– Сара, я знаю, что вы поехали на эту прогулку не просто для того, чтобы полюбоваться моим фаэтоном. Что именно вам нужно?

– Я хочу спросить у вас о графе.

Ник удивленно поднял брови.

– Анри? А что с ним?

– Он настоящий граф?

– Во Франции нет фальшивых графов. – После революции появилось удивительно много герцогов, графов и других дворян, о которых раньше никто не слышал, они чудесным образом возникли за одну ночь. Революция, если и сделала что-то, так это подлила к крови аристократов здоровую простонародную кровь.

Сара покачала головой.

– Это не ответ. Я хочу знать, законный ли у него титул и каково его положение в обществе.

– Зачем?

– Потому что моя тетя... – Сара бросила на него взгляд, потом отвела его в сторону, прикрыв глаза ресницами. – Мне просто любопытно.

Значит, неукротимый Анри имеет успех у герцогини? Ник обдумал все, что в действительности знает о своем пруте, и понял, что совсем немного.

– Я не знаю историю жизни Анри.

Она склонила набок голову, широкие ленты ее капора обрамляли лицо.

– Но... он путешествует вместе с вами. Он даже живет в Гиббертон-Холле.

– Да, но это не означает, что мы говорили о его титуле. – Конечно, у Ника были подозрения. Но спрашивать неприлично, и, откровенно говоря, ему все равно. Титулы ничего не значат. Они достаются человеку только благодаря неудачному стечению обстоятельств при рождении.

Леди Каррингтон, кажется, совсем не понравилось отсутствие у него интереса к подлинности титула графа.

– А о чем же вы с графом говорите?

– О лошадях. О картах. – Он бросил взгляд на свою спутницу. – О женщинах.

Она очаровательно покраснела, отстраняясь подальше, хотя узкое сиденье не позволяло ей отодвинуться слишком далеко.

– Из какой части Франции граф родом?

Ник на минуту задумался.

– Из Парижа, как мне кажется.

– Кажется? Разве вы не знаете?

– Этот вопрос никогда не поднимался.

– Не могу поверить! Вы позволяете совершенно не знакомому человеку жить вместе с вами, путешествовать с вами по Англии и даже не задали ему основных вопросов? Как долго вы знакомы с графом?

– Три года.

У нее приоткрылся рот, казалось, она не может вымолвить ни слова. Ник спросил себя, что бы она сделала, если бы он поцеловал ее прямо сейчас, проник языком между ее губами в глубину и ощутил ее вкус. От этой мысли его плоть тут же стала твердой, и его пыл остыл только после того, как он прошел два последних поворота и подъехал к парку. Он нашел в парке широкую аллею, пустил лошадей медленным шагом и только после этого снова повернулся к Саре.

– За определенную плату я, может быть, и захочу разведать все, что вы хотите знать о графе.

Она застыла.

– Я не стану платить за то, что вы будете следить за ним.

– Я не собирался шпионить. Я хотел спросить у него.

– А ему это не покажется странным после стольких лет вашего знакомства? – Сара нахмурила брови, потом лицо ее вдруг просветлело. – Что, если вам его напоить? Смею предположить, что он вам тогда все расскажет.

Ник мог бы ответить ей, что напоить Анри допьяна почти невозможно. Но он задумчиво кивнул:

– Полагаю, это возможно.

– Так вы это сделаете?

– За определенную цену.

Она прикусила губу и отвела взгляд. Ник заметил ровную линию ее белых зубов, прикусивших пухлую нижнюю губку. У нее были такие длинные ресницы, что они сливались в уголках ее глаз.

– И какова ваша цена?

– Танец.

У нее вытянулось лицо, но она быстро взяла себя в руки.

– Удивлена, что вы не потребовали больше, – холодно произнесла она. – Например, поцелуй.

– Вы меня поцелуете потому, что вам этого захочется, а не из-за того, что я вас вынудил.

Она фыркнула.

– Это для вас единственная возможность получить мой поцелуй.

Ник наклонился к ней и шепнул на ухо:

– Забудьте о графе. Я могу помочь вам и в другом, Сара.

Она подозрительно посмотрела на него:

– Как?

– Я размышлял о вашем плане найти мужа. Без средств... – Он пожал плечами.

Она покраснела.

– У меня есть что предложить и без большого приданого.

– Если у вас будет время, уверен, вы сможете заставить плясать перед вами любого мужчину, которого выберете. Но, как вы уже говорили мне в саду, как раз времени то у вас и нет.

– Что вы предлагаете?

– Если вы хотите поймать мужчину, вы должны уметь понравиться ему во всех отношениях. Я могу научить вас всему, что вам нужно знать.

– Уверена, что можете. К счастью, я еще не настолько отчаялась. Пока, во всяком случае.

Он пристально посмотрел на нее.

– Вы уже нашли следующую жертву.

– Я предпочитаю термин «кандидат», – высокомерно ответила она.

Черт, как он может ее соблазнить, если она так целеустремленно гоняется за мужчинами? Ник стиснул зубы.

– Кто он?

– Сэр Баутон, – ответила Сара, стараясь не смотреть в глаза графу. Темно-синие, они казались почти черными и непроницаемыми. Ей пришлось подавить вздох.

– Сэр Баутон. Откуда я знаю это имя? Он... Ах да. – Медленная улыбка тронула его губы. – И когда именно вы собираетесь сделать ему предложение?

Саре не понравилось выражение лица графа. Оно слишком напомнило ей лицо Энтони, когда она сказала ему о предположительном увлечении Анны Баутоном.

– Я увижусь с ним завтра. – Ей не удалось скрыть подозрения. – А что?

– Мне просто любопытно, когда ожидаются... э... торжества.

Сара с усилием заставила себя не хмуриться.

– Думаю, пора возвращаться домой. Мой брат скоро вернется, и он не должен видеть меня с вами.

– Разумеется. – Он без колебаний повернул лошадей к воротам.

Это еще больше разозлило Сару. Как может этот муж чина в одну секунду переходить от настойчивого ухаживания к молчаливой насмешке? И он слишком уж быстро согласился отвезти ее домой.

Остальная часть поездки прошла в молчании. Он остановил фаэтон у лестницы, спрыгнул вниз и протянул руку, чтобы помочь ей.

Сара вложила свою руку в его ладонь, твердо решив показать ему, что он не имеет над ней никакой власти. Ей отлично удавалось делать вид, что она испытывает смертельную скуку, когда вдруг граф обхватил ее сильной рукой за талию и страстно прижал к себе. Стоя за каретой, они были скрыты от посторонних глаз. Сара бедрами ощутила его мужское естество сквозь тонкую ткань панталон. Дыхание у нее перехватило, она посмотрела на него снизу вверх и тотчас же потерялась в глубине его глаз.