…Итак, что мы имеем на данный момент? Имя убийцы Аникеева — могу обрадовать Евгению, если это ей еще интересно. Но загадок не становится меньше. Оказалось, что перестрелка в офисе Аникеева была «перебором», хотя само бегство и преследование были подстроены в виде яркой инсценировки. Но кто тогда должен был быть зрителем?

И потом, как могла Наталья заказать убийство отца своей дочери? Она же видела, что Марго неплохо относится к Аникееву, каким бы гадом тот ни был.

Неужели стремление отомстить было столь велико? И чем «держал» Аникеев Наталью?

В общем, можно констатировать, что число загадок увеличивается. Да и что было на этой проклятой кассете, которую Ветеран передал Токмакову? Передал для своей бывшей любовницы! Как попала к нему кассета? Имеет ли Ветеран отношение к смерти Данилова?

Я передернула плечами. Черт, кажется, начинает холодать! Пора мне поискать в шкафу более теплую одежду, например серый плащ на меховой подкла…

У меня вдруг зарябило в глазах. Я вынуждена была свернуть на обочину и еще раз продумать мысль, которая молнией впилась в мой мозг.

Так вот какое ощущение мучило меня в квартире Кирилла! Надо немедленно ехать к нему! Наверное, теперь-то я смогу во всем разобраться!

Мой «Фольксваген» взревел и понесся по вечереющему шоссе в район новостроек. Я позвонила Кириллу из машины — он на счастье оказался дома.

— А я тебе звоню-звоню…

— А я к тебе уже еду, — обрадовала Кирилла. — И не говори мне нет. Я хочу преподнести тебе небольшой сюрприз. Так что завязывай с ремонтом и жди меня. Да, кстати, видик у тебя есть?

— Сломался, — виновато отозвался Кирилл. — А что, ты порнушку везешь?

— Я ничего не везу, — заявила я. — Но хоть телевизор-то есть?

Телевизор был. Видик мне пришлось купить в первом попавшемся магазине. Я настолько спешила, что даже не стала проверять качество аппаратуры. Продавцы, видимо, решили, что ненормальная — настолько я торопилась. Но сейчас мне было все равно.

Я вломилась к Кириллу, сжимая под мышкой коробку с «Панасоником».

— Это тебе подарок, — заявила я с порога. — Быстро настраивай.

— Ты сюда кино смотреть пришла? — удивился Кирилл. — Может, хоть кофе выпьешь?

— Выпью, — пообещала я. — Но сначала кино. Из всех искусств для нас важнейшим что является? Как дедушка Ленин учил? То-то.

Кирилл справился с «Панасоником» за пять минут. Он с вопросительным видом стоял возле мигающего прямоугольника, протягивая руку за кассетой.

— Я же сказала, что ничего не везу. Это ты мне должен дать кассету.

— Выбери сама, — сказал уже совсем ничего не понимающий Кирилл, предлагая мне порыться в ящике, где были свалены кассеты в ярких «переплетах».

— Здесь нет того, что мне нужно, — покачала я головой. — Посмотри вон в том шкафу.

И я кивнула на стоявший в углу громоздкий шифоньер, проход к которому был по-прежнему загроможден поставленной на попа мебелью. Кирилл внимательно посмотрел на меня и сел на диван.

— У тебя с головой все в порядке? — осторожно спросил он.

— Боюсь, что да, — двусмысленно ответила я. — Помоги мне, пожалуйста, пробраться к этому изделию из красного дерева — и ты сам все поймешь.

Минут десять мы, кряхтя от натуги, расчищали проходы к шифоньеру. Когда наконец Кирилл покорно распахнул дверцу с намерением продемонстрировать мне, что никаких видеокассет в шкафу для одежды нет и быть не может, я протянула руку и достала его зеленый плащ.

— Посмотри в кармане, — предложила я. — Может быть, кое-что и найдешь.

Кирилл хмыкнул и, сунув руку в левый карман, извлек оттуда видеокассету. Его лицо вытянулось от удивления, и он недоуменно спросил меня:

— Как она там оказалась?

— Марго положила ее тебе в карман, когда якобы падала в обморок и сползала по столу, — он как раз рядом со шкафчиком, из которого выглядывал рукав твоего плаща, — пояснила я. — Дело в том, что в тот раз она взяла с собой слишком маленькую сумочку и видеокассета в нее просто не лезла. Вот и пришлось воспользоваться тем, что подвернулось под руку. Видишь, как все просто.

— А зачем было прятать ее ко мне в плащ? — проговорил Кирилл, тупо глядя на кассету.

— Ты ведь должен помнить, что происходило в тот день в вашем офисе, — напомнила я. — Марго ни в коем случае нельзя было показывать эту кассету Аникееву. И ей пришлось пойти на риск.

— Я все равно ничего не понимаю, — с раздражением произнес Кирилл.

— Зато ты теперь по крайней мере понимаешь, чем было вызвано внезапно потеплевшее отношение дочери твоего босса к тебе.

— Так ты думаешь, Марго клеилась ко мне из-за этого? — Он продолжал держать в руках видеокассету, иронически разглядывая пластмассовый предмет, вызвавший в Марго приступ страсти к Кириллу.

— Я это знаю, — заверила я Кирилла. — Она наверняка пыталась в тот же день попасть в офис, но ты ушел раньше и гулял со мной по улице, перевесив плащ через руку — на улице было тепло. А потом поймал машину и поехал домой готовить ужин.

— А на следующий день было так же тепло и я не стал надевать плащ и оставил его висеть в шкафу, — потихоньку «врубался» Кирилл. — Ага, так вот почему Марго в тот день, когда вы пришли вдвоем, спрашивала насчет моего здоровья и интересовалась гардеробом. А я ломал голову — что это с ней стряслось?!

— И в тот день, когда она приезжала к тебе сюда, — продолжила я, — ее интересовал именно этот твой плащ. Но когда она увидела, что шкаф с одеждой пока что недоступен для нее, прекратила попытки соблазнить тебя. Помнишь, как она рыскала глазами по комнате и успокоилась только после того, как ты сказал, где у тебя в квартире хранятся предметы верхнего гардероба.

— Бедная Марго, — вздохнул Кирилл. — Мне даже ее стало немножечко жалко.

— Это очень опасный симптом, дорогуша, — щелкнула я его по носу. — Значит, следующим шагом будет стремление помочь и защитить, а там уже один шаг сам знаешь до чего. Но вынуждена тебя разочаровать. Дочь твоего босса в данный момент вообще неизвестно где, а сам босс лежит в морге с проколотым сердцем.

Кирилл отходил от этого известия минут пятнадцать. Он порывался звонить на работу, но телефон отвечал только длинными гудками. Сидевшие по домам потрясенные коллеги подтвердили мою информацию — кое-кто уже поминал убиенного начальника, и Кириллу пришлось выслушивать по телефону какие-то затяжные излияния.

Когда Кирилл вполне убедился наконец, что изложенная мной информация абсолютно правдива, то почесал в затылке и изрек:

— Вот и бери отгулы! Обязательно в твое отсутствие что-нибудь стрясется! А что же с Марго? Она, ты сказала, скрывается?

— Боюсь, что не по своей воле, — уточнила я. — Ее похитили.

— А чем мы можем помочь? — неожиданно хрупким голосом проговорил Кирилл.