В анонимном трактате «О воздухе, водах и местностях», ошибочно приписанном Гиппократу, утверждалось даже, что амазонке, прежде чем выйти замуж, надлежало убить трех врагов.

Воинственность савроматских женщин подтверждается археологами. Двадцать процентов савроматских могил, в которых найдено оружие, определялись как женские.

Уйдя со своими мужьями от скифов и образовав новое племя савроматов, амазонки поступили весьма разумно. И не только потому, что скифские женщины не ездили на охоту и не покидали своих кибиток. У скифов существовал целый ряд брачно-семейных традиций, с которыми амазонки навряд ли захотели бы примириться. Во-первых – многоженство. Геродот упоминает трех жен скифского царя Ариапифа, причем из контекста вовсе не ясно, что этими тремя царь и ограничился. У царя Скилура было, по разным свидетельствам, от пятидесяти до восьмидесяти сыновей, а значит, и жены исчислялись десятками. Да и у простых скифов, по-видимому, бывало по нескольку жен. Но это еще бы и ничего, возможно, кто-то из амазонок и согласился бы с участью второй или третьей жены. Хуже было то, что, умирая, скифы имели обыкновение прихватывать одну из жен с собой. Геродот, описывая похороны скифского царя, рассказывает, что, помимо виночерпия, повара, конюха, телохранителя и вестника, «в обширном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее». Но археологи считают, что далеко не всегда дело ограничивалось наложницей. Рядом с женщинами, сопровождающими скифов в последний путь, часто находят погребальный инвентарь, типичный для свободных скифянок. Да и сами покойницы, увешанные золотом, порою больше напоминают свободных и любимых жен. Учитывая, что скиф, женившийся на воинственной и ревнивой амазонке, мог поостеречься заводить наложниц, единственной жене поневоле пришлось бы сопровождать своего мужа в царство мертвых. Во всяком случае, если этот муж был знатного рода. И даже когда жену не хоронили вместе с мужем, она могла по наследству перейти к его ближайшему родственнику. Этот обычай, называемый левиратом, Геродот отмечает у скифов. По его словам, Скил получил после смерти отца «царскую власть и одну из жен отца, по имени Опия»… Для амазонок, не привыкших к такому обращению, уход «в савроматы» был, конечно же, мудрым поступком.

* * *

Помимо савроматов, существовал и другой народ, у которого право на брак надо было заслужить с оружием в руках. Но только сражаться должны были не женщины, а мужчины. Зулусский вождь Чака, объединивший десятки южноафриканских племен, покрыл свои владения сетью военных лагерей. Он создал огромную армию, в которую по достижении «призывного возраста» мобилизовал едва ли не всех здоровых мужчин. Причем срок службы был большим, а жениться воины могли только по особому разрешению командования. Даровалось это разрешение лишь тем, кто особо отличился в бою. Видимо, в боях отличались немногие или же критерии у зулусского командования были слишком строгими. Во всяком случае, Чака очень скоро столкнулся с серьезной демографической проблемой: огромным количеством засидевшихся невест, у которых не было никаких шансов выйти замуж, несмотря на принятое в стране многоженство. Невесты взывали к воинственному вождю с просьбой о помощи. Они хотели замуж. Но вождь подошел к решению вопроса с другой, неожиданной для девушек стороны. Он попросту мобилизовал засидевшихся невест во вспомогательные женские полки. Первый такой полк был сформирован в 1818 году и получил официальное имя «Вутвамини» – «те, что созревают в полдень». Так называется сладкий плод, растущий в Южной Африке. Возможно, воинственный Чака считал, что, не вкусив радостей армейской жизни, девушки еще не созрели для брака.

* * *

У племени кунов в Панаме женихи, напротив, перед вступлением в брак должны продемонстрировать не доблесть, а самое постыдное бегство. Причем бежать им полагается не от врагов, а от собственной невесты. Их можно понять: женщины кунов отличаются властностью и независимостью. Именно они являются хозяйками в доме. Они ведают бюджетом семьи и могут самостоятельно заниматься коммерцией, а мужья обязаны отчитываться перед ними в своих тратах и получать их разрешение на сделки. Перед свадьбой девушки кунов проходят жестокий обряд инициации: их в течение четырех дней поливают ледяной водой, заперев в специальной хижине. Потом девушку зарывают в землю, оставляя на поверхности только голову, и прижигают активные точки кусочками раскаленного янтаря… С честью вытерпев мучительные процедуры, девушка начинает готовиться к свадьбе, на которую приглашают всех жителей поселка. Три дня идет пир горой: рекой льется вино, невеста получает подарки, все юноши поселка играют для нее на тростниковых флейтах… Эта свадьба похожа на все свадьбы мира, но есть одно принципиальное отличие: на ней нет жениха. Вернее, он есть, он пирует вместе со всеми, но он еще не знает, что он – жених… Только на третий день девушка объявляет имя своего избранника. По традиции он должен попытаться спастись бегством. А молодежь деревни ловит его и приволакивает обратно к «суженой». Если юноша согласен с выбором невесты, он не слишком сопротивляется. А если не согласен? Считается, что, если юноша действительно не хочет жениться, у него есть шанс спастись. Беда только, что деревни кунов обычно расположены на маленьких островках, на которых негде спрятаться.

* * *

Мужчины племени кагаба в Северной Колумбии тоже нередко пытаются спастись от женских домогательств, но их преследуют не столько невесты, сколько собственные жены. Мужчины кагаба удивительно несексуальны. Исследователи называют две возможные причины этого. Во-первых, посвящение мальчика в мужчины сопровождается у кагаба половым актом. Но по традиции женскую роль в этом действе должна сыграть уродливая беззубая старуха. Возможно, в этом есть определенный резон: у всех народов посвящение в мужчины сопровождается не лирическими развлечениями, а тяжелыми испытаниями и секс со старушкой, во всяком случае, не страшнее тех истязаний, которым подвергали мальчиков, например, в древней Спарте. Но в результате такой инициации юноши получают стойкое отвращение к половой жизни. Во-вторых, по мнению некоторых антропологов, дело не только в первом сексуальном опыте, но и в листьях коки, которые по традиции непрерывно жуют мужчины кагаба… Но кто бы ни был виноват, старушки или кока, факт остается фактом: мужчины кагаба, конечно, женятся, как и все люди, но выполнять супружеские обязанности они не любят. Что же касается женщин кагаба, то они ни со старушками, ни с кокой так тесно не знакомились, поэтому им приходится силой вырывать «взаимность» у мужей. Говорят, это единственная в своем роде община, где организованные группы женщин совершают сексуальные нападения на мужчин.

* * *

На тихоокеанских островах Новые Гебриды (государство Вануату) секс тоже находится в центре обряда инициации. Причем обучение очень напоминает курсы автолюбителей: сначала теория, потом практика и зачет. А пока не пройдешь весь курс, жениться не разрешают. Занятия ведет специальная женщина, которая называется иовханан. Ее знаками отличия считаются яркая косметика и серьги из черепахового панциря. Должность эта считается вполне уважаемой, причем это не профессия, а именно почетная должность – иовханан не берет денег за свою работу. Но настоящий профессионал и без денег умеет получить удовольствие от любимого дела. После того как скучные лекции закончены, мальчики проходят обряд обрезания и вскоре сдают экзамен своему инструктору. И уж тут они на деле должны показать учительнице все то, что она объясняла им в долгие часы занятий. А не сумеешь – приходи на пересдачу.