Она покачала головой:

– Нет, ничего подобного, Лес. – И тут она спросила то, о чем никогда не решалась заговорить: – Ты знал, что он изменял мне?

Его руки на минуту замерли.

– Да, – вздохнул он. – Только я не знал, что это известно тебе. Это было единственное, из-за чего мы ссорились с Робертом. Когда я об этом узнал, я разругался с ним так, что чертям стало тошно.

– Ты не должен был его винить. Это не его вина. – Энди помолчала. – У нас было не все так уж гладко.

– Может быть, он был для тебя просто неподходящим парнем? – Лес снова замер.

Энди взглянула на Леса: в его голубых глазах стоял немой вопрос. Она отрицательно потачала головой:

– Нет, Лес.

Он пожал плечами и продолжил мять большими пальцами позвонки у основания шеи.

– Знаешь, а попытаться стоило бы. Я всегда был к тебе неравнодушен. С другой стороны, вдруг ты выглядишь в постели как смертный грех.

Энди засмеялась:

– Ну спасибо тебе, друг.

– Конечно, ты не была бы разочарована. Мы начали бы со сладкого геля в ванне.

Она снова рассмеялась, успокоившись, что разговор перешел в более безопасное русло. Эти шутки были ей знакомы. Энди постаралась расслабиться, чтобы унять боль в сердце. О Лайоне потом.

– С геля для ванны?

– Только не говори мне, что никогда так не забавлялась! – Он переместил руки на плечи и, наклонившись, пощекотал носом шею. – Я тебе расскажу поподробнее.

– Уж постарайся, – дурашливо сказала она и закрыла глаза.

– Оба обнажаются. Наполняют ванну и выливают туда мармеладный гель.

Энди рассмеялась, на этот раз совершенно искренне: его губы невыносимо щекотали ее шею.

– Ну так вот. Лично я предпочитаю гель зеленого цвета. Потому что рыжие волосы хорошо сочетаются с зеленым, но некоторые предпочитают…

Он неожиданно замолчал, еще крепче сжав плечи Энди. Перестав смеяться, она взглянула на Леса: он таращился на дверь. В дверном проеме стоял Лайон.

Во всем его напряженном теле чувствовалась еле сдерживаемая ярость. Было такое ощущение, что он вот-вот сорвется и сокрушит все вокруг.

– Извините за вторжение, – вежливо сказал он. – Грейси попросила меня собрать всех на ленч. Пойду позову других.

Лайон ушел, а Энди все смотрела на пустой дверной проем. Облокотившись на спинку кровати и взяв Энди пальцами за подбородок, Лес повернул к себе ее лицо:

– Так вот откуда ветер дует. Наша маленькая Энди сгорела. А я-то думаю, чего это каждый раз, как он смотрит на нее, она тает, как зефир.

– Нет!

– О да, Андреа Мэлоун. Не лги мне. У меня есть глаза, черт возьми. И когда я вижу ревность, я сразу знаю, что это такое. Я был уверен, что он собирается меня убить. В тот момент вся моя жизнь пронеслась у меня перед глазами… – В задумчивости он ходил из угла в угол по комнате. – Мне следовало догадаться, что произошло нечто в этом роде. Те пленки, что я просмотрел утром, неплохие. Но это похоже на мультфильм про Микки-Мауса. Все в них гладко, просто сказка.

– С этим материалом все в порядке, Лес, – запальчиво сказала она.

– Но в них нет и ничего гениального! – закричал он. – Ты могла бы с таким же успехом взять интервью у клоуна Бозо, чтобы он рассказал о своей военной карьере. Ты стала какой-то мягкой, Энди, потеряла свою объективность. И все из-за того, что ты хочешь провести ночь с этим Лайоном.

Слава богу, он хоть не догадался, несмотря на свое сверхъестественное чутье, что эта ночь уже была.

– Я не знаю, как такое вообще могло прийти тебе в голову. С той самой минуты, как он увидел меня, я слышу от него только гадости. Он меня презирает.

– Тогда докажи мне, что я ошибаюсь. Завтра утром ты расколешь старика, как ты это умеешь. Проклятие! Энди, ведь ты в состоянии выудить информацию даже из репы, и она не поймет, что проболталась. Я видел, как ты это делала сотни раз.

– Генерал болен, Лес…

– И у него есть что скрывать. Я это печенкой чувствую. Почему это он категорически отказался надеть мундир? А? Это ненормально, а когда что-то ненормально, я буквально разрываюсь от бешенства.

– Я не собираюсь этого делать, – непреклонно заявила Энди.

Лес больно схватил ее за плечи:

– Тогда это сделаю я, Энди. Если мы заставим его рассказать, почему он так рано ушел в отставку и жил все эти годы отшельником, у нас будет пропуск на работу в большую компанию. И ты сделаешь историю года, именно ты… или я.

Они услышали внизу голоса. Ребята шли в столовую. Лес отпустил ее плечи, но еще долго и пристально смотрел на нее. Даже на лестнице, когда они спускались в столовую, она ощущала на себе этот взгляд.

Все были в сборе. Генерал, очевидно, собирался обедать в своей комнате, но Лайон был здесь.

За столом разговор начал Лес.

– Ваш отец очень рано вышел в отставку, ведь так, Лайон? – спросил он, отведав холодного салата с курятиной.

Лайон дожевал кусок мяса.

– Да.

– На то были какие-то особые причины?

Энди бросила на Леса угрожающий взгляд, но он этого не заметил или не захотел заметить. Лес и Лайон смотрели друг на друга, как боксеры на ринге, примеряясь к очередному удару.

– Миссис Мэлоун уже спрашивала его об этом, – спокойно ответил Лайон. – Он сказал, что ему просто хотелось попробовать вести новый образ жизни, поскольку он устал от военной карьеры. Отец хотел пожить в спокойном месте и больше времени проводить с моей матерью.

– Но ведь он был еще так молод, – не сдавался Лес.

Никто не вмешивался в их разговор. Ребятам была хорошо известна способность Леса доводить людей до белого каления, но они надеялись, что на этот раз он ухватил кусок не по зубам. Они считали, что Лайона не так легко спровоцировать.

– Возможно, именно поэтому он и вышел так рано в отставку, чтобы было достаточно времени на обустройство ранчо. – Лайон вернулся к своему ленчу.

– Может быть, может быть. – В голосе Леса явно звучало недоверие.

Энди заметила, как Лайон крепко сжимал стакан с водой.

– С другой стороны, – продолжал Лес, как бы размышляя вслух, – причиной тому могло быть нечто совершенно другое. Не исключена вероятность, что существует что-то, о чем он хотел бы забыть. Возможно, это касается вашей матери, войны или…

Лайон так резко вскочил, что стул с грохотом отлетел к стене. Серебро, хрусталь и фарфор зазвенели, когда он задел коленом крышку стола. Энди услышала, как Джеф тихонько прошептал:

– Боже мой!

Прибежала из кухни Грейси.

– Я хочу, чтобы к вечеру вы убрались отсюда. Понятно? Убрались. – Он посмотрел на Энди. – Все до единого. После обеда, как только отдохнет мой отец, снимайте последнее интервью и выметайтесь отсюда.