– Я разберусь, как лучше поступить, – отрезал Мезенцев, – ты, главное, как только получишь информацию, начинай действовать. И держи меня в курсе.

– Конечно, конечно. – Леониду хотелось как можно быстрее уехать. Он не терпел, когда Мезенцев от вынужденного бездействия начинал подстегивать его.

– Я все понял, я позвоню…

Леонид не договорил. В это время зазвонил его мобильный телефон. «Слава богу, или Ольга, или с работы. Можно будет улизнуть», – подумал Леонид, нажимая кнопку:

– Алле, я слушаю!

И из мобильной трубки по кабинету Мезенцева разлился приятный женский голос:

– Леонид, добрый день! Это Вика. Удобно сейчас разговаривать? – Тут раздался смешок, а потом голос продолжил: – А я все думаю, позвонить или не позвонить. Так все неожиданно у нас получилось…

Леонид почувствовал, что краснеет. Он поднял глаза на Мезенцева, тот перебирал бумаги на столе, но Леонид догадался, что голос из трубки был слышен. «Чертовы телефоны!» – подумал Леонид и, запинаясь, ответил:

– У меня сейчас совещание. Я позже позвоню вам.

И он быстро отключил телефон.

– С работы, – объяснил он Мезенцеву.

– Ладно, поезжай, – ответил тот и быстро все стер с доски и заключил: – Если никакой ошибки за последующие сутки мы не обнаружим, значит, все верно.

Это тоже была обычная манера Мезенцева – на додумывание и анализ он оставлял себе и другим ровно сутки. Если за это время никто ошибки не находил, план принимался.

– Конечно, – ответил Леонид и добавил на свой страх и риск: – А вот мне что пришло в голову.

– Потом. Если план «А» не сработает, воспользуемся планом «Б». То есть твоим. Пока шлифуй его.

– Хорошо. – Леонид сдержал вздох облегчения. Конечно, что-нибудь он бы наплел, но Мезенцева обмануть сложно – все равно почувствовал халтуру. – Так я поехал?

– Да, конечно. – Мезенцев встал, проводил Леонида до двери и пожелал ему хорошего дня. Все было как обычно, но Леонид готов был поклясться, что голос этой самой Вики тесть слышал. «Господи, да что же, мне женщина не может позвонить?! Может. И вообще, я ни в чем не виноват. И хорошо, что визитку дал – мало ли какая человеку помощь нужна».

Леонид ехал на работу и решал, перезвонить ему Вике или нет.

Учреждение, в котором Леонид возглавлял один из департаментов, находилось в самом центре Москвы, в районе Тверской улицы. Обычно он заезжал с тыла, через переулки, во двор, где располагалась стоянка служебных машин. Но иногда, в хорошую погоду, тянуло пройтись по улице, поглазеть на прохожих и витрины. В таких случаях машина бросалась у бульваров в любом удобном месте. Тогда, в две тысячи десятом году, еще не было строгостей с платными парковками. Леонид старался потянуть время, купить газеты, свернуть их в трубочку и пройтись по переулку, словом, он делал все, чтобы как можно позже войти в свой кабинет. Иногда начинала звонить секретарь, деликатно уточнять, когда он будет, и Леонид просто отвечал:

– Майя Михайловна, ну ответьте что-нибудь. Мне еще минут двадцать-тридцать надо.

– Конечно, конечно! – понимающее откликалась та и, положив трубку, уже совсем другим тоном, начальственным и не терпящим возражений, «разгоняла» из приемной утренних посетителей.

Как короля «делает» свита, генерала – жена и армия, так любого начальника «делает» секретарша. Майя Михайловна досталась Леониду по «наследству». Предшествующему начальнику она служила недолго, но преданно. Настолько, что, рискуя всем, решила научить его правильно говорить по-русски.

– Александр Александрович, – говорила тихо начальнику, – лучше сказать «поезжай». Слова «ехай» в русском языке нет.

Когда «СанСаныч», как его звали за глаза, впервые это услышал, ему показалось, что у него слуховые галлюцинации. Накануне он принимал гостей из Казахстана, с которыми после деловых переговоров обильно поужинал. Но это были не галлюцинации. Его секретарша Майя Михайловна стояла рядом, отчетливо шевелила губами и повторяла: «Правильно будет – «поезжай». Надо ли говорить, что ближайшие два месяца прошли в криках начальника и тихих слезах Майи Михайловны. Все гадали, к чему все-таки придерется СанСаныч и когда Майя Михайловна напишет заявление об уходе. Однако все кончилось миром после того, как секретарша собственноручно выправила текст доклада, с которым надо было выступать СанСанычу. Исправив всевозможные ошибки, она дополнила его такими речевыми оборотами, что высокое начальство поставило СанСаныча в пример. Майя Михайловна получила большую премию и два отгула. Отношения между сторонами установились стабильно доброжелательными. Однако появление Леонида Хитрова произвело на Майю Михайловну очень большое впечатление. Во-первых, он был чрезвычайно молод – даже поверить сложно, что он назначен на такой ответственный пост. Некоторое время ей даже казалось, что Хитров – самозванец. Во-вторых, шеф был головокружительно красив. Майя Михайловна даже иногда стеснялась смотреть ему в лицо – ее тянуло не смотреть, а разглядывать этот профиль, эти синие глаза под широкими бровями. «У него даже ресницы длинные. Как у девушки. Вот ведь бог и природа дали такую внешность!» – думала она и потихоньку привязывалась к начальнику жертвенной влюбленностью. А Леонид Сергеевич был всегда весел, никогда не кричал, не ругался и норовил даже извиниться за беспокойство, которое доставлял своими просьбами:

– Майя Михайловна, а можно листиков пять белой чистой бумаги. Закончилась вся, – робко спрашивал он и в ответ получал получасовую суету.

– Вот вам обычная, – вскакивала тут же секретарь, – вот – для принтера. Вот – для писем, которые от руки писать будете. Я специально заказала. Представительская бумага. Солидная, на ней хоть президенту писать можно. А вот – для черновиков, для записей коротких.

– Ох, да что вы! Огромное спасибо! Мне же буквально…

– Мне не трудно. Извините, я следующий раз буду следить.

Хитров устало вздыхал, когда секретарша наконец покидала кабинет. Ему надо было записать всего лишь номер договора, всего лишь три цифры. А получалось, что он упрекнул Майю Михайловну в невнимательности.

Через какое-то время все заметили преображение Майи Михайловны. Окружающие даже не подозревали, что секретарь – женщина сравнительно молодая – чуть за сорок пять. Никто до этого не замечал, что у нее красивая фигура и удивительные глаза – такие темные, словно черная черешня. И вкус у нее тоже есть – как ладно сидит на ней строгий брючный костюм. Народ вокруг поудивлялся, да и бросил. И Майя Михайловна вздохнула с облегчением – теперь можно было, не боясь, наслаждаться таким внезапным и таким захватывающим чувством влюбленности в красивого, вежливого и благородного начальника.

Леонид, попавший в это кресло в результате деловых интриг Мезенцева, первое время страшно терялся. Все подводные течения ведомства, все рифы и скалы казались непреодолимыми. И в этот момент на помощь пришли двое. Сам Мезенцев и Майя Михайловна, которая тихо и деликатно направляла все действия нового начальника. Именно она ввела его в курс дела, обстоятельно рассказав о всех возможных проблемах.