– Тридцать шесть лет.

– Я, пожалуй, обойдусь без соевого соуса, – сказала Британи.

– Я тоже, – добавил Кайл.

– Дай-ка мне бутылку, – попросил Стив. Он открыл ее и стал ковырять содержимое палочкой. – Соус не затвердел. Это гранулы.

Стив высыпал несколько черных крупинок на жирный холодец, в который превратился му гу гаи пан, и съел кусочек.

– Превосходно! Хороший соевый соус – как хорошее вино. С годами только лучше.

– Скажите, Кайл, – сказала Глория, хлопая ресницами, – ваши родители – образованные люди?

– Не понял?

– Ну, они читают книги? Живут ли они – как я, например – искусством, музыкой и литературой?

– Кайл не любит говорить о семье, – заметила Британи.

– Почему же? – удивился Стив.

– Потому что моя семья никого не касается.

Британи пояснила:

– Кайл думает, что его родители – равнодушные пассивно-агрессивные неучи и деревенщины.

– Неправда!

– Правда! – настаивала Британи. – И от твоего молчания они лучше не становятся. – Она посмотрела на Глорию. – Наша квартира похожа на вашу. Никаких семейных фотографий, даже на холодильнике. Когда я спрашиваю Кайла о родных, он меняет тему.

– Глория, – сказал Кайл. – Расскажите о вашей новой роли в «Веере леди Виндермир».

– Я буду играть главную героиню.

– Наверное, это нелегко.

– Ага, она даже слова выучить не может, – вмешался Стив.

Глория резко обернулась к нему.

– А вот и нет! – воскликнула она. – Настоящий актер не учит слова! Настоящий актер должен ими жить. Он не какой-нибудь глупый зубрила. В монологах должна звучать музыка! Будь добр, передай скотч. – Глория налила себе выпить.

– Чтобы стать хирургом, мне пришлось вызубрить половину человеческих знаний, – сказала Британи. – Но я бы ни за что не смогла запомнить целый спектакль. А ведь «Леди Виндермир» – длинная пьеса со сложными нюансами.

Кайл спросил:

– А как вы учите слова? У вас есть какая-нибудь особая методика?

– Я читаю строчки и пытаюсь их прочувствовать.

– Чушь! – перебил Стив. – Нет у тебя никакой методики. Ты вообще не можешь ничего запомнить. Слова отскакивают от твоего мозга, как шарики для пинг-понга от кирпичной стены.

– Из меня получится прекрасная леди Виндермир, – сказала Глория. – Вот увидишь.

Британи сменила тему:

– До того как вы ушли за соусом, мы говорили о вашем сыне. Значит, он учится в университете…

– Да-да! – хором произнесли Стив и Глория.

– Как его зовут?

Они были похожи на преступников, которые никак не могут определиться, признавать ли им свою вину.

– Вы наверняка выбрали чудесное имя, – добавила Британи.

Глория отхлебнула скотча, а Стив выцарапал еще немного соуса из бутылки.

Оба молчали.

Наконец, Стив выдавил:

– Кэнделл. Его зовут Кэнделл.

Глория удивленно посмотрела на мужа, как будто хотела спросить: «Правда?», но вовремя одумалась:

– Да, наш милый Кэнделл. Такой хороший сын!

Отправитель: Ассоциация молодежных турбаз, Лондон, Веллгарт-роуд, 4. Отель «Хэмпстедская пустошь».

Через: «Федекс».

Привет, Роджер!

Сюрприз!!! Я в старом добром Лондоне. Сбежала из тюрьмы! Прощайте, «Шкряпки»! Прости, что ничего тебе не сказала. Не хотелось делать из отъезда большое событие. Паспорт оформляли неделю, и за это время я раз пятьдесят меняла свое решение. У тебя в дневнике появились новые записи? Или, может, готова еще одна глава «Шелкового пруда»? Похоже, ничего из этого я уже не получу. Прости.

Тут классно, Роджер, всюду искусство и красота и музыка и прочая фигня. Я чувствую себя Глорией (и меня это пугает), но от здешних цен у меня скоро случится обморок. Как англичане живут в своей стране?

Мы в Лондоне всего неделю и остановились в хостеле, в районе Хэмпстед. Мне кажется, здесь должны жить Уоллес и Громит: всюду милые каменные домишки, и за каждой дверью ясно ощущается присутствие разнообразных экзотических сыров. В этой стране все питаются сандвичами, такими же, какие наши дети носят в школу. Их продают тут на каждом углу – допускаю, что даже в автосалонах и центрах очищения крови. Мы тоже едим только их, потому что на остальное нет денег. «Мы» – это я и Кайл. Перед моим отъездом дома произошел маленький… ну, э-э… скандал. Бедная Ди-Ди. Она вбила себе в голову, что я лишаю себя будущего и что я стану такой же, как она, если не получу образование. Ну-ну. Можно подумать, я хочу до конца жизни смотреть одни и те же сериалы по телику, страдая от легкой головной боли. Вот уж нет! Я скопила немного деньжат, Кайл продал наркоманам семейный запас оксиконтина (ну, болеутоляющее, которое вызывает эйфорию) и еще кое-что, и тру-ля-ля, пип-пип, мы в Англии!!!

Что было интересного:

В парке мы видели кукольное представление про Панча и Джуди. Жалкое зрелище: было холодно и пасмурно, все детишки в школе, так что для меня большая загадка, чем думали эти актеры – хотя, может, они репетировали. Господи, Панч только и делает, что лупит жену! Ты когда-нибудь видел эти спектакли? В средние века явно не было приютов для женщин. Какой же это кошмар – родиться до 1980-го.

Еще мы ходили в пабы, но они были вовсе не пабные. Никаких тебе опилок на полу, грубых рабочих, играющих в дартс, и странной женщины в углу с уткой на коленях. Нет, все цифровое, хайтековое, красиво освещенное. Заказываешь пиво и будто попадаешь на пивной шведский стол у лорда Твиндлбери. Везде сплошь шик и блеск, даже в дешевых пивнушках. Правда, люди тут постоянно курят и каждый вечер мне приходится мыть голову.

А! Я впервые пережила разницу во времени. Было почти весело – странные вещи казались еще страннее, как-то выраженнее. Похоже на усилитель вкуса.

Здесь не слишком много девушек моего возраста, мечтающих выйти замуж за Джонни Деппа. Все так роскошно выглядят. И как можно быть богатым в стране мегавысоких цен? Такое ощущение, что в Англии даже мои ровесники умеют управляться с деньгами. Я чувствую себя фриком и, возможно, перестану так ярко краситься. Или наоборот – еще не решила.

Ну, хватит уже. Пойду на встречу с графом Чокулой, смотреть на его дилдо, инкрустированный драгоценными камнями.

Смотри не забрасывай «Шелковый пруд». Кайл ревнует, что я тебе пишу, но скорее всего писать я буду даже чаще обычного.

Пока-пока!

Б.

P.S. Как ты успел заметить, прогресс налицо: я научилась пользоваться «Федексом». У них тут контора неподалеку, и, что еще лучше, в моей записной книжке есть номер счета маминого ужасного босса, который три года назад засунул язык мне в ухо. Он извращенец, но я не собираюсь терзаться этим всю жизнь. Лучше воспользуюсь его федексовым счетом;)