Л. ГУЛЬКО: Кстати, о странах, производящих нефть. Позавчера я прочел в прессе, что эти ребята из ОПЕК думают в связи с американским кризисом общемировым ввести общую валюту. Отказаться от доллара и ввести… я не помню, как она будет называться, но вот так себя обезопасить.

В. ГЕРАЩЕНКО: Называться она может только баррель.

Л. ГУЛЬКО: Например, да. Насколько это эффективно?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я думаю, что это из области фантазии. Потому что то, что сейчас финансовая система мира зачастую устроена неправильно, она подвержена болезням одной из ведущих стран, чья валюта действительно является всемирной валютой. У нас же где-то 10 лет назад, по-моему, 75 % мировой торговли осуществлялось в долларе. Сейчас доля упала из-за значимости еврозоны, она где-то 48 %, но это была как бы всемирная валюта. И то, что они отказались от тех строгих правил, которые были введены при создании Международного валютного фонда, что они выкупают доллары из национальных резервов стран по цене, и отдают золото, которое приходится на США, из Форт-Нокса по цене 35 долларов. В 1970 году увеличили цену до 70, потом сделали через год 72, потом пустили ее на произвол судьбы, плавающей.

Тут нет строгой дисциплины. По-моему, пару-другую месяцев собиралось такое общество яйцеголовых экономистов, почти все лауреаты Нобелевской премии, хотели обсудить, как вернуться к более стабильной мировой валютной системе. Пока никаких выводов или предложений я не слышал. Это проблема непростая.

Л. ГУЛЬКО: Вот в связи с этим я слышал выступление нашего премьера Владимира Владимировича Путина, который сказал, что хватит между собой-то рассчитываться, внутри, в долларах, давайте на рубли все перейдем. Или с Белоруссией.

В. ГЕРАЩЕНКО: А кто у нас?

Л. ГУЛЬКО: С Белоруссией. Давайте переходить на рубль, чтобы укрепить.

В. ГЕРАЩЕНКО: С Белоруссией вопрос более сложный, в связи с тем, что вроде бы государство союзное, хоть и не все до конца прописано и сделано. Торговать на валюту вроде смешно. Вы знаете, что у нас есть межгосударственный банк, в котором участвует 10 бывших союзных стран, и Украина, и Молдавия…

Л. ГУЛЬКО: Грузия участвует?

В. ГЕРАЩЕНКО: По-моему, и Грузия, я там давно не был. Но банк ничего не делает, потому что его не поощряют заниматься таким совместным бизнесом. Вот там можно было бы делать валюту, рубль более значимым.

Л. ГУЛЬКО: Очень много людей, у которых деньги лежат не в банках, а в ПИФах. Наш слушатель Олег спрашивает, что делать, у него 20 тысяч долларов в ПИФах. Что делать? Сидеть на месте, дергаться вправо, влево, все продавать, покупать упавшие акции? Как?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я бы не дергался, потому что если говорить про наш фондовый рынок, хотя Владимир Владимирович шесть лет назад очень переживал, что наш фондовый рынок намного меньше, чем фондовый рынок Финляндии, которая по своему экономическому потенциалу довольно маленькая страна. Но они в рыночной экономике сколько лет существуют, с момента получения независимости от Ленина в декабре 1917 года. А мы-то свой фондовый рынок развиваем недавно, и единственное, что его развиваем потому, что фондовый рынок — это та форма, которая стала развиваться во всех западных странах после войны, когда компании уже стали не надеяться на возможность получения кредита на развитие, в основном, не на текущие потребности, от банка, а решали это через увеличение акционерного капитала или выпуска займов.

И банки стали уходить от прямого кредитования, поскольку здесь много риска, и многие суммы они уже не тянули. Отсюда стал развиваться фондовый рынок. В фондовом рынке участвует масса населения, которая имеет сбережения. А сбережения там значительно выше, чем у нас. У нас это стало развиваться недавно. Это правильная форма, но у нас же даже если говорить о создании каких-то больших, в том числе и нефтяных компаний, это все стало делаться только в начале 90-х годов. Зачастую, предположим, знакомый мне «ЮКОС», в основном компании, которые на 60 %, а раньше больше, принадлежали ограниченной группе людей. Потом уже для развития производства и освоения новых месторождений привлекали других инвесторов, привлекали средства физических лиц, стали привлекать средства иностранных инвесторов.

Но это всего 14 лет истории «ЮКОСа», «Лукойла» и всех других компаний, не забывая «Сибнефть», такая важная компания для развития нефтяного бизнеса, впервые делалось именно в «Сибнефти». И поэтому для нас, если брать всю промышленность, все хозяйство, в смысле производства товаров и услуг, для нас фондовый рынок покрывает не такой большой удельный вес всего этого хозяйства еще. Поэтому те падения, которые произошли, они произошли с несколькими компаниями. А основная-то часть нашего хозяйственного потенциала осталась нетронутой падениями цен. Она тронута тем, что одни из основных компаний, поставщик газа, нефтяные компании, металлургические компании. Вот они в своей стоимости потеряли свою капитализацию на рынке. Но если акции «Газпрома» упали в связи с тем, что происходит падение в целом в мире, и затрагивают нас, это не значит, что они стали производить меньше газа или будут производить.

Л. ГУЛЬКО: Это акционеры потеряли деньги.

В. ГЕРАЩЕНКО: Если я пересижу, и я уверен, что «Газпром» развивается правильно и будет осваивать те новые месторождения, которые, как правило, он выигрывает на аукционе, мои акции поднимутся. Если я их вкладываю не для спекуляции (сегодня купил, а завтра продал), что делают некоторые шустрые игроки, тогда ты должен переживать. А если ты вкладываешь, зная, что это организация, это предприятие, или этот банк будет существовать всегда, он лопнуть не может, то и акции поднимутся в цене. Подожди.

Конечно, если тебе завтра нужны деньги, тут ты попал.

Л. ГУЛЬКО: Это каждый сам думает.

В. ГЕРАЩЕНКО: Да. Поэтому ты не должен все деньги вкладывать в бумаги. Ты же не Сорос. Это он вырос миллиардером. Имеет такую мозгу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Хотела я спросить у вас о плохом и хорошем сценарии развития событий. Но как-то вы нас успокаиваете весь прошедший эфир. Может быть, сформулировать более и менее благоприятный сценарий? Или есть и плохой сценарий развития событий в связи с кризисом?

В. ГЕРАЩЕНКО: Если вдруг те природные явления, которые есть в Азии, цунами, или тайфуны в Америке обрушатся на нас, может, и будет плохо, придется эвакуировать население, к чему мы не готовы. Но с точки зрения экономики я, честно говоря, не вижу. Я не думаю, что США для того, чтобы в какой-то степени усилить или улучшить экономическую атмосферу у себя, пойдут на то, что будут разблокировать резервы, чтобы цены на энергоносители понизились у них в стране, будут меньше покупать, и это скажется в общем на мировых ценах на энергоносители. Это не в их интересах, потому, что сколько они тратят на производство того или иного, потом покупается или импортером, или своим населением. Поэтому здесь особо большой игры нет.

Л. ГУЛЬКО: Есть еще вопросы. Когда мы с Таней смотрели вопросы от наших слушателей, Таня встрепенулась на этом вопросе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пенсионная реформа.