– Ох, Кейт, Кейт! - воскликнула она дрожащим голосом, протягивая к ней руку.

За долгие годы общения с Эффи Кейт успела убедиться, что самый лучший способ справляться с ее плохим настроением - это сохранять бодрый, веселый тон. Поэтому она решительно направилась к ней, обходя многочисленные предметы на своем пути.

– Ну, Эффи, и что это все значит? - спросила она спокойно.

– Ох, Кейт! Миссис Белл была здесь сегодня утром и рассказала мне ужасные вещи о тебе!

– Миссис Белл - чертова… я хочу сказать, известная сплетница. Нашла, кого слушать!

– Но она узнала об этом от мистера Уэнворта, а он - прекрасный человек и настоящий джентльмен, хотя всего лишь хозяин гостиницы. И он сказал…

Губы Эффи подозрительно задрожали. Кейт поспешно протянула ей еще один платок. Эффи вытерла глаза и громко всхлипнула, прежде чем продолжить.

– Он сказал, что ты… оседлала Уиллоу и ускакала куда-то посреди ночи!

– Это было вовсе не посреди ночи, а гораздо раньше.

– Но ты все же уехала, когда уже было темно! Как ты могла, Кейт?! Скакать по окрестностям одна, ночью… Это не просто неприлично, это очень опасно! С тобой могло случиться абсолютно все, что угодно!

– Но ведь не случилось же, - заметила Кейт, с ее точки зрения вполне разумно. Придвинув покрытую гобеленом скамеечку для ног, она села рядом с кушеткой. - Ты видишь меня перед собой - в целости и сохранности.

Однако Эффи нельзя было так просто успокоить.

– Кейт, ты уже не ребенок, подумай о своей репутации!

– О какой репутации? - с горечью спросила Кейт. - Большинство жителей Торрекомба уверены, что я, скорее всего, дитя дьявола от какой-нибудь цыганки.

– Это только потому, что ты изо всех сил стараешься доказать им, что они правы. Если ты не хочешь думать о своей репутации, подумай хотя бы о моей! - Эффи вновь прибегла к помощи платка. - Теперь все считают, что я совершенно ужасная мать!

– О нет, Эффи! Никто так не думает. Они считают просто, что ты совершила ужасную ошибку, взяв меня в дочери. Я до сих пор не понимаю, почему ты выбрала именно меня.

– Потому, что ты была самой хорошенькой, самой миленькой девочкой, какую я когда-либо видела.

– Эффи! - Кейт закатила глаза. - Я всегда была худшим кошмаром для любой матери. Такой и осталась.

– Нет-нет, дорогая, никогда так не говори! - Эффи нежно погладила ее по щеке своими тонкими пальцами. - Просто временами ты бываешь… чуть более живой и непоседливой, чем хотелось бы.

Кейт спрятала улыбку и ласково сжала руку Эффи.

– Извини меня, я правда очень сожалею, что снова расстроила тебя. Но я обязательно должна была уехать сегодня ночью. Это было необходимо.

– Необходимо? Дитя мое, что же такого важного ты должна была сделать в темноте, ночью?

Кейт опустила взгляд, избегая смотреть в печальные, обеспокоенные глаза Эффи. В детстве Кейт была очень искусной лгуньей, а Эффи - доверчивой, как ребенок. Ее было так легко обмануть. Может быть, поэтому Кейт всегда испытывала необъяснимую неловкость, если приходилось ей врать, и старалась делать это как можно реже. Однако сейчас о том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи. Если, конечно, она не хотела, чтобы у ее приемной матери случился апоплексический удар.

Кейт заставила себя беспечно пожать плечами.

– Ты ведь знаешь меня, Эффи. Я совершенно не могу долго усидеть на одном месте, как какая-нибудь благовоспитанная мисс за вышиванием. Иногда в меня вселяется бес, и тогда я беру свою лошадь и скачу куда глаза глядят, чтобы дать выход энергии и побыть одной.

– А ты была одна, Кейт? - тихо спросила Эффи.

– Ну конечно, почему ты спрашиваешь? - Кейт была просто потрясена этим вопросом. - Где же ты найдешь такого сумасшедшего, чтобы поехать со мной ночью в Хэллоуин кататься верхом?

Эффи наклонила голову, беспокойно теребя кружева на платочке.

– Ну, ты ведь теперь уже взрослая девушка, и… Прогулки верхом при луне вдоль берега - это довольно романтично. Я всегда так думала. Я ведь тоже была молода - и довольно своевольна, знаешь ли. Я понимаю, как легко можно уговорить девушку, чтобы… чтобы…

Кейт смотрела на нее во все глаза. Сначала она даже не поняла смысла всей этой сбивчивой речи, а когда поняла, то недоверчиво рассмеялась.

– Боже мой, Эффи! Не могла же ты на самом деле подумать, что у меня было тайное любовное свидание прошлой ночью! Существует только один мужчина, которому я охотно позволила бы соблазнить меня такой вот лунной ночью, да только, к сожалению, он для этого слишком благороден. Ты ведь знаешь, что я всегда была влюблена в…

– Нет! Не говори этого! - воскликнула Эффи, резко садясь на кушетке. Она даже зажала рукой рот Кейт, чтобы не дать ей произнести имя, которое так хорошо знала.

Ласково, но решительно Кейт отвела руку Эффи.

– Скажу я или нет, это ничего не изменит. Я люблю Вэла Сентледжа и всегда буду любить.

– О, мой бог! - Эффи побледнела и схватила бутылочку с нюхательной солью. - Я так молилась, чтобы у тебя это прошло! Ты ведь даже не упоминала об этом последнее время…

Кейт тяжело вздохнула. Она как раз и перестала говорить об атом, потому что малейшее упоминание ее чувств к Вэлу вызывало у Эффи такую же точно реакцию, как сейчас. Ее руки так дрожали, что Кейт пришлось самой открыть бутылочку. Эффи, поднеся ее к носу, сделала глубокий вдох и устремила на Кейт свои огромные умоляющие глаза.

– Твои чувства к Валентину - это всего лишь детское увлечение, которое скоро пройдет. Должно пройти!

– Каждый считает своим долгом сказать мне об этом. И все из-за какой-то дурацкой легенды! - Кейт через силу улыбнулась, но улыбка получилась довольно вымученной. - Ты - великий и мудрый Искатель невест, Эффи. Почему бы тебе не изменить один раз правилам и не выбрать меня для Вэла Сентледжа?

Эффи была так потрясена этим предложением, что Кейт тут же пришлось ее успокаивать.

– Я просто пошутила. Я не верю в эту легенду, но даже если бы это было правдой, такие сказки имеют значение только для золотоволосых принцесс, вроде Розалинды Сентледж. А вовсе не для таких никому не нужных незаконнорожденных найденышей, как я.

– О, Кейт! Пожалуйста, не говори так!

Лицо Эффи сморщилось, и она залилась слезами, заставив Кейт пожалеть, что не откусила себе язык. Она знала, что добрая и мягкосердечная Эффи совершенно не выносила упоминаний о тяжелом прошлом Кейт, о том мрачном, ужасном доме, в котором она впервые ее увидела. Временами девушке казалось, что Эффи предпочитает думать, будто она нашла ее в тростниковой корзине, плывущей по реке, как в легенде о Моисее. Хотелось бы Кейт так же легко выбросить из памяти все темные воспоминания своего раннего детства!

Некоторое время Кейт наблюдала за Эффи, которая горько плакала, прижав к глазам носовой платок. Это был один из тех редких моментов, когда Кейт сама была готова заплакать. Ее сердце разрывалось при мысли о Вэле, о своей безнадежной любви к нему. И ей вдруг очень захотелось узнать, а каково это - оказаться в объятиях настоящей матери, рассказать ей о своих бедах, почувствовать, как ее обнимают родные руки, и услышать слова утешения…