Шествие заканчивалось на высоком берегу на излучине реки, в самой восточной части холмов, где возвышалась статуя Одрика Светоносного. Он восседал на крылатом коне и суровым взглядом смотрел в сторону восточного горизонта. Это была самая любимая статуя Элианы во всем городе – лицо обреченного короля выглядело одновременно решительным и бесконечно усталым. Когда она смотрела на него, ее сердце сжималось от жалости.

– Прости меня, Светоносный, – прошептала она ему в тот последний год. Она поцеловала его облупленный каменный сапог, сжимая кулон с изрядно потертым изображением, странным образом напоминающим статую. Как обычно, она пыталась рассмотреть лицо короля на кулоне, но если крылатый конь более или менее сохранился, то потемневшее лицо всадника было скрыто следами времени, как бы Элиана ни старалась его отчистить.

– Он смотрит в сторону горизонта в ожидании Солнечной Королевы, – прошептала Розен своей дочери, держа в руках маленького Реми. – Ты ее видишь? Ты видишь Солнечную Королеву?

– Она придет в этом году, папа? – спросила восьмилетняя Элиана, чье радостное возбуждение не проходило даже после долгих ночных бдений.

– Смотри во все глаза, милая, – ответил Джозеф, и девочка почувствовала, как дрожит обнимающая ее рука. – Жди, когда придет свет.

На следующий день он снова уехал на войну и больше никогда не возвращался.

* * *

С тех пор прошло десять лет. Элиана сидела перед зеркалом в своей спальне, в то время как Реми заканчивал укладывать ее волнистые темные волосы в причудливый пучок на затылке. Ее щеки – не такие бледные, как у Реми, а скорее нежно-оливковые, как у матери, – блестели от золотой пудры. Глаза были подведены темной краской, в ушах сверкали бриллиантовые серьги.

Она закончила накладывать ярко-красную помаду на губы и улыбнулась своему отражению.

– Я отлично сегодня выгляжу, – заявила она.

Реми закатил глаза.

– Ты всегда отлично выглядишь.

– Конечно, но сегодня это нечто особенное, и нечего закатывать глаза.

– Я буду закатывать глаза, пока ты не перестанешь хвастаться.

Она усмехнулась, глядя на его отражение.

– Итак, скажи мне еще раз, что ты должен делать.

Реми сидел с надутым видом у нее на постели.

– Предполагается, что я при любых обстоятельствах остаюсь с Харканом и делаю все, что он мне говорит, и не должен задавать тебе вопросы по поводу того, что ты замышляешь сегодня ночью. Что бы ни происходило.

Элиана поднялась, и платье винного цвета, то самое, которое прислал ей лорд Аркелион, сверкающими мягкими складками окутало ее ноги.

– А если что-нибудь случится с Харканом?

– Я буду ждать тебя у восточного моста, у статуи Адмирала.

– Но с Харканом ничего не случится, – произнес он сам, входя в спальню. На нем были высокие коричневые сапоги, темные брюки, длинная кожаная куртка, облегающая его стройный торс, и плащ с капюшоном. Он поставил на пол небольшую сумку с необходимыми вещами и потрепал Реми по голове, взъерошив волосы. – Харкан слишком крут для этого.

Обычно Реми закатил бы глаза и выдал бы Харкану какую-нибудь колкость, заявив, например, что все, что в нем есть крутого, это привычка рыгать, напившись пива, как старый пьяница.

Но на сей раз мальчик сидел молча с бледным лицом, кусая губы, которые и без того потрескались. Со времени исчезновения матери они ни разу не видели его плачущим, он даже пытался отвечать на шутки Элианы, но она-то знала, что творится у него на душе.

Если что-то пойдет не так, если что-то произойдет с ним или Харканом из-за сделки, которую она заключила с Саймоном…

Она надела кулон, чувствуя его шершавое прикосновение к коже, и постаралась придать лицу невозмутимое выражение, превращая его в блистательную маску.

– Реми, – сказал Харкан. – Почему бы тебе не пойти собрать вещи?

– Не надо считать меня дураком, – пробормотал Реми. – Просто попросите меня выйти, потому что вам надо посекретничать.

– Хорошо. Выйди, пожалуйста, нам надо посекретничать.

Когда Реми вышел, Харкан взял Элиану за руку.

– Скажи мне, что мы не совершаем ужасную ошибку, доверяя этому человеку, – тихо произнес он.

Ее охватило внезапное беспокойство при виде его серьезного лица.

– Ты знаешь, что я не могу тебе этого сказать.

– Вот и отлично. Потому что тогда я бы знал, что ты мне врешь.

Она невольно улыбнулась, и когда Харкан наконец улыбнулся в ответ, сжала его лицо ладонями и наклонила его голову для поцелуя. Чувствуя его руки на своей обнаженной спине, Элиана чуть было не поверила, что это обычная ночь и они просто собираются с Харканом на вечеринку – потанцевать, выпить и получить задание.

– Мы ее непременно найдем, Эл, – Харкан поцеловал ее в висок и отпустил, глядя ей в лицо нежным взглядом. – Но сначала…

– Сначала, – она попыталась улыбнуться, – мы отправимся повеселиться.

* * *

Вечерний бальный зал освещало лишь несколько свечей, в их колеблющемся свете на полу кружились танцоры. Большие окна были открыты, впуская свежий ветерок, дующий с реки, медленно катившей свои воды прямо под стенами замка.

Элиана делала вид, что потягивает вино из бокала, а между тем изучала помещение, считая неподвижные фигуры адатроксов, стоящих по периметру. Она насчитала двадцать человек.

Элиана задумчиво поджала губы. В обычный вечер чуть больше пятисот солдат патрулировали огромный дворец и прилежащие территории. Но сегодня их почти тысяча.

Она продолжала считать. Тридцать. Тридцать пять. В основном мужчины, хотя есть и несколько женщин. Темнокожие и белые. Одетые в серую униформу и черные плащи, с ничего не выражающим взглядом, который в любой момент мог стать свирепым.

В углу бального зала возвышалась статуя Императора. Бросив взгляд на изваяние, Элиана вознесла молитву святой Тамерин из Старого мира – легендарной повелительнице теней и покровительнице Аставара. Империя может сносить их храмы с лица земли и уничтожать их памятники, но враги не могут запретить им молиться про себя.

Укрой меня, Тамерин, – молилась она, – покровительница проворства и незаконных деяний. Если ты, конечно, действительно существовала.

Тут донесся бой часов на башне на центральной площади – они пробили полночь.

Элиана выждала пять минут, прежде чем пересечь зал, улыбаясь и с извинениями отклоняя приглашения на танец. Ей пришлось пройти через лабиринт залитых светом свечей гостиных, прилегающих к бальному залу, не забывая отслеживать адатроксов, патрулирующих коридоры. Затем она незаметно скользнула в узкий коридорчик, предназначенный для прислуги, и спустилась по каменной винтовой лестнице на самый нижний уровень замка, где располагались лазарет, помещения для прислуги и кухни.