- Смотри, чтоб тебя так не приперло. Хотя, - тут Серега опять усмехнулся, - я гляжу, уже…

- Да пошел ты!

- Сам иди, мудак. С Коляном сам говори. И с пацанами.

Данил только кивнул. Придется. Серега уже не здесь мысленно.

Колян предсказуемо не обрадовался новостям. Так же, как и еще двое их спутников, близнецы Рома и Дима. Но те были помладше, не имели нужного авторитета и права голоса. Так что они просто уныло матерились и похмелялись пивом в углу комнаты.

А вот Колян разошелся не на шутку:

- Ну че происходит-то? Вот бабы! Вот че бабы творят, а? Лучших теряем! Лучших!!!

- Колян, не кипятись. Вы и втроем нормально прокатитесь…

- Да нихера! С этими одинаковыми идиотами только морды бить хорошо! А больше ничего! Они же абсолютные долбаки!

- Эй-эй! – возмутился из угла то ли Рома, то ли Дима.

- Да бл*, так и есть! – Колян только отмахнулся, - даже баб снимать не интересно с ними! Они же не умеют совершенно, дебилы! Мне вчера пришлось стараться и за себя и за того, бл*, парня!

- Это че это мы не умеем? – опять вякнул из угла один из близнецов.

- Да потому что, мудаки! Все вместе делаете! Даже бабу пришлось им одну на двоих снимать!

Колян отмахнулся от очередных возражений и вернулся к основным виновникам порушенного отдыха.

Данил вздохнул, подцепил очередной кусок шашлыка, который за это время уже в печенках сидел, прожевал.

- Колян, сам решай, короче. Я остаюсь здесь. Серега улетает. Вопрос закрыт.

- Ну ты понимаешь, что вы мне теперь оба должны?

- Да вот тебе бы насчет долга заткнуться, - мрачно обронил Серега, возвращаясь с очередного перекура на балконе.

Колян открыл рот, чтоб возразить, не придумал, что возражать, и закрыл рот.

- Ну вас нахер! – С горечью махнул он рукой, - каблуки, бл*. Тогда я тоже здесь остаюсь. Еще не вся Анапа меня знает.

- Ээээ… - опять подал голос угол.

- А вы, два брата-акробата, завалите уже, – развернулся к ним Колян, - и, кстати, на вашем месте я бы не отпускал ту бабу громкую, которую всю ночь ублажали. Потому что снимать каждый раз новую куклу, готовую лечь одновременно с двумя такими бугаями, у меня никаких нервов не хватит.

- Да мы ее контакты взяли…

- Ну вот и молодцы, предусмотрительные. Хоть немного учитесь. Будем надеяться, что мой положительный пример поможет избежать вот таких вот, - тут он кивнул на Данила и Серегу, - ошибок!

Потом Данил проводил Серегу в Витязево, вернувшись как раз в тому времени, когда Лена должна была завершать работу.

Он подрулил на своем рычащем звере прямо в тот момент, когда возле гостевого дома остановился новый шестьдесят третий гелик, и из него выгрузились неудачливый престарелый Ромео, еще один невнятный, отвратно чистенький типок…

И Лена Николаевна.

Его, бл*, Лена Николаевна, которой один мудак подал руку, удачненько поймав момент и поцеловав ладошку, а другой мудак на это все смотрел злыми глазами.

Ну а третий мудак еле успел заглушить своего рычащего зверя и теперь раздумывал, сразу бить морды первым двум, или, мать его, поговорить для начала.

И, судя по напряженному взгляду Лены Николаевны, брошенному на него, Данила, по ее вздернутому подбородку и внезапной улыбке, адресованной чистенькому мудаку, первый вариант был самым реальным.

Самым, сука, правильным.

Лена заметила угрозу сразу же, буквально почувствовала. И поняла, что, если сейчас, вот прямо сейчас ничего не сделает, то… Не особо прогнозировалось, что именно произойдет, но явно ничего хорошего.

Скандал, как минимум, драка, как максимум. И как максимум ли?

Она торопливо вырвала пальцы из руки Владимира, и, пробормотав : «Прошу прощения», двинулась наперерез несущейся прямиком на них проблеме.

И разозлилась заранее, не хуже Данила, по лицу которого было понятно – убивать идет.

В первую очередь на него разозлилась, дурака порывистого, а заодно и на себя, дуру похотливую, сказать «Нет» внятно не умеющую.

Этот демарш его был, наверно, последней каплей в череде сегодняшних напрягов.

Вот как с утра пошло, с явления ее полуголого молодого любовника людям, с которыми ей еще работать месяц, тянулось невнятными объяснениями с мальчишками, Димой, недоговоренностями, взглядами, перемежалось с тяжелой работой в раскопках, бессмысленной и глупой, по мнению Лены, хотя бы от того, что потом, после того, как они тут все опишут и аккуратненько веничком обметут, приедут экскаваторы и разнесут древнюю кладку к чертям.

Она про это тоже только сегодня узнала, раньше все удивлялась, какого черта к ним представители стройкомпании мотаются. А оно вот что.

Не оставят эти раскопки для науки, слишком важна трасса.

И зачем тогда это все?

Но вопросы, вертящиеся на языке, так и не были заданы, а вечером прикатил сюрприз в виде настырного Владимира, очень внимательно разглядывавшего ее днем.

Лена не планировала общения, взгляд не понравился, да и вообще… Ну куда это годится, с утра одного мужчину из комнаты выпроваживать, а вечером другому глазки строить? А ведь никто не поверит, что не строила.

И неудобно жутко, особенно перед мальчишками.

Глупая ситуация.

Владимир любезно предложил подвезти в своем шикарном мерседесе, мотивируя это тем, что устали после работы, а у него прохладительные напитки и кондиционер в машине.

Лена отнекивалась, потом и вовсе ушла с ребятами к минивену, который, как назло, забарахлил.

Тогда Владимир щедро предложил подвезти всех. А, учитывая, что Олег так и не вернулся из города, все помещались.

Лене ничего не оставалось, как согласиться.

И на переднее сиденье тоже согласилась, потому что глупо вставать в позу уже, когда мальчишки разом загомонили, усаживая ее вперед.

И всю дорогу ловила на себе заинтересованные взгляды Владимира и спиной чувствовала недовольство Димы.

Анекдотичность, скандальность и водевильность ситуации порядком разозлили.

Одно радовало, что, кроме взглядов, Владимир ничего себе не позволял. Иначе совсем уже безумие было бы какое-то.

И вообще, Лена не верила в то, что подобный мужчина, по одному виду которого можно понять, что жизнью наслаждается на полную катушку, и, наверняка, недостатка в женском внимании не испытывает, вот так вот неожиданно обратил на нее внимание. Учитывая ее непрезентабельный внешний вид, усталость и заморенность после бурной ночи.