В зале Иштван был один, но из кухни доносился стук: кто-то отбивал мясо. Откроются они только в одиннадцать. Валландер сел за столик в глубине зала. Дожидаясь, пока Иштван принесет кофе, он прикидывал, где девчонки в тот вечер сидели и пили пиво, прежде чем заказали такси. Иштван поставил на стол две чашки кофе.

- Редко заходишь. А если появляешься, то когда закрыто. Стало быть, нужна тебе не еда, а кое-что другое. - Иштван со вздохом развел руками. - Всем требуется помощь Иштвана. То из спортивных обществ звонят, то из благотворительных организаций. То человек, надумавший открыть кладбище для животных. Всем требуются пожертвования. И все обращаются к Иштвану. А взамен обещают рекламу. Но как рекламировать пиццерию на собачьем кладбище? - Он опять вздохнул. - Может, и тебе пожертвование требуется? Может, Иштван должен материально поддержать шведскую полицию?

- С меня вполне хватит, если ты ответишь на несколько вопросов, - сказал Валландер. - В прошлую среду ты был здесь?

- Я всегда здесь. Но с прошлой среды много воды утекло.

Валландер выложил на стол фотографии. В зале царил полумрак.

- Взгляни. Узнаёшь их?

Иштван отошел с фотографиями к барной стойке. Долго всматривался в снимки, потом вернулся за столик.

- Кажется, узнаю.

- Ты слышал об убийстве таксиста?

- Жуткое дело. Уму непостижимо. Вдобавок молоденькие такие. - И тут до Иштвана дошло: - Так это они и есть?

- Да. И в тот вечер они были здесь. Постарайся вспомнить, это очень важно. Где они сидели? Одни или с кем-то еще?

Валландер видел, что Иштван искренне желает помочь, напрягает память, и терпеливо ждал. Иштван взял фотографии и начал расхаживать по залу. Медленно, раздумчиво. Вспоминает своих посетителей, сообразил комиссар. На его месте я бы поступил точно так же. Главное, чтобы память не подвела.

Иштван остановился. У столика возле окна. Валландер встал, подошел к нему.

- По-моему, они сидели здесь.

- Ты уверен?

- Вполне.

- Кто где сидел?

Иштван заколебался. Валландер ждал. Иштван обошел вокруг столика, один раз, потом второй. И, словно меню, положил на скатерть фотографии Сони Хёкберг и Эвы Перссон.

- Ты уверен?

- Да.

Валландер видел, что Иштван морщит лоб, пытаясь вспомнить.

- Тем вечером мне бросилось в глаза что-то еще… - сказал он. - А запомнил я их потому, что усомнился, вправду ли одной из них исполнилось восемнадцать.

- Ей до восемнадцати далеко, - сказал Валландер. - Но это неважно, забудь.

Иштван кликнул некую Лайлу. Из кухни вперевалку притопала необъятная блондинка, буфетчица.

- Сядь сюда. - Иштван указал на стул, где сидела Эва Перссон.

- В чем дело-то? - полюбопытствовала Лайла.

Она говорила на сконском диалекте, и даже Валландер с трудом ее понял.

- Просто посиди, и всё, - сказал Иштван.

Валландер ждал. Иштван старался что-то вспомнить.

- Тем вечером мне бросилось в глаза что-то еще… - повторил он.

В конце концов он вспомнил и велел Лайле пересесть на другой стул.

- Они поменялись местами. Точно.

Лайла вернулась на кухню. Валландер сел на то место, где в начале вечера сидела Соня Хёкберг. Оттуда он видел стену и окно, выходящее на улицу. Зал ресторана был у него за спиной. Пересев, он оказался прямо напротив входной двери. А поскольку колонна и шпалера, отгораживающая отдельный кабинет, закрывали ресторан, ему был виден только один столик. На двоих.

- Вон за тем столиком никто не сидел? Может, кто-то пришел приблизительно в то время, когда девчонки поменялись местами?

Иштван задумался.

- А ведь верно. Пришел какой-то парень и сел там. Только я не помню, появился ли он как раз тогда, когда девчонки поменялись местами.

Валландер аж задохнулся:

- Ты можешь его описать? Знаешь, кто он такой?

- Раньше я никогда его не видел. Но описать могу, это нетрудно.

- Почему?

- Потому что он косоглазый.

Валландер не понял:

- В каком смысле?

- Китаец. Во всяком случае, азиат.

Комиссар задумался: он явно на подступах к чему-то важному

- Парень остался в ресторане, когда девчонки уехали?

- Да. Этак час еще просидел.

- Они как-то общались друг с другом?

- Не знаю. Я не заметил. Может, и общались.

- Не помнишь, как он расплатился по счету?

- По-моему, кредитной картой. Но я не уверен.

- Ладно, - сказал Валландер. - Счет можешь поискать?

- Я его уже отослал. Если не ошибаюсь, карта была от «Америкэн экспресс».

- Тогда давай поищем твою копию, - решил Валландер.

Кофе остыл. Он почувствовал, что не может усидеть на месте. Соня Хёкберг заметила кого-то в окно, думал он. И поменялась с Эвой местами, чтобы видеть его. А был это азиат.

- Что ты, собственно, ищешь? - спросил Иштван.

- Для начала пытаюсь понять, что произошло, - ответил Валландер. - Дальше я пока не продвинулся.

Попрощавшись с Иштваном, комиссар вышел из ресторана.

Косоглазый парень, думал он.

Внезапно его вновь охватило беспокойство. Он ускорил шаг. В самом деле, надо спешить.

К управлению Валландер подошел, с трудом переводя дух. Он знал, что как раз сейчас Анн-Бритт допрашивает Эву Перссон, потому и торопился. Надо непременно сообщить ей результаты визита к Иштвану и получить ответ на возникшие вопросы. Ирена вручила ему пачку записок насчет телефонных звонков, он не глядя сунул их в карман и позвонил в допросную, где Анн-Бритт работала с Эвой Перссон.

- Я уже заканчиваю, - сказала Анн-Бритт.

- Нет, погоди, - возразил комиссар. - Добавились кой-какие вопросы. Сделай перерыв. Я сейчас подойду.

Она поняла, что дело важное, и обещала выйти в коридор. Валландер нетерпеливо ждал, наконец она вышла. Без предисловий он рассказал про ресторан, про то, что девчонки менялись местами, и про парня, сидевшего за единственным столиком, который могла видеть Соня Хёкберг. Когда комиссар закончил, Анн-Бритт посмотрела на него с сомнением:

- Азиат?

- Да.

- Думаешь, это действительно важно?

- Соня Хёкберг пересела. Хотела видеть его глаза. Это наверняка что-то значит.

Анн-Бритт пожала плечами: