней началась термоядерная реакция.

Энди придвинулся ближе, сильный, властный, уверенный в себе.

— Я позволил тебе быть независимой, дал ощущение правоты. Пока ты могла упрекать меня в том, что я насильственно вовлек тебя в наш договор, тебе можно было не чувствовать себя виноватой. Потому что на самом деле ты хотела стать моей любовницей!

Мари залилась краской стыда. На это замечание трудно было что-либо возразить. Злая и сконфуженная, она попыталась проскользнуть мимо перегородившего дорогу Энди, но тот схватил ее, прижал к себе и со всем жаром страсти накрыл ее рот своими губами. И как уже не раз бывало, Мари мгновенно захлестнула волна ответной чувственности.

— Не делай этого, дорогая. — Энди оторвался от губ Мари, чтобы взглянуть ей в глаза. — Не своди меня с ума и не заставляй говорить веши, способные причинить тебе боль!

Залитая сиянием медово-карих глаз, остро ощущая силу его желания, Мари застыла как заколдованная. Энди будто нажал на некую невидимую волшебную кнопку в ее душе, после чего весь гнев улетучился. Она затрепетала, незаметно для себя самой прижимаясь к нему еще плотнее и ощущая крепость его мышц, а также твердость иного рода, интимную и многообещающую. Не прошло и минуты, как Мари окончательно сдалась, уступив ощущению того, как приятно наливается ее грудь и как увлажняется жаркий участок между бедер.

— Энди… — прошептала она в отчаянии, словно призывая его на помощь в борьбе с ее собственной чувственностью.

Но тот лишь обжег Мари взглядом, молча подхватил на руки и понес из гостиной.

Нет! — вертелось в этот миг в ее голове. Ты не должна этого делать!

И все же Мари проигнорировала мольбы внутреннего голоса. Прижав лицо к сильному плечу, она с наслаждением вдохнула знакомый аромат, и каждая клеточка ее тела завибрировала, пробужденная к жизни чувственным импульсом.

Энди уложил Мари на кровать в незнакомой комнате и стянул с ее ног туфли. Затем быстро сбросил с себя пиджак.

Она села, щеки ее пылали.

— Ведь мы ссорились…

— Забудь об этом, дорогая, — хрипловато произнес он.

Ее руки дрожали, поэтому она обхватила ими подтянутые к подбородку колени, одновременно ища в себе силы уйти из этой постели, что диктовали ей остатки здравого смысла. Однако защита не срабатывала. Рассказ отца пробил в ней зияющую брешь. Секрет заключался в простой истине: Жюстина любила Джеффри Макгвайра, а ее дочь прикипела сердцем к его сыну.

— Забудь обо всем… Обо всех, — прошептал Энди с дрожью нетерпения в голосе. Он будто читал мысли Мари.

Но разве могла она не думать о том, почему Энди женится на ней? Разве ущемленная гордость не будет каждую минуту жизни подсказывать Мари, что из-за своей слабости она согласилась на все, лишь бы получить Энди?

— Я так хочу тебя! — продолжал он, отбрасывая в сторону свою рубашку. Теперь Мари без помех могла созерцать его божественно красивый торс, покрытый светлыми шелковистыми волосками, отчетливо выделявшимися на фоне бронзового загара.

— Да! — вдруг вздохом слетело с вздрагивающих губ Мари.

Она словно таяла, наблюдая, как Энди раздевается. Общую слабость, совершенную неспособность сопротивляться — вот что Мари испытывала в эти минуты. Пальцами, которые казались чужими, она принялась расстегивать перламутровые пуговицы блузки, но потом рывком стянула ее через голову… и в этот миг увидела, как Энди снимает трусы. У Мари перехватило дыхание, в горле стало сухо: перед ее глазами предстало внушительное подтверждение той страсти, которая переполняла его.

Заметив, куда направлен взгляд голубых глаз, тот шагнул к кровати и начал решительно стаскивать с Мари джинсы. Через несколько секунд она оказалась обнаженной. Энди склонился над ней, припал к ее губам и искусно ввел язык в рот. Это эротическое проникновение с бешеной скоростью погнало кровь по ее венам. Мари задрожала.

— Ты так умело это делаешь!.. — прерывисто прошептала она, когда поцелуй завершился.

— Я не нарочно. Просто ты настолько красива, что я не могу удержаться. — Его ладони нежно стиснули полную грудь Мари. У той вырвался вздох, вскоре сменившийся стоном удовольствия, так как Энди принялся теребить соски. Растворяясь в сладчайшей неге, Мари зажмурилась и впилась пальцами в плечи возлюбленного.