Сун Хуэй-цзун с детства любил сытую и праздную жизнь, ему нравились причудливые цветы и камни, а также каллиграфия и цуцзюй (древнекитайский футбол). В его окружении были похожие на него люди. Однажды министр Ван Сянь прислал своего слугу Гао Цю вручить ему подарки. Гао Цю изначально был учеником Су Ши, а потом вернулся под командования Ван Сяня. Чжао Цзи (личное имя Суна Хуэй-цзуна) узнал, что Гао Цю тоже умеет играть в цуцзюй, поэтому разрешил ему сыграть пару раз. Его техника ног была весьма неплохой. Чжао Ци тут же оставил Гао Цю, чтобы играть с ним в цуцзюй в свободное время. Так Гао Цю начал свою карьеру с игры в цуцзюй. Позже он получил высокопоставленный чин — начальник военного приказа, его власть достигла небывалых высот. Некоторые смотрели на него свысока и возражали: «Как такой человек получил должность начальника военного приказа?». Сун Хуэй-цзун отвечал: «Вот вам он не нравится, а у вас такие же умелые ноги, как у него?».

Цай Цзин, узнав, что Сун Хуэй-цзуну нравятся диковинные цветы и камни, решил послать людей в Сучжоу и Ханчжоу, чтобы открыть там производственный орган под названием Инфэнцю, который специализировался на добыче камней, цветов, дерева и бамбука. Организатором стал крупный предприниматель Чжу Мянь. Он рассылал людей в поисках этих диковинок, присматривал, у кого есть что хорошего, и тут же конфисковал. Всех пугало, что если не отдашь добро, будешь обвинен в неуважении к императору. А как же отправлять найденные цветы и камни в Бяньцзин? Цай Цзинь издал приказ, что диковинные вещи должны будут перевозить при специальном сопровождении на север на кораблях. Они получили название Хуашиган («ган» обозначал караван, перевозивший товарный груз). Судна Хуашигана выстраивались в ряд и отправлялись в путь, и каждый месяц из года в год привозили диковинные вещи. Мосты, которые мешали проплыть, были разрушены, замки, которые стояли на пути, тоже постигла эта учесть. Местные чиновники с других мест последовали примеру и тоже начали собирать местные цветы, растения, камни, диковинных птиц и зверей и отправлять их в Бяньцзин.

Корабли Хуашиган выстроились в ряд, чтобы доставить диковинные вещи в столицу

Сун Хуэй-цзун то и дело развлекался. Он приказал разбить больше садов в Бяньцзине, например, дворец Яньфу, парк Ваньсуйшань, посадить туда все необычные камни и цветы, развести редких птиц и зверей. Как-то бездельничав, император вышел на прогулку. Он дошел до парка «Долголетия», и птицевод, завидев императора, крикнул: «Птицы парка „Долголетия“ приветствуют его императорское величие!». Сун Хуэй-цзун радостно ухмыльнулся и немедленно повысил в должности птицевода.

Хуашиган искал для императора предметы развлечения, а чиновников делал богаче. Чжу Мянь и другие жадно хватались за эту возможность заработать много денег, свирепо загребая все целиком. Все это было не более чем шантажом, вымогательством, они забирали привилегии, нанимали много людей, но платили им мало. Страдали, конечно же, простые люди. Более десяти лет процветания Хуашигана жители Цзяннаня едва выживали.

В уезде Чуньань в Цинси (в наст. вр. уезд Чуньань провинции Чжэцзян) жил наемный рабочий Фан Ла. Он пользовался большим авторитетом в своем округе. Все его называли Фан Шисань. Он наблюдал, как правительство отбирает цветы и камни, как люди горюют из-за их действий, поэтому он решил созвать рабочих тайно встретиться и обсудить на ближайшей горе. Фан Ла излил все переживания, которые были у него на сердце: «Государственные налоги на данный момент такие высокие и нет возможности выжить, выращивая шелкопрядов. Всем только и остается как взбираться на гору, посадить там деревья и бамбук и продать их, чтобы получить немного денег. Мы не хотим, чтобы чиновники отбирали все, не оставляя ничего. Иначе как прикажите нам жить? Кроме того, государство Ляо, которое располагалось на севере страны, должно получать каждый год много серебра и шелка, которые кровью и потом добывались простолюдинами на юго-востоке страны. Мы устали работать в поте лица, устали недоедать, устали от того, что не можем содержать собственных жен и детей. Что скажите, что же делать?». Рабочие ответили: «Сделаем, как ты скажешь. Мы не можем больше это терпеть». Фан Ла сказал: «Если справедливость на нашей стороне, при восстании против них на наш зов откликнется определенно немало людей. Я думаю, что мы сможем изменить страну за десять лет максимум уж точно!». Все поддержали: «Братец Фан прав, давайте же начнем сейчас!».

Таким образом, поздней осенью 1120 года нашей эры началось народное восстание. Как и ожидал Фан Ла, откликнулось много людей. По всему Цзянняню в скором времени появились повстанческие отряды, которые быстро объединились. При недостатке оружия, люди брали мотыги, чтобы бороться с государственной армией. У некоторых не было и палок, поэтому они сражались руками, сжав кулаки, они бросались вперед. Фан Ла возглавил армию повстанцев. В начале он захватил Мучжоу, затем отправился на север, чтобы осадить Шэчжоу (в наст. вр. городской округ Шэсянь провинции Аньхой), спустя месяц они взяли Ханчжоу. Через год народная армия разделилась и пошла в двух направлениях, распространяясь и привлекая людей повсюду. Армии местных чиновников не могли сдержать восстание, поэтому они доложили об этом императорскому двору.

Сун Хуэй-цзун был ошарашен. Когда он узнал, что причиной стал Хуашиган, он сделал Чжу Мяня козлом отпущения и уволил его. Производственный орган Инфэнцю также был закрыт. Но все знали, что причиной был он сам. Видя, что народная армия становится все сильнее и сильнее, чиновники южных областей сдавались в плен. Император для подавления восстания послал армию, охранявшую северную границу, на юг во главе с Тун Гуанем.

Армия Фан Ла никогда не участвовала в крупных сражениях и не понимали в стратегиях. Помимо этого, боевые возможности северной армии были больше, чем у южной. В конечном счете, армия Фан Ла была разбита, так что им пришлось отступить в горы у города Цинси. Императорская армия пошла по их следам. Оба войска сражались три дня и три ночи, повстанческая армия понесла большие потери. Фан Ла был пойман в пещере и доставлен в Бяньцзинна на смертную казнь. Сун Хуэй-цзун вздохнул с облегчением, и поспешно возобновил работу производственного отдела Инфэнцю, и отдал его под руководство Чжу Мяня. Но народ уже давно увидел истинное лицо правительства. Восстания происходили по всей стране, и это беспокоило Сун Хуэй-цзуна. Однако новости с севера заставили его еще сильнее задуматься.

Как оказалось, несколько лет назад в северной части государства Ляо возник новый режим, основанный народом Чжуржэней. Раньше