По-малайски «оранг» – это «человек», а «утанг» – «лес», так что «орангутанг» – «лесной человек». Орангутанги очень близки к людям, но примерно 90 % времени они тратят на поедание фруктов и листьев. Есть два вида орангутангов: Pongo pygmaeus с Борнео и Pongo abelii с Суматры. Представители двух видов немного отличаются. У орангутангов с Суматры у́же лицо и длиннее борода, а орангутанги с Борнео немного темнее.

В отличие от многих других приматов, орангутанги – не социальные животные, особенно самцы. Большую часть времени они проводят в одиночестве. Дети какое-то время цепляются за шерсть матери, а потом ходят за ней по пятам. Первые пять лет жизни они остаются с матерью. Если самка заводит троих детей, это занимает у нее примерно пятнадцать лет, а общая продолжительность жизни составляет сорок пять лет. Орангутанги живут очень долго, но их среда обитания находится в смертельной опасности.

Индонезия занимает третье место в мире по количеству тропических лесов. К сожалению, каждую минуту уничтожается участок леса, равный по территории десяти футбольным полям. В отчете Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), опубликованном в 2007 году, указывалось, что 98 % тропических лесов Индонезии будут уничтожены к 2022 году. На Борнео осталось всего 54 000 орангутангов (вид находится под угрозой вымирания), а на Суматре – всего 6600 (вид на грани исчезновения). В общем, будущее орангутангов выглядит печально.

Надежды для них не осталось? Миру плевать на них? Не совсем. В 1990 году был основан Фонд спасения орангутангов[64], и Терри Пратчетт стал одним из восьми членов правления. Цель фонда – сохранить популяцию орангутангов в естественной среде и рассказать людям об этих приматах.

В 1995 году Пратчетт снял в Борнео и Лондоне документальный фильм «Терри Пратчетт в джунглях», который рассказывает о любви писателя к орангутангам и его глубоком знакомстве с их жизнью. В фильме затронуты – в типичном для Пратчетта юмористическом ключе – многие важные темы. Кроме того, это очень милое зрелище. Несколько раз любопытный молодой орангутанг снимает с Пратчетта шляпу, а другой орангутанг наотрез отказывается фотографироваться на белом фоне.

Пратчетт очевидно восхищается приматами. «Умные и любопытные люди всегда засовывают пальцы в розетку вселенной, тычут в выключатель и смотрят, что случится потом». Эти слова Пратчетт сказал молодому орангутангу, повисшему у него на плече. Было ясно, что ему очень нравится смотреть на любимое животное в естественной среде обитания. Зато ночью его атаковали жуки, и к утру писателю очень захотелось уничтожить всех насекомых, известных человечеству.

Фильм был снят при поддержке Фонда спасения орангутангов. В нем принимали участие Иэн Редмонд, кавалер ордена Британской империи, специалист по тропической биологии, и доктор Бируте Галдикас, которая почти сорок лет занималась изучением орангутангов Индонезии. У создателей фильма получилось привлечь внимание к проблеме. Сэр Алек Гиннесс записал в своем дневнике, что давно не видел по телевизору ничего настолько же впечатляющего, и многие готовы согласиться с великим актером.

Пратчетт заинтересовался орангутангами, когда библиотекарь Незримого Университета превратился в такового. К сожалению – ну или к счастью, – орангутангом он остался навсегда. В этом есть свои преимущества. Во-первых, он стал в три раза сильнее человека (кто-то говорит, что в семь, но Пратчетт считает, что в три). Ладони у орангутанга больше и сильнее (очень полезно при работе с гигантскими гримуарами), а руки длиннее тела (семь футов, чтобы дотянуться до книги в заднем ряду). Ну а еще он научился карабкаться на верхние полки больших шкафов, тоже отличный бонус (спросите у любого студента). Проблемы, впрочем, тоже есть: орангутанги живут в два раза меньше людей и не способны произнести ничего, кроме «у-ук», поэтому беседовать с ними сложно (зато у библиотекаря отличная речевая характеристика).

У библиотекаря нет жировых наростов на щеках, которые очень нравятся самкам орангутангов, но в Незримом Университете редко встречаются даже человеческие женщины, не то что приматы. Никто не помнит имени библиотекаря, но ходят слухи, что его звали Гораций Ворблхат.

Орангутанги в фантастике встречались и до Пратчетта. Например, в «Убийстве на улице Морг» Эдгара По именно орангутанг оказывается таинственным злодеем, а в «Планете обезьян» есть доктор Зейюс, который хочет уничтожить человечество. Памятуя об этом, Пратчетт открывает перед приматами новые пути в литературе. Он не разделяет предубеждений авторов прошлого (равные права всем орангутангам!).

В романах Пратчетт может смеяться над орангутангами, но в жизни он зверски серьезен. Он очень боится, что они могут вымереть и что Фонд спасения орангутангов и деньги, которые фанаты Пратчетта жертвуют на конах по Плоскому миру, не помогут их сохранить. В будущем рыжие пожиратели мыла (да, они обожают есть мыло, и это им почему-то не вредит) могут остаться только в книгах, и это будет ужасно.

В середине 2011 года Пратчетт подумывал вернуться в Индонезию и поработать в Фонде. В мае он открыл сад Фонда спасения орангутангов на Цветочном шоу в Челси – ведь он любит не только животных, но и цветы. Если же говорить только о творчестве, то Пратчетт создает героя (в данном случае орангутанга), а потом выстраивает вокруг него реальность. Это многое говорит о его увлеченности и проницательности. Его очень сильно волнует ситуация с орангутангами, и он рассказал о них всей Британии.

Все, кто живет на этом свете, умирает. Это факт. Все, кого создают писатели, живут вечно. Люди со всего мира до сих пор пишут Шерлоку Холмсу, которому уже почти сто двадцать пять лет.

Пратчетт пишет о Смерти как о личности, как и его друг Нил Гейман. Только у Геймана Смерть – это красивая юная девушка-гот, а Пратчетт выбрал скелета в черном плаще. Боится ли он умирать? «Умирать не страшно, – говорит он, – чего там бояться?»