– Здравствуйте, полковник Краснов, мы из оперативно-розыскного управления, – они продемонстрировали удостоверения сотрудников ФСБ, которые Краснов взял в руки и внимательно изучил, – нам необходимо получить доступ к материалам следствия по делу о вчерашних терактах в Москве и связанных с ними убийствах.

Краснов вынул не зажженую сигарету изо рта и пригласил их войти:

– Как вы догадались, что я буду здесь? – спросил он.

Второй ночной гость, молчавший до этого, ответил:

– Учитывая обстоятельства – это было нетрудно, тем более, что в вахтовом журнале ваш выход с работы не отмечен.

Следователь по особо важным делам подставил еще два стула к своему захламленному столу:

– В таком случае – располагайтесь, а я пока схожу за кофе – все документы на столе, можете начинать знакомиться.

Липецкая область. Недалеко от деревни Проходня.

Под прикрытием двоих стрелков, бойцы двигались по пригорку к огневой позиции. Один нёс на себе треногу – станок крупнокалиберного пулемета и короба с лентами боеприпасов, второй нес сам пулемет и еще два короба с патронами. Аккуратно выйдя на место, они принялись устанавливать смертоносное орудие. Охранение расположилось неподалеку и внимательно осматривало окрестности. Вот присоединен короб, заправлена лента, подан патрон. Расчет к бою готов, ствол пулемета поворачивается в сторону окруженного бетонным забором лагеря, у ворот которого стоит несколько машин, включая черный фургон шевроле с разбитым бампером. По территории лагеря перемещается большая группа людей в ритуальных черных балахонах. На КПП видны вооруженные люди, еще несколько ходит вдоль забора лагеря. Центром территории является длинное одноэтажное бетонное здание, чуть в стороне от него – палаточный лагерь, спортивная площадка и помост, назначение которого не ясно. С противоположной от пулеметного расчета стороны лагеря другой расчет готовит огневую позицию к бою таким образом, чтобы линии огня двух пулеметов сходились под острым углом. Стрелок прильнул к окуляру оптического прицела в ожидании команды открыть огонь.

Одновременно, словно из ниоткуда, во всех коридорах корпусов интерната для детей с нарушениями речи и слуха появились экипированные в черное и вооруженные с ног до головы бойцы без опознавательных знаков. Воспитатели встали перед детьми, в отчаянии закрывая их от налетчиков своими телами. Один из бойцов вышел в центр комнаты, опустил оружие и произнес:

– Внимание! Мы не причиним вам вреда, мы здесь для обеспечения вашей безопасности, пожалуйста сохраняйте спокойствие, неподалеку от вас проходит спецоперация по ликвидации боевиков, возможны попытки прорыва окружения и захвата заложников.

Пока он это говорил, один из воспитателей повернулся к детям и начал языком жестов объяснять им суть сказанного. Заметив это, боец дал ему знак остановиться, снял перчатки, помахал рукой для привлечения внимания детей, затем ловко изобразил жест 'здравствуйте', после чего красиво и быстро жестикулируя принялся рассказывать о своей миссии языком жестов. Воспитатели немного расслабились, увидев такое отношение. Спокойствие воспитателей быстро передалось детям, они осмелели и даже стали подходить к бойцу, показывая пальцами на различные элементы экипировки и вооружения, спрашивая о них. Боец повернул голову к стоящему у двери товарищу и увидел кивок – у того все под контролем, он может позаниматься с детьми. Солдат сел на корточки, чтобы глазами оказаться на уровне глаз детей и начал свободно общаться с каждым из них, время от времени показывая и рассказывая о различных деталях своего обмундирования, только оружие он трогать не разрешал. Один из малышей увидел торчащую из нагрудного кармана шоколадку и потянул руки к ней, боец покачал головой и объяснил мальчику, что такую шоколадку ему нельзя. Убойная доза химии и стимуляторов или убила бы ребенка, или привела бы к необратимым последствиям для молодого организма. Откуда-то снаружи донесся рокот и громкие хлопки, некоторые дети не обратили на них никакого внимания, но некоторые повернули головы к окнам по направлению звука и нахмурились. Солдат жестами объяснил им, что идет задержание преступников и им совершенно нечего беспокоиться.

В лагере царила паника, перекрестный пулеметный огонь рвал фигуры в балахонах на части, заставляя выживших метаться по территории. В работе пулеметных расчетов была система – они постоянно сужали сектор перекрестного огня, загоняя сектантов в центральное бетонное здание, несколько десятков тел остались лежать в пыли, но большая часть успела добраться до спасительных стен. Пулеметы не жалея патронов несколько раз облизали последнее укрытие секты жестоких убийц со всех сторон, после чего расчеты бойцов с РПО 'Шмель' забросали все проемы зажигательными боеприпасами. В лагере начался пожар – горели палатки, языки пламени вырывались из изрешеченного пулями здания из которого раздавались дикие крики горящих заживо людей. Объятые пламенем фигуры стали выпрыгивать из окон и выбегать из дверей, но тут же падали, подкошенные прицельным огнем. Из одного из дверных проемов медленно вышли три фигуры с поднятыми руками, пулеметная очередь отшвырнула всех троих обратно внутрь, а вслед влетело несколько зажигательных боеприпасов 'шмеля'. Теперь горело все здание, столб черного дыма подымался высоко вверх этим безветренным днем.

Используя товарищей как опору, штурмовые группы перемахнули через двухметровый забор лагеря. Вооружены они были новейшими крупнокалиберными двадцатизарядными карабинами, легкими и смертоносными. Встроенный гидрокомпенсатор отдачи помогал бойцам справляться с боеприпасом калибра 12.7мм, пуля же была настоящим шедевром оружейного искусства – это был экспансивный боеприпас, похожий на тугой цветочный бутон из плотно подогнанных медных чешуек, укрывавших стальной сердечник. Такая пуля при попадании не оставляла шансов на выживание – большая площадь поражения высокоэнергетическими осколками вкупе с бронебойным сердечником и мощным пороховым зарядом делала эти патроны идеальными для боя на ближней и средней дистанции. Подобное оружие в мире капиталистической экономики считалось бы чрезмерно дорогостоящим, но его разрабатывали и создавали люди, поглощенные идеей служения своей Родине, для которых единственным критерием полезности вещи была ее эффективность.

Две группы шли параллельными курсами по внешней стене горящего здания, время от времени раздавались выстрелы, карабины прекрасно проявляли себя в бою – у противника отрывало конечности, рвало плоть и сносило головы, не было ни одного случая, когда потребовался бы контрольный выстрел, тела выглядели пропущенными через мясорубку. Солдаты деловито забрасывали все оконные и дверные проемы гранатами – пленные им были не нужны, следствие уже распутало этот клубок и установило связь Макарова с сектой немых убийц, основанной бывшими воспитанниками интерната, спонсором и благотворителем которого и являлся олигарх. Обязательным условием вступления в секту было удаление языка. Участники были абсолютно безумны и постоянно находились под действием сильнейших стимуляторов. Макаров использовал их для самой грязной работы в которой они проявляли недюжинную фантазию и энтузиазм. Ирония была в том, что лагерь секты располагался на территории заброшенной турбазы рядом с родным интернатом.