— Ты сказала, что жила с отчимом. А где твой родной отец? Он жив?

— Правда заключается в том, что я не знаю, кто мой биологический отец. Даже моя мать в этом не уверена. Им мог оказаться любой из полудюжины мужчин, с которыми она тогда встречалась. Она не была особенно разборчивой, особенно если у парня были деньги и он мог платить за жилье. До того, как она вышла замуж за Дюка, с нами жили много разных «дядей». Обычно я никому об этом не рассказываю. Правду знает всего один человек.

— Зик? — предположил Анжело.

— Мой поверенный. Он каждый месяц посылает моей матери чеки, чтобы она держала рот на замке.

— А что с твоим отчимом?

— Он умер пять лет назад. До этого Дюку я тоже посылала чеки. Он требовал даже больше денег, чем моя мать.

— Почему?

Атланта ничего не ответила, но ее молчание было красноречивее любых слов. Хорошо, что этот подонок был уже мертв, иначе Анжело придушил бы его собственными руками.

— Они тебя шантажировали?

— Да. — Она натянуто улыбнулась. — Теперь ты понимаешь, что я имею в виду? Твоя семья по сравнению с моей вполне нормальная.

— Я бы не стал говорить «нормальная», но… — Он взял ее за руку. — Прости, Атланта. Мне так жаль.

Прикосновение Анжело вместе с сочувствием в его глазах чуть не лишили ее самообладания. Она призвала на помощь актерские способности, чтобы контролировать свои эмоции.

— Я свыклась с этой ситуацией много лет назад. Для матери я всегда была лишь источником дохода. Она мне ясно дала это понять. Она не звонит мне в праздники и день рождения. Связывается со мной только через своего адвоката, когда у нее заканчиваются деньги. Что касается Дюка, когда я узнала, что он умер от сердечного приступа, я отпраздновала это событие. Мне стыдно в этом признаваться, но такова правда. — Она провела пальцем по ободку бокала. — Я выпила полбутылки шампанского.

— «Пайпер-Хайдсик»? — спросил Анжело.

Она подняла глаза и улыбнулась:

— Точно. Только бутылка не была двухквартовой.

— Я бы не стал тебя осуждать, даже если бы и была. Ты имела на это полное право.

— Я тоже так думала. Зик пришел в ужас, когда вернулся домой и обнаружил меня пьяной и слушающей кантри.

— Семья — это одна большая головная боль, — проворчал он.

— Вынуждена с тобой согласиться. Однако признаюсь, мне бы хотелось, чтобы все было по-другому. — Увидев на его лице удивление, она добавила: — В глубине души я мечтаю о том, чтобы моя мать приехала ко мне, попросила у меня прощения, сказала бы, что любит меня и гордится мной.

— Мы с Алексом безразличны Луке. У меня нет никаких сомнений. Если бы он нас любил, он бы давно уже с нами связался.

— Возможно, он боялся, Анжело.

— Чего?

— Вашей реакции. Однажды вы его уже отвергли. Возможно, он боится, что вы сделаете это снова. Ты ведь понимаешь…

— Нет, — отрезал Анжело.

— Он сделал неправильный выбор и сожалеет об этом, — продолжала Атланта. Памятуя о собственных ошибках, она добавила: — Подобные вещи преследуют тебя всю жизнь.

Он вздохнул:

— Вообще я человек доброжелательный и незлопамятный. Соперники часто пытались вывести меня из игры нечестными способами. Сбивали с ног. Я не держал на них зла и в доказательство этого угощал их пивом после матча. Но это… — Он покачал головой. — Я не могу примириться с тем фактом, что Лука отослал нас в Штаты. Не могу забыть. Не могу простить.

— Это и есть граница, о которой ты как-то упоминал.

Он кивнул:

— Да.

Атланта подумала о Зике и своем отчиме. После них в ее душе остались эмоциональные и психологические шрамы. Простила ли она их? Сможет ли когда-нибудь простить?

— Возможно, пришло время двигаться дальше, — сказала она после продолжительной паузы.

В небе появилась луна.

— Твоя ванна с гидромассажем выглядит заманчиво, — добавила она.

— Жаль, что ты не захватила купальник. Поднявшись, Атланта взялась за нижний край топа.

— А я, напротив, считаю, что правильно сделала.

Следующим утром Анжело разбудил телефонный звонок. Атланты уже не было в спальне. Высвободившись из-под простыней, он потянулся за своим мобильным и увидел, что звонит Алекс.

— Привет, Анжело. Как дела?

— Нормально, — пробормотал он, посмотрев на часы. Было уже около девяти.

— Ты разговаривал с Лукой?

— Да, вчера. Я столкнулся с ним в поселке.

— Столкнулся с ним? Похоже, ваш разговор был не особенно долгим.

— Мне этого хватило.

— Анжело…

— Не надо, — предупредил он брата.

— Ты в порядке?

— А почему я не должен быть в порядке? — отрезал он.

— Встреча с папой для меня тоже была сильным потрясением.

— Не называй его так, — процедил сквозь зубы Анжело, свесив ноги с кровати.

— Он наш отец, Анжело. Нравится тебе это или нет. Лука хочет быть частью нашей жизни.

— Ты знаешь мой ответ.

— В таком случае почему ты туда поехал?

— Потому что ты меня заставил.

Немного помолчав, Алекс добавил:

— Я тоже странно чувствовал себя в Италии. Я не думал, что у меня сохранились воспоминания об отце и родных местах, пока не оказался в Монта-Корренти.

Анжело тяжело сглотнул.

— Ты помнишь, как мы ходили на берег реки собирать травы?

— Да. — Алекс мягко рассмеялся. — Помню, мы с тобой соревновались, кто найдет лучшие листья базилика.

— Ты всегда выигрывал.

— Только потому, что ты был слишком нетерпелив.

— Еще мы по очереди сидели у него на плечах. Я чувствовал себя настоящим гигантом.

— Да. — Внезапно Алекс сменил тему. — Согласно прессе, у тебя в этой поездке нет недостатка в женском обществе. Как тебе удалось познакомиться с Атлантой Джексон?

Анжело решил все обратить в шутку.

— Ты же знаешь, братец, что ни одна женщина не может устоять перед моим обаянием. Тебе лучше поскорее жениться на Элли, пока она не поняла, что выбрала не того брата.

— Здесь у тебя нет никаких шансов. Мы с Элли созданы друг для друга. — Он произнес это с таким убеждением, что Анжело оставил циничное замечание при себе.

Он подошел к окну. Атланта была на улице. При виде ее его сердце подпрыгнуло от радости. Он думал, что она уехала.

— Я рад за тебя, Алекс. Рад за вас обоих.