— Это ты мне скажи, что случилось? — говорит тихо, но как-то жутко. — Как ты это сделала, я знаю. Но постарайся объяснить, зачем? От этого зависит насколько тебя посадят.

36. Другой человек. Маргарита

Мои глаза, вероятно, никогда не были такими большими. Я смотрела на Тимофея и не могла ни слова сказать от шока, удивления, непонимания.

На долю секунды у меня мелькнула мысль, что он так шутит, но взгляд, выражение лица сбивали с толку. Так не смотрят, когда шутят.

Тимофей, не дождавшись от меня хоть какого-то ответа на свою, сбивающую с ног фразу, обошёл меня и направился на кухню.

Через несколько секунд и я, отмерев, потопала вслед за ним.

Тимофей стоял у открытого холодильника и пил минералку прямо из горлышка бутылки. Влив в себя за два глотка всю емкость, он повернулся ко мне.

— Рита, нужно чтобы ты рассказала всё сейчас. Мне. — Кузнецов захлопнул дверцу и подошёл к барной стойке, которая сейчас нас разделяла.

Он облокотился на стойку двумя руками и стоял, глядя мне в глаза.

— Я жду. — произнес сухо.

В моей голове был рой мыслей, но ни одна не позволяла в полной мере осознать и понять, что происходит. В горле пересохло и тоже захотелось влить в себя воды, чтобы растворить ком в горле и в голове.

Я понимала, что Тимофей хоть и вёл себя, как добрая фея поначалу, фактически был довольно жестким человеком в делах. Требовательным, упрямым. Да, он защитил меня, и не раз, но он же и воспользовался ситуацией, чтобы получить выгоду для себя. А я наивная просто не хотела этого замечать.

Убежав от одной беды с теми, кому я нужна была для решения проблем, я вновь попала в ту же ловушку — меня хотят использовать. Но сейчас, похоже, обстоятельства посерьезнее будут.

Где-то глубоко внутри меня всегда сидело зудящее ощущение, что просто так мне не удастся выйти из этих фиктивных отношений, но сердце умудрилось заглушить эти звоночки интуиции. Глупое сердце, которое подумало, что что-то значит для такого мужчины, как Тимофей Кузнецов.

Тимофей смотрит на меня так, как никогда не смотрел. Такая злость в глазах, что мне физически больно становится. Но бежать некуда, вины за мной нет и значит пора по-взрослому отстаивать свои интересы. И для начала выяснить, что такого наговорили на меня Кузнецову.

Подхожу к высокому барному стулу и сажусь на него, так я хотя бы чувствую себя не слишком маленькой. Рост мужчины напротив давит на меня. А всего пару дней назад мне казалось классным, что Тимофей высокий, а сейчас мне и дышать трудно, словно он весь воздух съедает.

— А я жду объяснений по поводу обвинений непонятно в чём. — говорю хоть и негромко, но вполне себе уверенно. Или мне так кажется.

Застывшая злость на лице напротив мгновенно сменяется удивлением.

— Рита, ты отнесла информацию из моего ноутбука людям, которые были очень заинтересованы в том, чтобы не я получил поддержку Старского. — практически шипя выдает Кузнецов. — И ты конечно скажешь, что этого не было?

Мой ошарашенный вид, похоже, слегка сбил Тимофея с толку. На пару мгновений он словно стал прежним, убрал с лица жуткую маску злобы и гнева, взгляд мелькнул прежний. Мужчина тоже сел на стул с другой стороны барной стойки и вновь обратился ко мне. Но уже другим тоном. Не добрым, нет. Но и не с жуткими интонациями человека, находящегося в бешенстве.

— Твое чистосердечное признание не отменит наказания, но уменьшит его. — слова жгут, как каленое железо. — У тебя есть пару часов для того, чтобы уменьшить это самое наказание — признаться в содеянном и рассказать, с кем ты это провернула. Одна ты этого сделать не могла никак.

Мне становится нехорошо, в голове гул появляется и вижу нечётко. Едва я успеваю отметить для себя своё состояние, как Тимофей слетает со стула и в одну секунду оказывается возле меня.

— Рита, не смей устраивать цирк! — восклицает мужчина и одновременно со словами подхватывает меня на руки и переносит на небольшой диванчик у стены. Подложив под ноги мне подушку, идёт к холодильнику.

И потом чувствую прохладный стакан у моих губ. Сопротивляться сил нет и я пью воду. И мне действительно становится легче. Пару вздохов после и я уже почти в норме.

Тимофей стоит надо мной, уперев руки в бёдра. И смотрит. Словно изучает что-то новое.

— Рит, давай по-хорошему, а? Мне нужно знать, у кого ты была ещё с моими документами. — Кузнецов отходит от меня. — И мне нужен доступ к твоей электронной почте. Я её открою и так, но на это время нужно. Давай ты себе поможешь? И тогда я подумаю, что вменить тебе.

Опять смотрит на меня. А я сажусь на диване и понимаю, что хоть мне и легче, но сил мало.

— Я не делала того, о чём ты говоришь. — поднимаю взгляд на мужчину напротив. — Тимофей, с чего вообще ты решил, что я относила какие-то файлы?

— Факты-вещь упрямая. К моему большому сожалению, — Кузнецов делает паузу, — они указывают на то, что ты засланный шпион или продалась уже после того, как попала ко мне домой. Надеюсь и это ты расскажешь.

Сглатываю, опять ощущая сухость во рту. Я не делала ничего, что могло навредить делам Тимофея, но внутренне ощущаю приближение неминуемой беды. Куда я влезла, зачем согласилась жить у Кузнецова? Решила бы я сама свои проблемы с Мирославом, не знаю, но теперь на меня свалились ещё большие.

— Какие факты? — говорю тихо.

И в этот момент раздается звонок в дверь.

— А факты как раз прибыли. — произносит Кузнецов и идёт открывать.

37. Нет правды. Тимофей

Меня швырнуло с обрыва вниз — именно такое ощущение было, когда Иван мне показал фотографии. Маргарита в офисе одной крупной фирмы, с которой у нас возникли разногласия по поводу инвестиций в проекты Старских. А вот Рита в машине владельца фирмы, вот ещё раз у входа в здание.

Не узнать её невозможно, хотя не видно чётко лица, но движения, походка, одежда — это она, Маргарита.

Сначала я всё же сильно засомневался, решил перепроверить. Однако, потом данные о моих конфиденциальных финансовых планах, документы, договора всплыли в открытом доступе. И мне пришлось смириться с фактами. Маргарита шпионила у меня дома.

Потом мне отказали две фирмы в участии в большом и очень прибыльном строительстве. Побоялись моего шаткого положения, и это, несмотря на поддержку весьма