– Бойл, Хэйли и Гарретт?

– Именно так, мисс. Они вообще были приятелями, служили вместе, вместе развлекались, куда один, туда и двое других. Правда, заводилой обычно выступал Хэйли, но оно и понятно – он из хорошей семьи, а остальные ребята были попроще, неудивительно, что они смотрели на него снизу вверх. Однажды они решили поразвлечься… Вы уверены, что хотите знать, что было дальше?

– Вполне. Продолжайте.

Инспектор Хантер вздохнул:

– Короче говоря, в деревне Хэйли по пьяни изнасиловал дочь хозяина. Она побежала к отцу жаловаться, он пришел с ружьем и хотел убить Хэйли. Между отцом и солдатами завязалась драка, и Бойл убил его. Затем они испугались того, что натворили, и перебили всех, кто жил в доме, всех, кто мог знать об их преступлении. В семье было одиннадцать человек, включая маленьких детей, и трое слуг. – Хантер перевел дыхание.

– Однако военное начальство все же узнало об этом, раз вы рассказываете мне такие подробности, – заметила Ксения. – Кому-то из свидетелей удалось спастись?

– Да. Сестре первой жертвы, девочке по имени Мари Пеллетье. Ей было тринадцать лет, и она успела спрятаться в погребе.

– Но Хэйли и его веселым друзьям удалось уйти от наказания, потому что свидетель был только один и к тому же – несовершеннолетняя. Так?

– Так, мисс. – Инспектор поглядел на Ксению с нескрываемым восхищением. – Не зря вы любите детективные романы, ей-богу!

– Терпеть их не могу, – отчего-то внезапно рассердившись, выпалила Ксения.

– Правда? – Хантер аж подскочил на месте. – Поразительно! Я тоже всегда говорю: чепуха все это! Преступления в закрытой комнате, убийство невидимым оружием, которым оказывается растаявший ледяной кинжал… Или какие-нибудь разлученные близнецы, как в некоторых романах мистера Бедфорда…

– Поправьте меня, инспектор, если я ошибаюсь, но, по-моему, вы мистера Бедфорда особенно не любите, – кротко заметила Ксения. – Отчего бы это?

Хантер насупился.

– Отчего? Отчего… гм… Оттого, что я из-за этого прохвоста сделался полицейским, вот отчего! – выпалил он. – Помните его романы? Если там убивают, то непременно какую-нибудь леди… труп находят сразу, следствие идет без сучка без задоринки… все сыщики до тошноты учтивые, подозреваемые им под стать, а истина всегда торжествует! Никакой грязи, никакой мерзости… не то что у нас, когда приходится разбираться то с разложившимся трупом, то проституток допрашивать… а иногда доказательств не хватает, и виновный уходит от суда… да что там! В жизни все совсем не так, как в романах, совсем не так! Будь у этих писак хоть на грош совести, они бы перед каждой книжкой честно предупреждали, что это вранье от первого до последнего слова… а то ведь некоторые люди читают и верят… не всему, конечно, но…

Он умолк, весь красный, как рак, и Ксения видела, что он еле сдерживает себя.

– Мистер Хантер, возможно, это слабое утешение, но тем не менее вы сидите в Скотленд-Ярде, коллеги вас уважают и начальство с вами считается, раз вы расследуете такие сложные дела, – мягко заметила девушка. – К тому же, если я вас правильно поняла, в деле с некрологами вы не дали убийце уйти…

– А, ну да. – Инспектор заметно успокоился. – В общем, когда я понял, что именно связывало эту троицу – Бойла, Хэйли и Гарретта, – я сообразил, что был только один человек, которому их смерть была на руку. Та самая Мари Пеллетье! – выпалил он с торжеством. – Девочка, чью семью они убили!

– То есть она не в Бельгии?

– Нет. Она находится в Лондоне с конца февраля.

– Вы объявили ее в розыск?

– Зачем? Я уже ее арестовал.

Да, инспектор Хантер умел действовать оперативно, когда хотел. По его лицу Ксения видела, что он ждет похвалы, и вполне искренне сказала ему, что она восхищена его быстротой.

– А Тимоти Гарретт? Он тоже у вас?

– Нет. – На лицо инспектора набежало облачко. – Он в морге.

– То есть она все же успела добраться до него?..

– Нет. Вчера он повесился в номере дешевой гостиницы на Прейд-стрит, недалеко от Паддингтонского вокзала.

– Повесился?

– У меня на руках заключение экспертов, – сердито сказал инспектор, уловив в голосе собеседницы намек на сомнение. – Это самоубийство, совершенно точно. Тимоти Гарретт покончил с собой, его никто не убивал.

– То есть он не стал ждать, когда за ним придут, и предпочел сам поставить точку, – протянула Ксения. – Ну что ж… Некролог предсказывал ему смерть тринадцатого числа. Так оно и вышло.

Но что-то все же подспудно не давало ей покоя.

– Скажите, если Мари Пеллетье ненавидела этих троих – что вполне понятно, – зачем она писала эти письма-предупреждения? Чего она пыталась добиться?

– Мы с Сайксом тоже ломали над этим голову, – доверительно сообщил Хантер. – Джонни первый догадался. Понимаете, Мари – католичка. Она давала им время, чтобы они успели раскаяться в своих грехах.

– Вряд ли они успели оценить ее любезность, – сухо заметила Ксения.

– Ну да, ну да, – кивнул инспектор. – Бойл, как вы помните, решил, что это злой розыгрыш Хэйли. Хэйли сначала решил, что письмо прислал Бойл, а потом – что таким образом Гарретт, возможно, пытается вытянуть из него деньги. Поэтому он и пытался отыскать Гарретта. Ну, а у самого Гарретта нервы были на пределе, он не мог жить с тем, что совершил когда-то, пойдя на поводу у товарищей. Он сжег письмо и бежал из дома. По нашим сведениям, он сначала пытался купить билет на Паддингтонском вокзале. Кассир спросил, куда, и уверяет, что Гарретт странно на него посмотрел и сказал: «Действительно, куда? Никто меня нигде не ждет». Билет он в итоге брать не стал, а купил выпивку, снял номер в гостинице и там покончил с собой.

Да, Гарретт, судя по всему, был единственным, кого мучило то, что он совершил. Роберт Бойл ограничился тем, что порвал военные фотографии и избегал контактов с теми, кто мог напомнить ему о прошлом, а Хэйли… Она вспомнила его прямой, открытый взгляд, его спокойную улыбку, полную достоинства. Хэйли, судя по всему, вообще не жалел ни о чем. Что он ей сказал? Что у него с Бойлом были «мелкие разногласия»? Ах, мерзавец, мерзавец… какой же мерзавец!

– Блестящая работа, инспектор, – сказала Ксения.

Хантер приосанился, и стало даже казаться, что он сделался чуточку выше ростом.

– В романе, конечно, вас бы непременно обошел какой-нибудь сыщик-любитель, но в жизни – в жизни ведь все не так, как в книгах, – добавила Ксения с улыбкой. – Полагаю, я ужасно вас раздражала, но если я вам чем-то помешала, я прошу у вас прощения. Просто эта история не давала мне покоя, она казалась такой загадочной… а ведь на самом деле все так просто!

– Вы ничуть мне не мешали, мисс! – пылко воскликнул инспектор. – Даже наоборот… И к тому же я собирался просить вас о маленькой услуге, – прибавил он почти заискивающе.