Тогда после завершения перехода через Красное (Чермное) море евреи направляются к Синайскому полуострову. Переход через пустыню был трудным. Народ возроптал, и не единожды. Яхве пришлось не раз приходить на помощь, посылая в пищу манну небесную и воду из родника (после того как Моисей ударом жезла рассек скалу). Выйдя к горе Синай, месту назначения, где должно было свершиться центральное событие в еврейской истории – заключение завета между Богом и Израилем, евреи ожидают воли небес. На третий день появляется долгожданный Яхве. Моисей получает десять заповедей (декалог), которые отныне и должны регулировать поведение человека. Народ обещает исполнить волю и завет Яхве, принося жертву на двенадцати жертвенных камнях (то есть по числу колен Израилевых).

Моисей кропит народ кровью, говоря: «Вот кровь завета, который Яхве заключил с вами о всех словах сих». А затем Моисей вновь уходит в горы на 40 дней и ночей (сакральный срок поста и уединения), где беседует с Яхве о важных вещах (о культе Бога, об устройстве Ковчега завета, скинии). Пока Моисей вел важную беседу о том, как жить в праведности и почитании Бога, евреи и Аарон, которые только что заключили завет, тут же стали роптать.

Дж. Ассерето. Моисей источает воду из скалы

В литературе особое значение предается заслугам Моисея как духовного лидера, главного идеолога и первосвященника народа. Шантепи де ля Соссей в «Истории религий» писал: «Здесь мы встречаемся с личностью и деятельностью Моисея – человека, имевшего во всех отношениях основное значение для религии Израиля. Это значение, в немногих словах, состояло в том, что он, как состоявший в личном общении с Богом, вдохнул в народ, наполовину омертвевший и потерявший силы под египетским гнетом, дух божественной, а следовательно, и творческой жизни. Боевым лозунгом этого было имя Иеговы. Происходит ли оно, как выше сказано, в своей первоначальной форме от кенитов, это если не с исторической, то с религиозной точки зрения довольно безразлично. Главное же, что это имя было исходным и опорным пунктом для великого религиозного движения, из которого израильский народ вышел возрожденным и полным победоносной силы и деятельности. При этом главное дело заключалось в могуществе личной веры. Моисей внушал народу уверенность, что ему помогает живой Бог, и этой уверенностью он увлек за собою народ. Борьба сделалась, таким образом, борьбою Моисеева Бога с богами египетскими (Исх. 12: 12; Чис. 23: 4), и утверждение самостоятельности Израиля, к которому Моисей направлял народ иногда даже против его воли, было в полном смысле слова делом религии». Вскоре, однако, выяснилось, что Моисей вывел из плена, увы, далеко не наилучший человеческий материал.

Среди шедших за ним было немало бродяг, разбойников и просто невежественных людей. Он пытался научить их тому, что знал, дал им «благие законы». Большинство евреев с трудом понимало смысл вероучений. Его энергия разбивалась о стену народной косности и дикости. Что ему оставалось делать? Как же научить евреев уму-разуму? В трудные минуты на помощь ему пришел арабский шейх Иетро… Моисей открыл беглецам цель их долгого пути к владыке Синая (Яхве). Яхве или Иегова (Jahveh) происходит от «havah» (то есть «быть»). «Если будете слушаться Яхве и соблюдать его завет, станете его уделом из всех народов, ибо ему принадлежит вся земля». Тогда-то и был заключен скрепленный жертвенной кровью союз евреев с Богом! Поэтому можно себе представить все возмущение Моисея, узнавшего, что те нарушили обещание, данное Яхве («не будет у нас других богов»), изготовили золотого тельца и стали ему поклоняться. Моисей в гневе разбил скрижали (свод законов), а Бог готов был весь народ Израиля уничтожить. Но Моисей заступился за них, и Бог сменил гнев на милость.

Гора Моисея

Разумеется, глядя на евреев тех далеких лет, мало кому могла прийти в голову мысль об их избранности. Разве что на это указывала их гордыня. Уровень познаний пастушеского народа был невысок. Предки ветхозаветных иудеев предстают со страниц древних еврейских книг (Библии и проч.) не очень способными и крайне легковерными учениками. Еврейский пророк Иеремия говорит о них в унизительном тоне: «Народ Мой глуп… Они умны на зло, но добра делать не умеют» (Иер. 4: 22). И даже их вековечный воспитатель, бог Яхве, судя по всему, традиционно воспринимал «соплеменников-иудеев» не иначе как непослушно-невразумительный «дитятю-народ». «Слушайте, дети, наставление отца и внимайте, чтобы научиться разуму» и «Приобретай мудрость, приобретай разум» – гласят его наставления.

Однако интересно разобрать духовно-психологические, политико-культурные и экономические основания их поступков. Понятны причины неповиновения и возмущения евреев деянием их Бога. Нам не кажутся столь нелепыми их сомнения в отношении действий вождей. В самом деле, евреев очень даже можно понять. Им нужен зримый бог, а не какое-то невидимое существо. Они хотят бога, который бы шел перед ними и вместе с ними. И Аарон изготовляет им золотого тельца.

Ю. Шнорр фон Карольсфельд. Господь показывает Моисею землю обетованную

Евреи начинают праздновать обретение бога, которому и будут поклоняться, несмотря на гнев Яхве и ярость Моисея, разбившего скрижали, несмотря на то, что всех недовольных (с семьями) поглотила разверзшаяся земля, а их последователей тут же пожрало страшное пламя. Но их сомнения, повторяю, обоснованны. К чему скитания по пустыне без видимой цели? Для чего нужен окружной путь? Где же земля обетованная? Недовольство, ропот усиливаются. Многие оспаривали авторитет Моисея, обвиняли в самовластии. Иные желали вернуться в рабство. Там было удобно, комфортно, привычно. Интересно, что первой проявит слабость еврейская элита (250 именитых людей, претендующих на пост жрецов). Они бросили прямо в лицо Моисею обвинение в обмане народа: «Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне, и ты еще хочешь властвовать над нами? Привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли ты нам во владение поля и виноградники? Глаза людей сих ты хочешь ослепить? Не пойдем!» (Чис. 16:13–14).

Представляет интерес и современный взгляд на эту личность. Г. Гринберг пишет, что во многих отношениях «библейская история, касающаяся происхождения израильтян, должна быть пересмотрена». Так, о жизни Моисея при дворе фараона имеется мало сведений: не указано ни имя фараона, его воспитавшего, ни имя фараона, притеснявшего израильтян, ни имя фараона, при котором совершился Исход. Весьма вероятно, что может существовать связь и между Моисеем и Эхнатоном. В этом нет вызова библейской истории. Также нет ничего исторически невозможного в определении правления Сети I, Рамсеса I, как времени Исхода, или же в том, чтобы считать Хоремхеба тем самым фараоном, который скончался во время изгнания Моисея. «Только те, у кого есть глубокая личная или идеологическая антипатия к идее союза Моисея и Эхнатона, могут иметь серьезные причины не принимать эти выводы. Это не значит, что другие (авторы) непременно признают Эхнатона и Моисея соратниками, но они, по крайней мере, могут допустить такую возможность». Однако как бы кто не относился к Моисею, ясно одно: во-первых, (если тот существовал), он сыграл исключительную роль в судьбах евреев; во-вторых, он бесспорно был харизматической личностью; в-третьих, огромно влияние его образа на формирование мировой исторической и культурной традиции в жизни народов, что подтверждено сотнями и тысячами образов, воспроизведенных в научных книгах, художественной литературе, живописи и музыке. Недаром же о нем часто говорят: «От Моисея и до Моисея не было подобного Моисею». Хотя в нееврейских источниках доэллинистической поры имя его, замечу, даже и не упоминается.