Он тоже снял перчатку и ответил на ее крепкое рукопожатие.

– Я предпочитаю, чтобы привлекательные женщины называли меня Дирк.

Лили смутилась, как застенчивая маленькая девочка, очень разозлилась на себя за то, что поленилась наложить макияж и понадеялась, что Дирк не заметит грубые мозоли на руках. Неожиданно для самой себя она поняла, что краснеет.

– Меня зовут Лили, – с трудом выдавила она. – Лили Шарп. Мои друзья и я надеялись, что сможем поблагодарить вас за все, что вы сделали прошлой ночью, но не знали, где вас найти. Я думала, вы пошутили насчет ужина, и не рассчитывала увидеть вас снова.

– Как вы можете слышать, – он махнул головой в сторону двери, за которой на все лады завывал ветер, – даже ураган не смог меня остановить.

– Вы, должно быть, безумец.

– Нет, просто самонадеянный глупец, возомнивший, что сумеет справиться с арктическим ураганом.

Оба рассмеялись, и напряжение сразу исчезло. Лили начала выбираться из траншеи. Питт протянул руку, чтобы ей помочь.

– Вы, наверное, должны еще лежать в постели.

Лили игриво улыбнулась:

– Я очень замерзла и заработала множество больших и маленьких синяков, которые ни в коем случае не стану вам демонстрировать, но, судя по всему, жить буду.

Питт поднял лампу и с интересом огляделся:

– Ну-ка посмотрим, чем вы тут занимаетесь...

– Раскапываем древнюю эскимосскую деревню. Здесь жили люди примерно с сотого по пятисотый годы нашей эры.

– У нее есть название?

– Мы называем ее деревней Гронквист-Бей в честь доктора Хайрема Гронквиста, открывшего ее пять лет назад.

– Это один из троих мужчин, которых я видел ночью?

– Да, тот, что был без сознания.

– Как он себя чувствует?

– У него огромная шишка на лбу, но он утверждает, что ни головных болей, ни тошноты нет. Когда я шла сюда, он как раз жарил индейку.

– Индейку? – удивился Питт. – Вас, очевидно, неплохо снабжают.

– Самолет с продуктами и снаряжением прилетает сюда из Туле раз в две недели.

– Я считал, что раскопки на Крайнем Севере ведутся только в середине лета, когда земля оттаивает.

– Да, это так. Но, имея обогреваемое укрытие вроде этого, мы можем работать с апреля по ноябрь.

– Вы, случаем, не находили ничего необычного, какого-нибудь предмета, которого здесь не должен быть?

Лили с изумлением уставилась на Питта:

– Почему вы спрашиваете?

– Любопытство.

– Мы откопали сотни интереснейших артефактов, иллюстрирующих образ жизни и деятельности древней арктической расы монголоидов. Они в доме. Если хотите, можете все осмотреть.

– А каковы шансы не только осмотреть их, но и попробовать индейку?

– Я ваш гарант. А доктор Гронквист – изумительный повар.

– Я собирался пригласить вас всех поужинать на корабле, но погода нарушила мои планы.

– Мы всегда рады гостям.

– Но вы же нашли что-то необычное, не так ли? – настойчиво спросил Питт, не сводя изучающего взгляда с лица женщины.

Глаза Лили стали круглыми от удивления.

– Откуда вы знаете?

– Греция или Рим?

– Римская империя. Если точнее, Византия.

– Что именно вы нашли? – Питт больше не улыбался, глаза потемнели, лицо стало напряженным, почти пугающим. – Возраст?

– Золотую монету конца четвертого века.

Питт, казалось, немного расслабился. Он сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул. Лили наблюдала за ним с удивлением, к которому примешивалась малая толика раздражения.

– Вы удовлетворены? – ехидно полюбопытствовала она.

– А что, если я вам скажу, – начал Питт, – что по дну фьорда разбросаны амфоры и образованная ими цепочка ведет во фьорд?

– Амфоры? – переспросила потрясенная Лили.

– Их зафиксировали наши подводные камеры.

– Они здесь были, – словно в трансе проговорила Лили. – Они действительно пересекли Атлантику! Римляне ступили на землю Гренландии раньше викингов!

– Во всяком случае, наши находки указывают именно на это. – Питт обнял Лили за талию и легонько подтолкнул в сторону двери. – Хотелось бы знать, мы обречены находиться здесь, пока не кончится непогода, или канат, который натянут снаружи, ведет в ваш дом?

Лили кивнула:

– Да, канат протянут между двумя зданиями именно на случай непогоды. – Она сделана паузу и посмотрела в ту часть траншеи, где нашла монету. – Греческий мореплаватель Питеас[20]в триста пятидесятом году до нашей эры предпринял грандиозное путешествие. Легенда гласит, что он вышел в Атлантику, отправился на север и достиг берегов Исландии. Странно, но не существует никаких легенд о путешествиях римлян в эти края.

– Питеасу повезло. Он вернулся домой и смог рассказать о своем путешествии.

– Вы считаете, что римляне, добравшиеся сюда, погибли на обратном пути?

– Нет, я полагаю, они все еще здесь, – усмехнулся Питт. – А это значит, что вы, милая леди, и я обязательно их отыщем.

Вашингтон, округ Колумбия

14 октября 1991 года

Холодный, моросящий дождь окутал американскую столицу мутной пеленой. Перед входом в одно из правительственных зданий, расположенного на углу Семидесятой улицы и Пенсильвания-авеню, остановилось такси. Из него вышел человек, одетый в форму посыльного, и попросил водителя подождать. Он взял лежавший на сиденье сверток, завернутый в красный шелк, сделал несколько шагов по тротуару и поднялся по ступенькам к двери, ведущей в офис, где осуществлялся прием корреспонденции.

– Для президента, – проговорил он с сильным испанским акцентом.

Приемщик сделал запись о доставке, не забыв указать время. Потом он взглянул на посыльного и улыбнулся:

– Все еще идет дождь?

– Скорее моросит.

– Этого достаточно, чтобы сделать жизнь не слишком приятной.