Ну, надо же! Просто сам Капитан Ясен Перец восстал с моих колен и сыпет наблюдениями.

- До, завтра, Александр Павлович. Вернее, уже до сегодня. Через пять часов на работу, -уставилась на него, ожидая, когда он соизволит покинуть такси, чтобы я смогла спокойно уехать домой и доспать оставшиеся время.

- А кто мне поможет добраться до квартиры? Ты же видела, что сегодня у меня плохо с координацией. Вдруг я упаду, не доходя до подъезда?

- Значит, на бровях дальше пойдёте, если упадёте, - резонно заметила я и сложила руки на груди, давая понять, что никуда я его провожать не собираюсь. В конце концов он не девица в мини-юбке, а я не бравый десантник.

- Упаду, замерзну, заболею... - перечислял Молотов, смотря на меня жалостливыми глазами. - Умру и буду приходить к тебе во снах.

- Ладно! - прервала монотонную речь, накрыв его рот своей ладонью. В черных глазах вспыхнул огонёк, тепло которого отразилось в моей груди. Стоило вспомнить его невинный поцелуй моей ладони, как я тут же отняла руку от греха подальше. - Провожу я вас до подъезда! Только не нудите.

Открыла дверь, обошла машину и помогла боссу покинуть салон такси. Едва Молотов закрыл дверь такси, как оно сорвалось с места и покинуло парковку близ дома.

- Куда он поехал? - указала рукой на удаляющиеся габаритные огни. - Я же даже не заплатила ему.

- Я заплатил, - устало произнёс Александр Павлович и направил нас в сторону входной двери в высотку.

- Какой молодец! - наигранно воскликнула я. - А вы не подумали о том, кто меня домой повезет? Это, возможно, был последний неспящий таксист на весь город.

- Я вызову тебе новое такси. Только доведи до квартиры.

- Ночной бескомпромиссный тиран, - пробурчала себе под нос, поддерживая босса, пока тот открывал дверь магнитной карточкой

Вошли в чистое сияющее новизной фойе, где нас сдержанным кивком поприветствовал консьерж.

- Круглосуточная несговорчивая вредина, - в тон мне отчеканил Молотов, направляя нас в сторону лифтов.

- Я уже сегодня слышала, что я вредина.

- Я же не знал, что ты такая все двадцать четыре часа в сутки.

- Ещё слово, Александр Павлович, и до своей квартиры вам точно придется добираться на бровях.

- И я ещё после этого тиран? - усмехнулся мужчина и нажал на кнопку для вызова лифта.

- Вот только не надо прибедняться, - ткнула его пальцем в бок, от чего мужчина прижал меня крепче к себе, не оставив ни малейшей возможности смотреть ему в глаза. Да что там смотреть? Дышать-то с трудом получалось - уж очень сильные у него руки.

Вошли в лифт, где я аккуратно поставила своего начальника в угол, чтобы вокруг него имелось как можно больше опоры на тот случай, если он вдруг решить упасть.

Внимательно посмотрела на босса и поняла, что зря мы вошли в теплое помещение - черные глаза Молотова показались ещё хмельнее, чем были до этого в баре. Но вот шаловливые чертята в его глазах готовили что-то такое, чего раньше я не видела. В черном омуте явно намечалась непростая движуха. Магнитофон, кассета, карандаш - со всем этим я уже знакома. Но то, как смотрят на меня сами черти - совершенно ново. Один из них привычно поигрывает бровями, другой подпёр рукой подбородок и смотрит на меня, томно при этом вздыхая. Ещё двое копошатся в углу.

О, боги! Да они там пилон устанавливают! Ай, да шалунишки...

Итак, кассета в магнитофоне, черти на пилоне, а Молотов всё не сводит с меня своего пристального взгляда. Он смотрит на меня так, словно перед ним была загадка, некая тайна, которую хочется раскрыть, познать всё то, что таится в глубинах моих мыслей.

Хорошо, что босс не видел мне насквозь, иначе бы он стал свидетелем бешеного челночного бега тараканов в моей голове, которые лихорадочно пытались найти в ящиках моего сознания тему для разговора. Молчание, вкупе с замкнутым пространством и магнетической аурой Молотова, действует на меня подавляюще, но в то же время так будоражит кровь и пробуждает трепет в груди.

Не разрывая зрительного контакта, Александр Павлович поднял свои руки и несильно обхватил мою шею теплыми ладонями.

Дышать стало тяжело, но не от того, что мужчина решил меня придушить, а от того, что его губы вдруг оказались совсем близко к моим. Я чувствую, как его горячее дыхание щекочет мою кожу, но мужчина не спешит. Черный омут его глаз всё ещё сосредоточен на моём лице, а вот мне становится всё тяжелее смотреть ему в глаза. Взгляд невольно опускается на его губы, что казались такими чувственными, но вместе с тем жесткими, придавая его лицу серьёзность.

- Если бы ты только знала, как сильно я хочу тебя сейчас поцеловать, - шепчут губы напротив.

Сердце пускается в хаотичный пляс, по телу бегут мурашки предвкушения. Стараясь держать ровное дыхание, облизываю пересохшие губы и нарушаю тишину:

- И что вам мешает это сделать?

- А то, что завтра я об этом, к сожалению, не вспомню.

Он закрывает глаза и соприкасается своим лбом с моим. Сделав глубокий вдох, он отстраняется, но только для того чтобы поцеловать меня в висок и зарыться носом в волосах.

- Ммм, - слышу я довольный рокот в его груди. - Ты всегда так сладко пахнешь вишней.

- Спасибо, - не нахожу я лучшего ответа, так как сама нахожусь под воздействием его древесно-цитрусового аромата. - Вы меня всё же решили придушить? - напоминаю ему о том, что он всё ещё крепко держит мою шею своими руками.

- Я тебя всегда хочу придушить, - усмехается он, но руки всё же убирает, но только для того, чтобы обнять меня и прижать к своей груди одной рукой, а вторую запустить в волосы.

- А потом вспоминаю как я скучно жил без тебя и откладываю удушение на следующий раз. Так, как иногда ты меня выбешиваешь, ещё никто не делал. Я чувствую, что ещё немного и стану седым.

- Да бросьте! Я пушистый одуван.

- Нет, - ехидно подмечает он. - Ты орешек. Мой маленький вредный орешек.

Ничего ему не ответила, так как была занята тем, что пыталась прогнать со своего лица глупую улыбочку.

Как подросток, ей-богу!

Наконец, створки лифта расходятся в стороны и мы выходим на площадку самого верхнего этажа новостройки.

Координация Молотова даёт сбой, так как помогать ему идти мне становится всё тяжелее -тепло в сочетании с алкоголем на него дурно влияет. Колоссальных трудов ему стоило открытие двери собственной квартиры. Включив свет в прихожей, он снял пальто, следом обувь. Посмотрел мне в глаза с такой теплотой и мальчишеской улыбкой, что невольно улыбнулась ему в ответ.

- Я сейчас, - тихо произнёс он и скрылся в одной из комнат квартиры.

Послышались какие-то шуршание, небольшая возня и наступила тишина, в которой я простояла около трёх минут, не зная, что дальше делать.