Пойманного настолько поразило, что его собирался устранить наниматель, что он запел без всяких уговоров, выложив подоплеку дела. Наивный какой. Как будто рассчитывал на что-то другое, когда соглашался.

Это было хорошей новостью. На этом таковые и заканчивались. Узнали, что цель — Родион. Именно его они должны были добить, если тот выжил. Кто наниматель — неизвестно. Некий криминальный босс, который всем заправляет в городе. Как зовут, какое прозвище, где найти — этого нападавший не знал.

Также посмотрел записи с камер. То, что попало в кадр. Князь не препятствовал тому, чтобы меня подпустили к информации.

В тот момент, когда Родион появился в фойе, группа боевиков уже прибыла на место. Выехали на фургоне с логотипом чистящей компании. Проверили, такой фирмы не существует. Да это и неважно. Там с двух сторон фургона были нарисованы ведра со швабрами. Достаточно, чтобы не вызвать подозрений и произвести определенное впечатление. Один из наёмников вышел в служебной форме и направился к бизнес-центру. Здание регулярно нуждалось в клининге, поэтому охрана не удивилась появлению мужчины.

Всего боевиков было трое. Вышел один. Он приблизился к зданию, и в этот момент двое других выскочили и открыли огонь. Часть пуль попала в окно и разбила его. Другая часть попала в двух охранников, что курили у входа. Как стекло разбилось, первый мужчина швырнул что-то черное, размерами с половину футбольного мяча, и бросился обратно, к фургону.

Полыхнуло знатно. На этом запись обрывалась, но дальнейшую картину восстановили по рассказу самого наёмника.

Они спрятались за фургоном и собирались уехать, но тут случилось неожиданное. Жар спал, а колёса у машины лопнули. Я прикинул, сколько секунд у меня ушло на то, чтобы сделать это. Спастись от жара, отползти, немного восстановиться, создать печать… Секунд десять-двадцать.

Ребята заволновались, не поняли, что произошло, и решили добить цель, если та жива. Глупо, надо было им бежать, но что сделано, то сделано. Лично нам это на руку.

Когда узнал подробности, несколько растерялся. Я-то был искренне убежден, что напали на меня. Но нет. Я всего лишь оказался удобным способом выйти на самого Родиона. Кто-то знал, что я на особом контроле, и подгадал момент, когда мы пересечёмся.

Никогда не думал, что стану чьим-то слабым местом.

Что не отменяет того факта, что я снова оказался не готов. Чем они кинули в нас? Температура вышла запредельной. Я хорошо разбирался в оружии, но не знал ничего, способного выдать такой результат. Сам наёмник ничего по этому поводу не сказал. Наниматель передал бомбу, объяснил принцип действия, и на этом всё.

Надо подумать, что с этим делать. Если так дальше пойдёт, хоть постоянно броню носи. То Коршуновы всякие нападают и дома ракетами обстреливают, то какими-то технологическими новинками кидают. Сомневаюсь, что это оружие собрали на коленке где-нибудь в подвале. Нет, за этим чувствуются приличные бюджеты и технические отделы.

Недавно я думал, что готов ко всему. Сейчас понимаю, что способен противостоять лишь к тем угрозам, о которых мне известно. Этот мир то и дело удивляет чем-то новеньким. Нельзя расслабляться.

Кто-то серьезный попытался убить Родиона. Кто-то, кто, предположительно, связан с организацией. О встрече я тоже рассказал. Аналитики князя уже занимались проработкой ситуации. Но как-то не стыковалось это всё. Приходят на разговор и убивают свою же посланницу. От той половина тела осталось. Обугленного.

Что-то здесь было не так. Что-то скрывалось за всем этим. Ещё один вестник грядущих неприятностей, нутром чую.

А главное, непонятно, что с этим делать. Наращивать оборону? Формировать свою гвардию? Надо бы, но, как я хорошо прочувствовал на себе, на любую защиту всегда находится свой подход. Да и, сидя в обороне, войну не выиграешь. Нужно что-то другое.

* * *

— Как себя чувствуешь? — спросил Анастас, когда в кабинет вошёл Родион.

— Мне не понравилось умирать.

— Работать сможешь?

— Да. Это была знатная оплеуха.

— Надеюсь, ты достаточно зол, чтобы разобраться с этим.

— О, я не просто зол. Я в гневе.

Князь приподнял бровь, смотря на спокойное выражение лица слуги.

— Ты ведь понимаешь, что облажался?

— Да.

Родион, как и князь, знал, что достать можно любого. Это вопрос подготовки. Что не отменяло отсутствия права на ошибку при их работе.

— Виновные будут наказаны. Мне нужно разрешение на жесткие меры.

— Оно у тебя есть. Дадим всем понять, что лезть к нам было ошибкой. Возьми с собой Соколова.

Родион замер. Он и так почти не двигался, но тут именно замер, просчитывая вероятность.

— Хорошо, — коротко ответил он.

— Эдгард и сам рвётся в бой… Погоди, — нахмурился князь. — Это сейчас что было? Ты усмехнулся?

— Вам показалось, — невозмутимо ответил Родион.

О разговоре с целительницей, которая его с того света вернула и попутно «случайно удалила генетический дефект и восстановила полноценную работу мышц лица», как она сказала, Родион решил умолчать.

Князь несколько секунд вглядывался в лицо слуги, а потом потёр виски, подумав, что заработался.

— Иди тогда. Держи меня в курсе событий.

Родион ушёл, а князь задумался о том, что Эдгарда тоже задели. Мальчик давно вырос, превратился в мужчину, в главу рода… А когда мужчины вырастают, на них ложится определенная ответственность. Вот пусть и взрослеет, учится не только изобретать, но и решать сложные проблемы.

* * *

Родион вернулся в строй где-то через пять часов. Выглядел он бледнее обычного. Поговорил сначала с князем, а потом явился ко мне.

— Эдгард, — кивнул он. — Спасибо, что спасли жизнь.

— Обращайтесь. Я не смог выдержать мысли, что останусь без вашего искрометного юмора.

Шутка прозвучала натянуто, но кончики губ мужчины дрогнули. Мощный прогресс, над которым я бы обязательно сострил в другое время, но…

Внутри меня разворачивалась буря. Пусть напали и не на меня, но пострадали мои люди, на моей родовой земле. Это был вызов и трагедия в одном флаконе.

— Как насчёт поработать мускулами, Эдгард?

Неожиданно. Алхимика решили спустить с поводка?

— Князь дал добро на небольшую войну?

— Да. Будем карать причастных.

— Тогда я в деле.

— Идите за мной. Что вам нужно?

— Броня. Она дома. Заскочим?

— Конечно.

— Вы со мной?

— Да.

— Ещё люди будут?

— Возможно.

— Мне нравится определенность в ваших словах.