После утренней, уже ставшей обязательной разминки, отправляю ребят докладывать печь. Пусть почувствуют личную ответственность, да и всё сложное уже сделано, а сегодня должны сделать распушку и выдру. Видели, как я делал, значит – сумеют. Пусть стараются, потом проверю, если что – переложим.

Сам ношу свою куртку, привыкаю, весь взопрел уже. А куда деваться, если есть такое волшебное слово – НАДО! Сегодняшний день посвящаю тренировке с арбалетом. Надо отработать до автоматизма взведение, заряжание и стрельбу стоя, с колена, сидя, лёжа. Что ещё не назвал? Начнём, а там видно будет. Жизнь покажет и научит, если будет потом кого учить…

Забираю у кузнеца десяток готовых болтов, и ухожу в тот же овраг, где стреляли в прошлый раз. Думаю, сегодня добью ту корзину до конца.

В обед устраиваю перерыв и проверяю успехи у моих ребят. Все ещё работают, стараются, поэтому и получается так медленно. Ничего, это хорошо, было бы хуже, если б бездумно спешили.

Подбадриваю молодых уже мастеров, и возвращаюсь в лагерь. Быстро перекусываю и, свистнув Грома, ухожу на своё стрельбище продолжать тренировку. Вечером проверяем вместе с кузнецом износ механизма и состояние плеч и тетивы. Механизм притёрся и работает даже лучше, чем в начале. Тетиву тоже решаем пока оставить. Завтра продолжу тренировки и посмотрим, на сколько её хватит. Прошу Головню забрать утром у скорняка готовые изделия и заглянуть к плотнику, пора бы ему тоже закончить наш заказ. Советую заказать ему ещё заготовок для болтов.

Договариваемся встретиться после завтрака в кузнице.

Вот так медленно со скрипом и прошли эти дни до появления вестника. Честно скажу, всё это время сильно волновался, потому и тянулось тягучей патокой время. Правда, старался не подавать вида – не знаю, насколько мне это удавалось. Всё время занимался стрельбой и теперь уверенно поражаю новую корзину шагов с пятидесяти, а уж с тридцати болт укладываю в любую точку на выбор. Про ножи тоже не забыл, и законные тридцать минут в конце дня посвящаю упражнениям по метанию.

Ребята теперь работают самостоятельно – набираются опыта, на мне остаётся самое главное и ответственное – контроль.

Пора собираться и идти к Изяславу получать задание, неделя-то прошла. Хотя там же Мстиша есть, он старший, он и получит, а я так – в части, касающейся… Но зайти всё равно нужно, хотя бы узнать когда выход.

Пока я собирался да раздумывал, Мстиша сам пришёл, ведя пару лошадок в поводу – тянуть не будем, собираемся и выезжаем.

До места добирались почти день, только к позднему вечеру остановились в маленькой ложбинке, обиходили и стреножили лошадей, костра разводить не стали. Поужинали всухомятку и завалились посменно отдыхать. Началась служба. С утра пораньше, ещё солнце не встало, мы уже выдвинулись на место предполагаемой засады. Осмотрев местность, прикинули, как лучше и удобнее для нас встретить непрошеных гостей, ежели таковые появятся. Я прикинул сектора обстрела, запасные позиции и разведал маршрут отхода. Местность вокруг необходимо знать – вдруг придётся воевать, тогда каждая складочка рельефа может пригодиться. Перед нами брод через речку, а за нашими спинами тропа уходит за поворот, и я предлагаю прямо за поворотом перекрыть тропу, устроив небольшую засеку. Если враг проскочит, то у засеки вынужден будет остановиться, тут мы его и достанем. Людей много быть не должно, отряды в это время малочисленные, так что есть хороший шанс, не вступая в прямое столкновение, помножить врагов на ноль. Укладываем крест-накрест две лесины, перегораживая тропу, и я с Громом залегаю в орешнике у берега, а Мстиша уходит к повороту – у него лук, и его скорострельность больше всего может понадобиться там.

Нарезав веточек, привязал их к куртке на груди и спине, пусть будет хоть какая-то маскировка.

Ждём, комары пикируют, как бомбардировщики, слёту вгоняют жала, заразы такие, а размерами – со слона. Всё лицо искусали, руки-то я в рукава спрятал. Так и лежим тихонько, опухаем. Особо шевелиться нельзя, лишь Громчик челюстями клацает, комаров гоняет, ему хуже всего – шерсть-то короткая.

Периодически отходим назад, разминаемся. В обед перекусили сухпаем, и опять сторожить. Если сегодня никого не будет, завтра сделаю маленький шалаш, может хоть какая-то защита от комаров будет, а то совсем заели. Уже поздно вечером, почти по темноте снимаемся и уходим в свою лощинку. Спрашиваю, что за поселения мы защищаем, а то, может, и нет никого за нами, зря просидим. Напарник прутиком на земле рисует схему окрестных поселений, и получается, что мы перекрываем одну из узловых троп. В других местах или брода нет, или до жилья далеко.

– Почему же сюда побольше отряд не отправили?

– Да потому что есть места ещё более заманчивые для грабителей, а дружинников мало, всё не перекрыть, поэтому мы тут с тобой и сидим.

– Да знаю я, что мало, просто не думал, что столько народу в этих местах живёт. Когда я добирался сюда – за две недели вообще никого не встретил.

– Не повезло тебе просто. Давай спи – я первый на страже постою, потом тебя разбужу.

– Как скажешь, тебе решать. Хотя у нас собака есть, если что – разбудит.

– Собака собакой, а самому не стоит плошать – спи.

Так мы ночь и продежурили посменно, а утром я соорудил на месте своей засидки небольшой шалашик, укрыл его хорошо, чтоб незаметно с тропы было, и быстро с Громом во внутрь залез – очень уж комары тут злые.

А вечером нам пришлось пострелять. Собака не подвела и предупредила нас своевременно – мы уже собирались уходить в свою ложбину, потому что накатывали сумерки, как вдруг Гром насторожил уши, резко развернулся и рыкнул в сторону реки.

– Бегом на места. – Шёпотом рявкнул Мстиша. – Стреляй только после меня.

И мы с Громом рванули, стараясь не топать и не задевать веток – проскользнули на своё место. Я сразу же зарядил арбалет, разложил пяток болтов, провёл рукой по перевязи с ножами – к бою готов.

Сидим с собакиным тише воды ниже травы, даже комаров не гоняем, только уши у собаки туда-сюда ходят.

Если бы не Гром, прозевали бы мы разбойников – опытные попались, видимо, не раз на нашу сторону ходили. И сейчас хотели в сумерках пробраться через речку, а там ищи свищи их.

И, похоже, знают, куда идут, раз на ночь глядя выдвинулись.

Медленно раздвинулись ветки на том берегу – не ждал бы, ни за что бы не заметил.

Осторожно высунулась голова, посмотрела влево, вправо, прислушалась – нет никого, и нас тут нет, только речка шумит на перекате. Так же медленно выдвинулся полностью, постоял, прислушиваясь и провоцируя на выстрел.

Шалишь, давай зови всех и переходите речку.

Если до этого меня пробирала нервная дрожь, то сейчас, при виде реального врага я успокоился, только руку на загривок Грому положил, дабы не дёрнулся – не время ещё.

Наконец, разбойник решился и пошёл через перекат, а за собой лошадку ведёт. Лошадка – это хорошо, лошадка нам пригодится. Ветер-то, ветер откуда? Бьёт по голове запоздалая мысль. Совсем забыл, вдруг лошадь нас учует! Заполошно смотрю на кусты, а ветра почти нет и никак не понять, откуда дует. Да и поздно метаться, вон он уже реку перешёл и на берег выходит.