— Прости.

— Нет проблем, — отозвался он. — Ее, должно быть, напугали мои куклы.

— Ага, — кивнула я. И не только ее.

Уэйд указал жестом на свободное место на диване, как раз под ними, и предложил мне сесть.

— Да, конечно, — пробормотала я, осторожно присаживаясь на самый краешек, на тот случай, если куклы вдруг слетят со стены и захотят меня съесть. Сумку с Евой я поставила на колени. — И где же ты… — я подыскивала верное слово, — кукольничаешь?

— По большей части в местных театрах. — Объясняя, Уэйд потянулся к кукольному старичку и принялся с ним играть. — Но в последний раз — в моем любимом месте — в церкви неподалеку. Представление называлось «Рыцари Христа», современная версия распятия. Фактически это моя версия «Страстей Христовых». Масштабное было представление — кукол было так много, что пришлось пригласить на помощь ребятишек из местной школы.

Он помолчал, затем печально продолжил:

— Видела бы ты финал. Все куклы едут верхом на лошадях и поют: «Мы пустились в путь, потому что Христос умер». Сильная вещь. — Обернувшись, Уэйд показал на одну из кукол: — Вот он, видишь?

Я повернулась и увидела игрушечного Иисуса, висящего на деревянной палке. Еще раз. Бедный Иисус.

— Впрочем, честно говоря, — продолжал Уэйд, — людей нерелигиозных эта тема не слишком волновала, поэтому я отказался от этого спектакля, и… — Он словно боялся продолжать.

Я насторожилась:

— И?.. — Ну, давай, Уэйд, колись до конца.

— И решил, что нужно придумать нечто более пикантное, поэтому поставил взрослый спектакль, об эксцентричном, сексуально неудовлетворенном старике, который влюбляется в своего соседа. Очень забавно и довольно сексуально. Я попробовал показать это в прошлом месяце на Национальной кукольной конвенции, получил много положительных отзывов. Так что попытаюсь заявить о себе в городском театре, устрою пару представлений, посмотрю, как отреагируют люди.

Сексуальное кукольное представление? Сексуально неудовлетворенная кукла? Он шутит?

Ффу-у! Фу-у-у, фу-у-у, фу-у-у!

Я в ужасе смотрела, как Уэйд забавляется с куклой. Он поворачивал ее в разных направлениях, заставлял открывать рот, двигать руками, моргать. Жаль, что у меня не было скрытой камеры, а то ведь никто не поверит, ни за что. Все это так ненормально, странно. Он сам совершенно ненормальный. Уэйду нужно собственное реалити-шоу.

Почувствовав, что я наблюдаю за ним, Уэйд стремительно скользнул ближе ко мне. Если не ошибаюсь, с намерением меня поцеловать. Мне даже думать об этом было противно — ни при каких обстоятельствах не позволю поцеловать себя мужчине, который только что заявлял, что кукольный спектакль может быть сексуальным, — поэтому поспешно отодвинулась, надеясь, он поймет, что я не в настроении. Уэйд, однако, намек не понял. Убрав куклу, он обнял меня, — я вся похолодела.

— Знаешь, Делайла, — произнес он, пристально глядя на меня, — мне кажется, мы сейчас по-настоящему близки друг другу. — Он потянулся ко мне губами, и я поняла, что поцелуй неизбежен. Мне нужна была тревожная кнопка. Необходимо остановить его. Необходимо сказать что-нибудь, что изменит настроение.

— Близки, как Чип и Дейл? — Уэйд застыл. Когда он медленно отодвинулся, желание на его лице сменило выражение «у-тебя-что-черт-побери-проблемы?». Ой! Кажется, я его обидела.

— Ты надо мной смеешься? — спросил он.

Точно, я его обидела.

— Смеюсь? Нет, я просто пошутила.

— Пошутила? Не самый подходящий момент для шуток, не находишь?

— Неподходящий момент? — Это он мне будет говорить о подходящем и неподходящем?

— Вот именно. Я собирался поцеловать тебя.

Мгновение я молчала, а потом решила говорить начистоту. Он должен понять.

— Уэйд, честно говоря… Меня несколько смутили твои игрушки.

— Куклы, — резко поправил он.

— Не важно, — отмахнулась я.

— Нет, важно, — огрызнулся он. — Это совершенно разные вещи.

— Вовсе нет. Независимо от того, что ты с ними делаешь, это всего лишь мягкие игрушки на палках.

Уэйд часто-часто заморгал. Глядя на его лицо, можно было подумать, что я только что заявила, будто Санта-Клауса не существует.

— Ну, поставь себя на мое место. Ты мой старый приятель, взрослый человек, а по стенам у тебя развешаны игрушки.

— Куклы! — пронзительно взвизгнул он.

— Не важно!

Уэйд закатил глаза.

— Этого следовало ожидать, — ехидно процедил он, хлопая себя по коленям. — Этого следовало ожидать от тебя, девицы, которая напилась и насмехалась над моей семьей.

— Прости?

— Ты все расслышала, дорогуша, — злобно сощурился он. — Думаешь, я забыл? Не-ет.

Уэйд покачал головой и отвернулся, и я поняла, что настал подходящий момент включать скорость и сматываться.

— Спасибо за пикник, — вежливо проговорила я. — Пожалуй, мне пора идти.

— Отличная мысль. — Он поднялся.

Но когда я взяла сумку с Евой, собираясь вскинуть на плечо, та заметила куклу-старика на диване и без всякого предупредительного рычания внезапно выпрыгнула на пол. Собака вела себя как одержимая. Вспрыгнув на куклу, Ева вцепилась в нее зубами и принялась мотать ею из стороны в сторону, по ходу дела вырывая нитяные волосы. Уэйд обернулся, увидел, что происходит, и запаниковал.

— Нееееет! — завопил он.

Уэйд попытался отобрать куклу у Евы, но не сумел — зубы плотно впились в голову «старика».

— Останови ее! — орал Уэйд, усугубляя хаос. — Немедленно останови ее!

Я попробовала разжать челюсти Евы, но безрезультатно. Истерика Уэйда лишь раззадоривала ее — собака жаждала убийства.

— Уэйд, отпусти игрушку! — посоветовала я. — Ты отпустишь, и она тоже!

— Нет! — верещал он. — Останови ее!

— Не могу! Ты ее пугаешь! Ты делаешь только хуже!

— Неправда! Останови ее!

Внезапно Уэйд поднял вверх куклу, и Ева повисла в воздухе. Увидев, что мой щенок в опасности, я сделала то, что на моем месте сделала бы любая мать, — принялась остервенело пинать его по ногам.

— Опусти ее, ты, животное! — заорала я. — Немедленно опусти ее!

— Нет!

Уэйд начал трясти куклой, и Ева болталась в разные стороны. Но не отступала — бесстрашное создание. Кукла должна умереть — больше ее ничто не волновало.

— Прекрати меня пинать! — вскрикнул Уэйд, почувствовав наконец боль.

— Прекращу, когда ты ее опустишь! Да что с тобой такое? Ты же ей сейчас зубы вырвешь! Отпусти ты эту идиотскую игрушку!

— Куклу-у-у!