— Но, мама…

— Пожалуйста, Джонни, — умоляюще сказала она, зная, что несправедлива. — Есть и другие способы стать летчиком, помимо армии. Мы что-нибудь вместе найдем, я тебе обещаю. Но я не могу разрешить тебе сделать ложный шаг.

Они не слышали, как сзади открылась дверь.

— Джон, мне нужна помощь в гостинице!

Джонни повернулся к Майклу даже быстрее, чем его мать.

— Пошел к черту! — отрезал он. — И убирайся из моего дома!

Мэдж побледнела.

— Джон Самюэл Келли, — звенящим голосом сказала она. — Как вы смеете?

Джонни повернулся к ней.

— Пожалуйста, мама! Ведь он не в курсе.

— Нет, — сказала она, испепеляя его гневным взглядом, — он в курсе. А теперь потрудись извиниться или навсегда забудь, о чем мы говорили.

Джонни бросил взгляд на экран телевизора. Смысл происходящего в далекой стране не доходил до него. Повернувшись к Майклу, он угрюмо пробормотал извинения.

— Так мне нужна помощь, если ты не против, — произнес Майкл как ни в чем не бывало.

Не сказав ничего в ответ, Джонни вышел из кухни. Мэдж, закрыв глаза, слушала, как репортер телевидения размышляет, чьего это сына волокут по улицам негодующие вьетнамцы.

— Мэдж? Ты в порядке? — тихо спросил Майкл.

— Нет, — призналась она, открыв глаза. — Нет. Я стараюсь, но не получается.

Майкл ласково обнял ее.

— Чем я могу помочь?

Мэдж положила голову к нему на грудь.

— Ты думаешь, мне поможет, если я поделюсь с другими медсестрами.

Он ни секунды не колебался.

— При Ричмондском ветеранском центре есть хорошая женская группа. Я там кое с кем знаком и думаю, что это как раз то, что тебе нужно.

Она откинула голову, стараясь быть сердитой.

— Ты все это подстроил, да?

— Я как библиотека, Мэдж. Информация к вашим услугам. Но я никогда не навязываюсь. Библиотека на дом не ходит.

Она засмеялась, чувствуя, что готова раскрыться. Это был чудесный дар Майкла — то, что он сумел оттащить ее от обрыва и заставить посмотреть вперед, а не вниз.

— Я подумала о людях, с которыми там работала, — призналась она. — Я очень давно о них не думала.

— Понимаю. Я только через пятнадцать лет начал выяснять, где же мои парни. А до того — словно их и не было на свете.

Мэдж кивнула. Хотелось бы ей знать, сможет ли она позволить себе такую роскошь — выкроить время для себя, но не в ущерб детям. Хотелось бы ей знать, как уберечь их от всего этого. В свое время она пыталась защитить их от Сэма, но, похоже, безуспешно. Ей было невыносимо думать, что теперь нужно будет защищать их от самой себя.

— Я не могу причинить вред своим детям, — сказала она, не думая.

— Ты никогда не причинишь вред своим детям, — ответил Майкл, и это в его устах прозвучало так просто и убедительно, что Мэдж не нашлась, что возразить.

Значительно позже, когда Майкл уже закончил рабочий день в гостинице, она сидела за кухонным столом и думала о его предложении. Женская группа. Медсестры, которые поймут, что она видела, которые не станут хуже думать о ней из-за ее ночных кошмаров. Это было большое искушение, словно смотреть войну по телевизору, имея возможность в любой момент отвернуться.

Пока мои дети в безопасности, я в порядке. Это заклинание работало почти восемнадцать лет. Мэдж не была уверена, что так будет и дальше.

Она снова смотрела телевизор. Еще новости, еще комментарии. Снова зверский облик войны. Джесс и Джина должны были вот-вот вернуться к обеду после урока верховой езды. Когда послышался шум подъезжающей машины, Мэдж решила, что это они. Резкий звук тормозов заставил ее насторожиться. Неужели что-то случилось? Встревоженная, Мэдж поспешила навстречу. Перешагнув порог веранды, она остановилась как вкопанная. Это были не Джесс и не Джина. Из машины выходил Пит, и его убитый вид говорил о том, что с мальчиком стряслось большое несчастье.

— Пит, милый, — вскрикнула она, бросаясь навстречу. — Что случилось?

Он выглядел ошеломленным, застывшим, глаза у него остекленели.

— Случилось? — тупо повторил он. — Ах да, случилось…

Мэдж побледнела и, положив руки ему на плечи, почувствовала, как он дрожит.

— Пит… — Она уже сама перепугалась.

Он наконец поднял на нее глаза, полные слез.

— Мой папочка… — сказал мальчик. — Его уже нет больше…

— Товсь! Целься! Пли!

Был великолепный день. Светлые облака ползли по ослепительно-голубому небу, легкий бриз овевал холмистую местность. В Вашингтон пришло лето.

Мэдж стояла с детьми среди бесконечных рядов белых надгробных камней. Здесь, на Арлингтонском национальном кладбище, снова шли похороны. Военные мундиры, черные платья и сухой треск ружейного салюта над гробом, покрытым национальным флагом.

— Товсь! Целься! Пли!

Снова грянули семь винтовок. Мэдж вздрогнула, словно они целились в нее.

— Товсь! Целься! Пли!

Стая ворон, тревожно крича, взлетела в небо.

— На пле-ечо!

Почетный караул застыл навытяжку. Толпа на мгновение замерла, пока горнист подносил к губам сверкающий инструмент.

Мэдж оцепенела. Это было невыносимо. Ей бы никогда в жизни больше не хотелось слышать сигнал «отбой». Она слышала его снова и снова, когда парни уезжали домой в цинковых гробах, чтобы лечь в землю под такими же безликими белыми камнями.

Она думала, что больше этого не услышит. Чистые, звенящие звуки плыли над холмами, словно плач матери, провожающей сына в последний путь.

Ей было невмоготу стоять здесь. Но она стояла.

Когда звуки горна растаяли в воздухе, Мэдж не смогла удержаться от слез.

Мать Пита стояла недвижимо как статуя. Его дедушка и бабушка держали ее под руки. Военные отдавали ей честь. Мэдж схватила детей за руки, словно желая защитить их. Ей захотелось плакать в голос так, как плакал сверкающий горн.

Майкл за всю церемонию не проронил ни слова. Он просто подошел сзади и положил ей руку на плечо, давая понять, что тоже слышал это. Старое эхо в ясный день. Длинные списки тех, над гробами которых звучал сигнал «отбой». Майкл все понимал.

Офицеры почетного караула, все в белых перчатках, сложили национальный флаг и вручили его матери Пита. У Мэдж тоже был такой флаг, только полученный не при столь торжественных обстоятельствах. Сэм заслужил свой флаг, хотя и умер не от полученных на войне ран.

Толпа начала растекаться, бормоча слова сочувствия. Телевизионщики, прибывшие отснять похороны новых жертв вьетнамской войны, сворачивали аппаратуру. Официальная церемония завершилась.