чашку с блюдцем поближе.

– Сахар?

– Нет, спасибо, – ответила Персефона, отпив глоток горького напитка.

– Сэндвич с огурцом?

Было странно наблюдать за Афродитой в роли хозяйки, и у Персефоны сложилось впечатление, что богиня любви так любезна из-за роли, которую, как она надеялась, исполнит Персефона в поиске преступников, напавших на Гармонию.

– Нет, спасибо.

Снова наступила тишина, и на этот раз ее прервала Гармония, тихо прокашлявшись.

– Полагаю, вы здесь, чтобы поговорить со мной, – ее голос был тихим и умиротворяющим, она говорила осторожно, но мягко.

Персефона замешкалась, бросив быстрый взгляд на Афродиту.

– Если вы чувствуете себя достаточно хорошо. Мы хотим узнать, что произошло прошлой ночью.

Она не могла сказать, какие чувства испытывала Гармония от необходимости поделиться с ними деталями ее травмирующей встречи с нападавшими. Та даже не моргнула. Словно заперла на ключ свои эмоции в попытке побеседовать с ними.

– С чего мне начать? – она посмотрела на Аида.

– Где произошло нападение? – спросил он.

– Я была в Парке согласия.

Парк согласия находился в Новых Афинах. Он был огромным, со множеством тропок среди деревьев.

– Во время снегопада? – уточнила Персефона.

Гармония едва заметно улыбнулась:

– Я хожу туда каждый день вместе с Опал. – Пушистая белая собачка у нее на коленях зарычала. – Мы шли по своему привычному маршруту. Я не почувствовала ничего неблагоприятного – ни жестокости, ни враждебности, – когда они на меня напали.

То, что Гармония часто гуляла в парке и всегда выбирала один и тот же маршрут, значило, что кто-то знал о распорядке ее дня и спланировал нападение. А снегопад гарантировал, что поблизости не окажется свидетелей.

– Как именно это произошло? – задал вопрос Аид. – С чего все началось?

– На меня обрушилось что-то тяжелое. Что бы это ни было, я упала на землю. Я не могла ни двигаться, ни призвать свою силу.

Повисло долгое молчание, а потом Гармония продолжила:

– После этого для них все было просто – они вышли из-за деревьев, в масках. Из того, что я помню, самой сильной была боль в спине, – кто-то уперся мне в позвоночник коленом, а потом они схватили меня за рога и спилили их.

– И никто не пришел вам на помощь? – поразилась Персефона.

– Там никого больше не было, – Гармония покачала головой. – Только люди, которые ненавидят меня за то, что я не могу изменить.

– Что они сделали после того, как забрали рога? – спросил Аид. Вопрос был аккуратным, но Персефоне стоило усилий не поморщиться.

– Они били меня руками и ногами, плевали на меня.

– Они говорили что-нибудь о том, почему… напали на тебя?

Гармония ответила не сразу, поморгав, чтобы отогнать навернувшиеся на глаза слезы.

– Они произносили слова вроде «шлюха», «сука» и «отродье», а еще без конца повторяли друг за другом вопрос типа: «Ну и где теперь твоя сила?» Они как будто думали, что я богиня сражений, как будто я сделала им что-то плохое. А я думала лишь о том, что могла принести им мир, но вместо этого они повергли меня в агонию.

Персефона не знала, что сказать, может, потому, что говорить тут было нечего. Ей было не дано понять людей, что напали на Гармонию, как и их мотивы. Это была ненависть, чистая и простая. Ненависть к тому, чем она являлась, и ничему больше.

– Ты помнишь что-нибудь еще? Любые детали, что могли бы помочь нам найти этих людей? – продолжил Аид. А потом мягко добавил: – Не торопись, подумай.

Гармония задумалась, но через несколько мгновений лишь покачала головой.

– Они произносили слово «лемминг». Говорили: «Вы все и ваши лемминги будете уничтожены, когда начнется перерождение».

– Лемминг, – повторила Персефона и взглянула на Аида: – Так назвала меня женщина в «Кофе Хаус».

Она также уже слышала о перерождении – из статьи, что написала Елена о Триаде. Были ли нападавшие ее членами? Или просто их сторонниками-проходимцами?

Гармония молча подняла тонкую дрожащую руку и коснулась обломков рогов на голове.

– Как думаете, почему они это сделали? – прошептала она.

– Чтобы подтвердить свое мнение, – ответил Аид.

– И каково же их мнение, Аид? – спросила Афродита с гневом в голосе.

– Что боги не нужны и от них легко избавиться.

Ненужные.

Лишние.

Бесполезные.

– И им нужны были доказательства, – добавил он. – Скоро разлетятся новости о нападении, хотим мы того или нет.

– Разве ты не бог угроз и жестокости? – спросила Афродита. – Используй свое подполье жуликов и воров, чтобы их опередить.

– Ты забываешь, Афродита, что сначала нам нужно выяснить, кто они. К этому времени уже распространятся слухи – если не среди масс, то среди тех, кто хочет увидеть наше падение.

Персефона вдруг вспомнила о Сивилле: что бы делала оракул в такое время? Это был просто кошмар пиарщика, но, что еще хуже, это значило, что боги были несовершенны – что они, потенциально, могли быть повержены, – и в прошлый раз, когда смертные выступили против богов, мир едва не утонул в их крови.

– Но сейчас нам стоит оставить все как есть, – произнес он.

– Почему? Ты что, хочешь, чтобы все снова повторилось? – возмутилась Афродита. – Это случилось уже дважды!

– Афродита, – Персефона произнесла ее имя предупреждающим тоном.

– Я понимаю, о чем говорит лорд Аид, – вмешалась Гармония. – Кто-то непременно проболтается о том, что со мной произошло, и, когда это случится, вы будете готовы, так ведь, Аид?

Персефона перевела взгляд с Гармонии на бога мертвых. Тот кивнул:

– Да. Мы будем готовы.

Глава XI

Прикосновение кошмара

Персефона с Аидом покинули остров Лемнос и вернулись в подземное царство. Когда они оказались в его спальне, Аид схватил ее за плечи и, притянув к себе, прижался к ее губам своими, целуя богиню так, словно пытался добраться до ее души. Это ее ошеломило. Персефона ожидала, что, когда они вернутся, их ждет жаркий спор. Аид знал, что она на него злится, и ему не нравилось позволять гневу кипеть в ней. Она отдалась ощущениям, чувствуя прикосновение его губ, погружение языка, запах пепла и сосны на его коже. Он двинул рукой, бережно уложив ее голову на сгиб локтя, а другую поднес к ее лицу. Проведя напоследок языком