освящена. Если отец семейства боголюбив, душа его полна духовной ревности, он многого может достичь на пути спасения. К тому же он создаст хорошую семью, воспитает своих детей добродетельными, и Господь вдвойне вознаградит его. Итак, все юные должны стремиться к тому, чтобы ревностно подвизаться, сохраняя душевный покой, чтобы выбранный ими путь был освящен. Он склоняется к созданию семьи? Пусть вступает в брак, но всеми силами старается стать добродетельным отцом семейства и вести жизнь благочестивую. Его больше привлекает иночество? Пусть принимает постриг и все делает для того, чтобы быть хорошим монахом. Он должен прикинуть, какой путь ему по силам, трезво оценить свои возможности, а потом твердо стать на выбранную дорогу. …Молодые люди должны доверять свою судьбу Богу, ибо милосердный Господь, как любящий Отец, вмешивается в то, чему мы уже не можем помочь своими силами. Необходимо избегать поспешности и непродуманных решений при выборе жизненного пути.

Монашество

Собираясь принять иноческий постриг, нельзя иметь ни капли сомнений. Как жених говорит о девушке, которую любит, что жить без нее не может и не возьмет замуж никого другого, так должно быть и с монашеской жизнью. Если склоняешься к ней на 99 процентов, но на один процент сомневаешься и пребываешь в нерешительности, не достигнешь успеха. Диавол может повернуть все на 180°, и потом ты не пожелаешь монашества на 99 процентов.

Монахом становится не тот, кто поменял нечто внешнее – одежду, облик и т. п., – а тот, кто изменился внутренне. Иноку нужно постоянно беспокоиться об очищении своей души, изгонять лукавство и взращивать добрые помыслы. Если он будет так поступать, то суждения его не будут неглубокими, он будет видеть душу человека и не станет делать скоропалительных заключений. Главный подвиг инока состоит в том, чтобы очищать свою душу от дурных и лукавых помыслов и иметь добрые.

Монахи имеют особый дар от Бога – входить не в свою малую, а в великую Божию семью, где весь мир – наши близкие. Кто прилепляется душой к своим родителям и родственникам, духовно не развивается.

Тот, кто принимает ангельский образ в юности и подвизается ревностно и со смирением, весьма угождает Богу. И если его монашеские одежды снаружи слегка загрязнились, думаю, они все равно чище, чем у того, кто специально принимает постриг в старости, чтобы пожить в свое удовольствие, а в смертный час похвастаться совершенно новым, с иголочки, облачением. Он произносит обеты на смертном одре полумертвым голосом, обещая хранить девство, послушание и нестяжание. Где хранить, в могиле? Не надо тешить себя такими иллюзиями. Совсем другое, если какой-нибудь человек, сподобившийся принять ангельский образ лишь в старости, подвизается с большим смирением и самоукорением, поскольку ему уже не по силам особые аскетические подвиги.

Цель монаха – превратиться во вместилище Святого Духа. Чувствительность его сердца должна быть тонкой, как листок сусального золота. Вся жизнь инока есть любовь, и на свой путь он вступает из любви к Богу, которая вбирает в себя и любовь к ближнему. Монах думает о страданиях людей, его душа болит за все человечество, и из сердца его непрерывно изливается молитва за мир. И такая молитва склоняет Господа помиловать людей. Некоторые иноки могут помочь человеку больше, чем кто-либо другой на всей земле. Например, мирянин дает неимущему килограмм крупы и пару апельсинов, да еще и напоказ, из бахвальства перед другими, которых он осуждает за жадность. А монах творит молитву втайне, но ею подает ближнему целые горы помощи.

Монах не составляет схему своей деятельности, не придумывает проекта миссионерских трудов, он продвигается вперед без всякой собственной программы, а милостивый Господь ведет его по Своему плану и при необходимости может направить его и на апостольское служение. Бог не хочет, чтобы иноки шли в мир и водили людей за руку. У монаха нет задачи служить миру, находясь в миру. Богу нужно, чтобы монахи, очистив свою душу, становились светом миру и, обретя духовный опыт, указывали людям путь к вечной жизни.

Монахи удаляются от мира не потому, что ненавидят его, а потому, что любят, и таким образом могут немало помочь ему молитвенно в трудностях, которые нельзя разрешить человеческими средствами, а только милостью Божией. Монахи должны непрерывно «поддерживать связь» с Богом, улавливать Его «сигналы» и указывать людям верный путь. Так Бог спасает мир по молитвам иноков. То есть монахи – это «войска связи» в Церкви, а значит, удаляясь от мира, они делают это из любви, дабы избежать «радиопомех» и иметь хорошую «связь» и таким образом полноценнее помогать миру.

Современный мир пылает огнем, а иночество изживает себя, обессиливает, утрачивает добродетельность. Монашество становится пустым делом, если из него уходит духовность. Современное светское общество пренебрежительно относится к благочестивым людям, скоро так же и среди духовных людей ревностный инок будет в презрении. И беда, если монахи легкомысленно будут относиться к мирскому духу, очень скоро тогда молодой человек, желающий принять постриг и жить, как хороший монах, будет слышать от других: «И что ты здесь потерял?..» Встречая иноков, которые живут точно так же, как миряне, многие разочаровываются в монашестве. Они говорят мне, что их искушает образ жизни в некоторых обителях. А как я могу заставить их думать иначе?

Современное монашество глубоко поражено мирским духом, и это зло продолжает распространяться. Инок должен быть иноком, а не светским человеком. Мы не сберегли ту простоту, которой прежде отличались монашествующие. Юные иноки живут сейчас по мирским понятиям – пытаются хорошо выглядеть в глазах других, в поведении руководствуются светскими принципами. А ведь еще совсем недавно в обителях можно было встретить таких отцов, какие описываются в Лавсаике. Кто-то приходил в монастырь от духовного горения, кто – на покаяние. Причины у всех были разные. Один принимал постриг, потеряв жену, другой шел замаливать грехи. В общежительных монастырях можно было встретить и бесноватых, и впавших в прелесть, и юродивых, и стяжавших дары прозорливости и исцелений. Было такое многообразие! А теперь не найдешь ни прозорливого, ни бесноватого, ни чудотворца, ни Христа ради юродивого. У нас сейчас другого рода юродство – мирское. Главным мы сделали наше разумение и потому несколько «тронулись умом». У нас появилось много светских представлений о жизни, и этот мирской дух уничтожил все духовное. И хуже всего то, что мы не осознаем этого.

Сейчас в некоторых монастырях насельники наполнили свой быт большим количеством удобств, и тем отягчили свою жизнь. Забота о лишних, ненужных вещах отнимает у