Когда Миа вышла из примерочной, Гейб уже ждал ее. Они направились к выходу. Рука Гейба, лежавшая у нее на спине, обжигала. Интересно, она всегда будет так реагировать на его прикосновения? Наступит ли время, когда он, дотронувшись до нее, не вызовет дрожи во всем теле? Вряд ли. Они были подобны магнитам, которые неудержимо тянуло друг к другу.

Расплатившись, Гейб вывел Миа из магазина. Они сели в машину и поехали к нему домой. Зная, что Кэролайн томится в неведении, ломая голову, что происходит с подругой, Миа достала мобильник и быстро набрала эсэмэску.

Я с Гейбом. Не знаю, останусь ли у него. Нам нужно быть на приеме. Занимались покупками. Обалдеть. Расскажу потом.

Гейб с любопытством посмотрел на нее, но промолчал. Миа едва успела убрать телефон, как тот ожил. Рингтон выдал, что звонит Джейс, и Миа снова полезла в сумочку.

— Джейс, — шепнула она Гейбу.

Тот кивнул.

— Привет, Джейс.

— Миа, как ты там? Все в порядке?

— Конечно. А ты как? Когда вы с Эшем возвращаетесь?

Она страшилась услышать дату. Когда Джейс вернется, от него не удастся скрыть, что она работает у Гейба. И неизвестно, сколько сплетен про них достигнет ушей Джейса. Рассказать? Только не сейчас. Может быть, никогда.

— Рассчитываем вернуться послезавтра. У нас все нормально. Просто хотел услышать твой голос и убедиться, что у тебя все хорошо.

На заднем плане что-то сказал Эш, донесся приглушенный женский смех. Миа застыла, мгновенно вспомнив подслушанный в туалете разговор.

— Где ты? — спросила она.

— В отеле. Завтра у нас еще одна встреча, а вечером идем на прием, который организуем для местных инвесторов. Вылетим утром пораньше и к полудню будем в Нью-Йорке.

Если брат с Эшем находились в отеле, то с ними и вправду была женщина. Да, Миа многого не знала о брате. Внезапно услышать о его сексуальных пристрастиях было странно и мерзко. Нет, она не хотела знать никаких подробностей. Ей это было крайне неприятно. Она не имеет ни малейшего желания представлять, как Джейс и Эш вдвоем развлекаются с одной женщиной.

— Ладно, тогда пока.

— Давай куда-нибудь сходим, когда я вернусь, пообедаем. Мне до сих пор стыдно, что мы разминулись на открытии. Я уже давно тебя не видел.

— Давай, с удовольствием.

— Отлично. Значит, заметано. Я позвоню, как только приеду и разберусь с делами.

— Люблю тебя, — сказала Миа, почувствовав сильный прилив нежности к старшему брату.

Джейс был важнейшей частью ее жизни. Он не заменил ей погибшего отца, но она с малых лет постоянно ощущала его присутствие и поддержку. Когда не стало родителей, Джейс сам был еще очень молод, а она и вовсе ребенок. Мало кто из мужчин, оказавшись в таком положении, согласится взвалить себе на плечи заботу о младшей сестре.

— И я люблю тебя, малышка. До скорой встречи.

Миа закончила разговор и какое-то время сидела, глядя на телефон. Ее снедало чувство вины. Конечно, можно было возразить: она уже взрослая и в состоянии сама принимать решения. Но не стоило забывать, что Джейс с Гейбом были близкими друзьями и деловыми партнерами. Миа вовсе не хотелось вставать между ними. Но в то же время ей было не совладать с неодолимой тягой к Гейбу.

— Он тебя чем-то огорчил? — спросил Гейб.

Миа подняла голову и изобразила улыбку:

— Что ты, вовсе нет. Джейс хочет со мной пообедать, когда вернется. — Она замолчала и помрачнела, вспомнив об исключительном праве Гейба распоряжаться ее временем. — Я надеюсь, это не страшно?

— Миа, я же не деспот, чтобы лишать тебя общения с друзьями и близкими, — с досадой ответил Гейб. — Особенно с Джейсом. Я знаю, как вы дружны. Конечно, иди с ним. Хотя потом ты поедешь ко мне.

Миа кивнула, обрадованная его быстрым согласием. Гейб был собственником, стремящимся все держать под контролем. Миа знала это еще до контракта. Однако она не представляла, где кончается ее свобода и насколько буквально понимает Гейб условия контракта.

— Гейб, хочу тебя кое о чем спросить. — (Он вопросительно поглядел на нее.) — Эта работа… твоим личным ассистентом — это все маскарад? Дело в том, что вот меня сегодня представили, познакомили, а потом Элинор вдруг заказывает мне ланч и лично приносит его. Знаешь, мне стало неловко. И так уже идут разговоры.

— Какие разговоры? — Гейб поднял руку, в глазах его внезапно вспыхнул гнев.

— Я к этому еще вернусь, — ответила она нетерпеливо. — Я хочу знать, будет ли от меня реальная польза. Ты готов платить мне кучу денег, и я хочу их зарабатывать не только… сам понимаешь как.

Гейб удивленно поднял брови:

— Миа, ты не какая-нибудь шлюха. Если еще раз услышу что-то подобное — надаю по заднице.

Она испытала облегчение, хотя и не думала, что Гейб считает ее шлюхой. Скорее, она сама была о себе такого мнения, и это ей очень не нравилось.

— Что касается твоего вопроса, то если я в первый день не завалил тебя работой, не думай, что так будет и впредь. Я введу тебя в курс дел и познакомлю с нюансами. Учти, это нам обоим в новинку. Я привык обходиться без ассистента, и мне придется менять свои привычки.

— Гейб, я всерьез хочу работать, а не просто получать деньги. Мне это важно. Ты много говорил, что в кондитерской я себя гроблю. Не хочу, чтобы меня нанимали только ради сексуальных услуг.

— Понятно. Теперь давай о сплетнях. Что случилось, черт побери? Тебе сказали какую-то гадость? Я надеру им задницы.

— В лицо мне никто ничего не говорил. Я услышала случайно. Это не было предназначено для моих ушей. Их бы удар хватил, узнай они, что я слышу их разговоры. Я не знаю тех, кто говорил. Я не могла всех запомнить, пока Элинор водила меня по отделам. Я пряталась в кабинке туалета, когда туда зашли какие-то женщины.

— Пряталась в туалете? — поразился Гейб.

— Я зашла в туалет, когда там никого не было. Залезла в кабинку, закрыла дверцу, — затараторила Миа. — И почти сразу же появились эти женщины. Как только они начали говорить, я затаилась. Разговор был не из приятных.

— И что они сказали?

— Ничего неожиданного.

— Миа! — зарычал Гейб. — Говори, что ты слышала.

— Они гадали, трахаешь ты меня или нет. Потом заговорили про Джейса с Эшем. И вот после его недавнего звонка я задумалась: может, в их словах и есть доля правды?

— Да, я трахаю тебя, — отозвался он буднично. — Это никуда не денется. Но никто не знает наверняка. Мы это уже обсуждали. Они могут думать что угодно, ничего не попишешь. Я не идиот, чтобы разубеждать их. Если им что-то втемяшится, то изменить ничего не удастся. Мне вообще наплевать, что о нас думают. Но пусть изволят относиться к тебе с уважением. Если только я услышу или до меня дойдет, что кто-то сказал тебе нечто подобное в глаза, я немедленно вышвырну его вон.