Джейн знала, что у него появилась новая женщина, с которой он часто появлялся на публике. Рут уверяла, что она не так красива, как Джейн, и Брайан смотрит на нее совсем не так, как раньше на Джейн. Однако Джейн была потрясена известием о том, что Брайан забыл ее. Но разве не этого она хотела? Разве не она говорила Рут, будто надеется, что Брайан не будет долго один? Так почему же тогда она рыдала над письмом целый вечер? Джейн представляла Брайана в постели с другой женщиной, и ее сердце сжималось от невыносимой боли.

– Какими судьбами? – спросил перешедший улицу Роджер.

Джейн пожала плечами и приветливо улыбнулась. Они обменялись поцелуями.

– А где же твой бойфренд?

– Кто? – спросила Джейн.

Подумать только, даже малознакомый человек не упустил случая напомнить ей о Брайане! Как будто ей мало собственных воспоминаний. Сначала Рут, а теперь Роджер…

– Неправильно произнес это слово? – смутился Роджер. – Кажется, в Америке бойфрендом называют любимого мужчину.

– А-а-а, Брайан. – Джейн с преувеличенной небрежностью махнула рукой. – Мы давно расстались.

– Теперь ты путешествуешь одна?

– Да.

– Какая удача! – воскликнул Роджер, воздев руки к небу. – Это судьба. Мы второй раз встретились во Франции.

– Действительно удивительно совпадение, – согласилась Джейн.

– Ты давно в Париже?

– Настолько, что уже хочу сменить обстановку, – честно ответила Джейн.

Она провела в Париже почти три недели и за это время успела обойти все музеи, прогуляться по всем улицам, накупить сувениров и посетить Гранд-опера. К тому же в Париже все время лил дождь, а Джейн не выносила сырости. Она не видела ничего романтического в прогулках под дождем и терпеть не могла пережидать непогоду в прокуренных кафе.

– Нет, я этого не допущу! – заявил Роджер, пожалуй, чересчур самоуверенно.

– И что же ты намерен делать? – игриво спросила Джейн.

Она знала, что понравилась Роджеру с первого взгляда, но в тот момент ее сердце уже принадлежало Брайану. Ни обходительность, ни щедрость, ни богатство и манеры Роджера не смогли перебороть ее чувств к скромному журналисту. Однако с тех пор много воды утекло. Она была свободна (по крайней мере, формально), а потому могла закрутить роман с обаятельным французом.

– Я покажу тебе другой Париж. Ты гуляла по Монмартру?

– Разумеется. Я ведь сказала, что уже давно здесь.

Роджер озадаченно нахмурил лоб, словно перебирая в уме, чем еще можно соблазнить заморскую красавицу.

– Как насчет галереи «Лафайет»?

– Торговый комплекс? – блеснула познаниями Джейн.

– Это своего рода музей. И ты сможешь выбрать все, что захочешь. Это будет моим подарком.

– Ну уж нет, Роджер. Я не могу позволить тебе тратить деньги на всякую ерунду. Ты слишком щедр… точнее расточителен.

– Чепуха, Джейн! Это правда, я мечтаю завалить тебе подарками.

– Зачем?

– Нескромный вопрос подразумевает нескромный ответ, – предупредил Роджер, лукаво прищурившись.

Джейн сделала вид, что не поняла намека:

– Разве я задала нескромный вопрос?

Роджер рассмеялся и шутливо погрозил ей пальцем.

– Ай-ай-ай, Джейн. Ты играешь в кошки-мышки. А я признанный мастер этой игры.

– Итак, Роджер, как ты намерен меня развлекать оставшиеся два дня?

– Всего два дня? – с неподдельным огорчением переспросил он.

– К сожалению, я больше не могу оставаться в Париже.

– Возвращаешься на родину?

– Нет, еду в Лондон.

– Прекрасно, я составлю тебе компанию.

– Кажется, я тебя не звала, – с улыбкой заметила Джейн.

– Ну, у тебя есть еще два дня, чтобы сделать это.

Роджер подхватил Джейн под руку и повел в направлении, противоположном тому, в котором она двигалась до встречи с ним.

– Куда мы идем?

– Сюрприз.

– Надеюсь, не к очередной достопримечательности. Я устала от монументов, дворцов и соборов.

– Не беспокойся, Джейн. Я и сам не большой любитель экскурсий.

– И все же?… куда мы?

– К моему другу. Я договорился с ним о встрече.

– А я вам не помешаю?

– Напротив. Бертран – отличный парень, потомственный винодел. У него свой замок и виноградники, где растет самый вкусный виноград во Франции. Он приехал в Париж по делам, но, разумеется, не мог не встретиться со своим старинным приятелем.

– Винодел? – оживилась Джейн. – Должно быть, он прекрасно разбирается в вине.

– Без сомнения. Бертран мог бы работать сомелье в лучшем столичном ресторане, но… – Роджер развел руками. – Он не любит шумный Париж. Если хочешь, он научит тебя дегустировать вино. Говорят, многие женщины после его урока дегустации влюбляются в него.

– Тогда я, пожалуй, воздержусь, – с улыбкой отказалась Джейн. – В отличие от Бертрана я предпочитаю жизнь в мегаполисах. К тому же я умею правильно пить вино.

– Неужели? И кто же тебя научил?

Джейн вспомнила тот день на яхте Роджера, когда Брайан учил ее дегустировать вино. Теперь она понимала, что он заранее все спланировал. Иначе с какой стати он бы стал брать с собой вино за сотню евро? Похоже, Брайан знал, какое действие производит на женщин дегустация. Единственное, чего он не учел, было то, что Джейн влюбилась в него еще раньше.

В какой именно момент? На пресс-конференции, где он задавал самые откровенные и каверзные вопросы. Джейн еще тогда обратила внимание на журналиста из второго ряда. Однако она и предвидеть не могла, как далеко зайдут их отношения. И как печально закончатся многоточием…

– Роджер, извини, но я немного устала. Давай ты встретишься с Бертраном, а потом мы где-нибудь поужинаем. Я остановилась в гостинице «Наполеон».

Хотя идея Джейн ему не понравилась, Роджеру пришлось кивнуть в знак согласия.

– Тогда до вечера.

На сей раз Рут решила встретиться с Брайаном на нейтральной территории. Ей не хотелось провоцировать ревность Мэтью, и она не стала приглашать Брайана к себе домой. Кроме того, она опасалась возникновения у него дежавю.

Ведь однажды, несколько месяцев назад, она уже отдавала ему рукопись Джейн. Правда, тогда она составляла всего несколько глав. Теперь же у Рут была вся книга. Из печати она должна была выйти через три недели, а потому у Брайана был шанс приготовиться к атаке журналистов и успокоиться перед встречей с Джейн.

Рут ждала его на парковой скамейке, напротив тележки мороженщика. Брайан примчался с минутным опозданием и с целым ворохом извинений.