Утром 5 февраля эта группа двинулась в сторону Зондского пролива, поскольку по сведениям, полученным с судна «Aldebaran», мятежный броненосец направлялся к юго-восточным берегам Суматры. В район пролива вышли также подводные лодки «К-VII» и «К-XI», а в Танджонг Приок прибыло звено гидросамолетов-бомбардировщиков типа «Дорнье».

Известие о восстании на броненосце «De Zeven Provincien» молнией облетело весь мир. Многие газеты сравнивали взбунтовавшийся корабль с русским броненосцем «Потёмкин», восставшим в 1905 году. Голландское правительство собралось на чрезвычайное заседание. Оно опасалось, что бунт на броненосце может стать искрой в бочке пороха, каковой являлась тогда голландская Ост-Индия. Было решено срочно списать на берег всех матросов-индонезийцев с кораблей Ост-Индской эскадры.

Голландский эсминец «Piet Hein»

Утром 7 февраля «De Zeven Provincien», на котором никто понятия не имел о поднявшейся вокруг него шумихе и о нависшей над ним угрозе, находился возле острова Ниас, двигаясь со скоростью 7,5 узлов в юго-восточном направлении.

Однако революционный комитет, взявший на себя командование кораблем, вопреки ожиданиям властей не планировал никаких акций, могущих привести к кровопролитию. Цель выступления сводилась к трем требованиям: 1) улучшить экономические условия службы; 2) прекратить дискриминацию индонезийцев голландскими офицерами; 3) освободить моряков, арестованных после бунта в Морокрембангане. Именно ради этого корабль шел в Сурабаю. Радиостанция броненосца через каждые несколько часов посылала в эфир телеграммы, содержавшие указанные требования, заканчивая их фразой: «Все в порядке. Раненых нет — экипаж.» Эти радиограммы постоянно принимала радиостанция гидрографического судна «Eridanus», которое вместо «Aldebaran» теперь шло вслед за взбунтовавшимся кораблем и на которое перебрался Эйкбоом.

Утром 9 февраля «De Zeven Provincien» находился в районе острова Энганьо, в 108 милях от Зондского пролива. А в 9.30 к острову подошли корабли группы Ван Дульма и остановились, ожидая сообщений с «Eridanus».

Ван Дульм вполне обоснованно волновался по поводу предстоящего столкновения с броненосцем, который мог оказаться грозным противником. Броненосец мог выпускать 280-мм снаряды весом в 270 кг, которые с расстояния 10 км пробивали 150-миллиметровую броню. Крейсер «Java» имел бортовую броню 50 мм, а на палубе только 25 мм и стрелял 150-мм снарядами весом 46 кг, не слишком опасными для хорошо бронированного «De Zeven Provincien» (бортовая броня 150 мм, палуба 50 мм, башни ГК 250 мм). Оба эсминца (вместе 8 орудий калибра 120 мм) своими 24-килограммовыми снарядами не многим могли помочь; сомнительно было также, что броненосец позволит им подойти на расстояние прицельного торпедного залпа. Вся надежда оставалась на гидросамолеты, к которым присоединился четвертый бомбардировщик — «Фоккер Т-IV».

Ночь с 9 на 10 февраля прошла на кораблях Ван Дульма в нервном ожидании сообщений с «Eridanus» и присоединившегося к нему минного заградителя «Gouden Leeuw». Не было только рапортов с обеих субмарин, патрулировавших у входа в Зондский пролив. Впрочем, Ван Дульм не имел четкого плана по их использованию.

Утром была объявлена боевая тревога и зачитан приказ о введении на кораблях военного положения, а в 6.10 группа снялась с якорей и 20-узловым ходом кильватерной колонной («Java», «Piet Hein», «Evertsen») пошла к южному входу в пролив. С другой стороны сюда уже подходил «De Zeven Provincien», за которым на удалении 7 миль двигались «Eridanus» и «Gouden Leeuw».

Около 8.00 сигнальщики крейсера «Java» заметили броненосец. Короткий шквальный дождь на несколько минут скрыл его из вида, а когда погода улучшилась, то они увидели, что броненосец повернул к берегам Суматры.

Группа Ван Дульма легла на параллельный курс, одновременно уменьшив скорость и отклоняясь в северо-восточном направлении, поскольку расстояние между кораблями было всего 6 миль, а командир крейсера хотел избежать артиллерийской дуэли на близкой дистанции. Однако орудия броненосца молчали и Ван Дульм осмелел, тем более, что появилась авиационная поддержка — со стороны Явы приближались 4 гидросамолета-бомбардировщика.

На рее крейсера «Java» был поднят вымпел, приказывавший броненосцу остановиться и сдаться, но без результата. Броненосец продолжал свой путь. Тогда Ван Дульм послал с тем же приказом один из «дорнье». Гидросамолет пролетел над «De Zeven Provincien» и с высоты 600 метров троекратно повторил сигнал по радио, потом спустился до высоты 475 метров и снова троекратно повторил сигнал, давая кораблю 10 минут на ответ.

Революционный комитет броненосца никак не мог решиться на кровопролитие — мощные 280-мм орудия молчали. Вместо этого Кавиларанг и Босхарт от имени экипажа ответили «Ons niet hinderen» (Отстаньте от нас). Тогда по приказу Ван Дульма гидросамолеты начали бомбовую атаку на беззащитный, в сущности, броненосец.

Первая 50-кг бомба взорвалась прямо перед носом корабля, вторая попала в боевой мостик, уничтожив его левое крыло и радиорубку. От взрыва погиб 21 человек, многие были ранены, в том числе весь ревком во главе с Кавиларангом. В последующей неразберихе кто-то поднял белый флаг, и самолеты прервали атаку.

Броненосец остановился в 9.30, вскоре на его палубе высадились десантники с крейсера и эсминцев. Босхарта арестовали, тяжело раненного Кавиларанга перенесли на «Piet Hein». Под конвоем кораблей Ван Дульма и гидросамолетов «De Zeven Provincien» прибыл в Сурабаю, где были арестованы остальные члены экипажа.

Эпилогом неудавшегося восстания стало заседание военного трибунала в Батавии (ныне Джакарта), состоявшееся через год. Хотя члены трибунала пытались проявить определенную гуманность, приговоры все же были весьма суровыми.

Подлечившийся от ран Кавиларанг получил 18 лет тюрьмы, Босхарт — 16 лет, остальные 162 моряка (136 индонезийцев и 26 голландцев) получили в среднем по 4 года и 4 месяца заключения. Таким был ответ колониальных властей на их справедливые требования.

Офицеры броненосца тоже получили свое, но за другой состав преступления. Всех их обвинили в недобросовестном исполнении служебных обязанностей, из-за чего они прошляпили возникновение заговора на броненосце. Кроме того, тех офицеров, которые оставались на корабле, обвинили в пассивности и нерешительности. В конце концов часть одних офицеров уволили со службы, других понизили в чинах.

Военный флот на защите Греческой республики (1―13 марта 1935 г.)

В Греции революционное брожение приняло иной характер. Улучшение экономических условий там отошло на второй план в пользу борьбы за сохранение демократических свобод.

Тяжелое экономическое положение Греческой республики, провозглашенной 25 марта 1924 года, было вызвано последствиями недавней войны с Турцией, произошедшей в 1921―23 гг. К числу этих последствий относилась и необходимость разместить на своей территории 1,5 миллиона греческих беженцев из Малой Азии. Под воздействием мирового экономического кризиса ситуация становилась все более сложной. Вдобавок внутри страны имело место соперничество «агентов влияния» Великобритании, Франции, Италии и Германии за политическое и экономическое господство.