Сказывалось незнание японского языка, реалий местной жизни, да и пренебрежительное отношение руководства российского военного ведомства к организации разведки в островной империи. Специализация, страноведческая и лингвистическая, в царской разведке отсутствовала.

После того, как все сражения с Японией в тот период были бесславно проиграны, наступил период выстраивания союзнических отношений с империей.

Были подписаны секретные договоры о разделе сфер влияния. А с началом Первой мировой войны две державы заключили военно-кредитные соглашения о поставках японского вооружения в Россию. В этих условиях нужды в разведчиках на должности военного агента, по мнению руководителей военного ведомства, не просматривалось. Возникла потребность в специалисте военно-технического профиля. Тут и оказался востребован генерал Подтягин.

Вся его предыдущая служба была связана с артиллерией, военной наукой и работой в Главном артиллерийском управлении Генерального штаба. Но бюрократическая военная машина работает медленно. Только в 1916 году, когда «Великая война» была в самом разгаре, его направили в далёкую Страну восходящего солнца, поставив основной задачей контроль реализации русско-японских договорённостей о поставках японского вооружения в русскую армию.

Несмотря на свой немолодой возраст и тяжёлый островной климат, генерал добросовестно выполнял возложенную на него миссию. Исколесил всю Японию, посещая военные заводы синдиката «Тодзай», подталкивая «сынов Микадо» быстрее и с высоким качеством выполнять контрактные обязательства.

Кроме этих высочайших поручений ему были вверены функции главы военной приёмки и, что крайне важно, оплаты выполненных заказов. Последнее обстоятельство особенно угнетало военного атташе. Поскольку генерал являлся распределителем и держателем государственных счетов в японских банках, ему приходилось регулярно производить их сверку и вести длительные переговоры с японцами по спорным вопросам фактического исполнения заказов.

Однако более всего генерала беспокоила перманентная политическая неопределённость с будущностью Отечества, которое он официально представлял в Токио.

После большевистского переворота, гибели адмирала Колчака, в его положении как военного агента, как и в целом Русского посольства в Токио, резко обозначилась трагичность и двусмысленность ситуации. Каких-либо указаний и инструкций ожидать из Петрограда и Омска уже не приходилось. Как следствие, отправка произведённого вооружения приостановилась.

Волнующие генерала вопросы о том, каким образом и стоит ли вообще расходовать средства по кредитным линиям Главного артиллерийского управления, которого также уже не существовало, ни с кем не обсуждались. Приходилось принимать все решения на свой страх и риск.

Вот и в этот раз, привыкший за длительную службу исполнять приказы вышестоящих начальников, генерал с нетерпением ожидал приезда в Токио сотрудников Кредитной канцелярии Министерства финансов.

Однако после беседы с ними генерал ещё более погрузился в неопределённость. Чиновники Канцелярии пояснили, что их функции ограничены проведением только технических переговоров с японцами. И касались они сверки счетов по состоянию на период до конца прошлого года.

Лишь одно обрадовало Подтягина — что оба приехавших, Алтунин и Клёнова, производили впечатление порядочных молодых людей. И обещали задержаться в Токио на всё необходимое для сверки кредитной документации время. Кроме того, они владели японским языком, что в местных условиях является существенной предпосылкой к успеху.

Генерал размышлял, что наличие в это беспокойное и смутное лихолетье пусть небольшого, но компетентного штата помощников, с которыми можно доверительно и профессионально обсудить хотя бы часть проблемных аспектов, воодушевляет и успокаивает. Тем более что после отъезда из Токио опытного посла Крупенского, от занявшего его место советника-посланника Абрикосова ожидать дельных рекомендаций не приходилось. Он также находился в полном неведении относительно себя и будущности русской дипломатической миссии.

Дмитрий Иванович Абрикосов, как и Крупенский, уже длительный период пребывал в качестве «посла без правительства».

Токио. Министерство сухопутных сил. Конец июля того же года

Начальник Второго разведывательного отдела полковник Осима докладывал командующему — генералу Гиити Танака последние сводки об обстановке в районе дислокации Экспедиционного корпуса на российском Дальнем Востоке.

— После объявления Советами о создании буферной Дальневосточной республики усилия командования корпуса и его разведывательной службы последовательно направляются нами на укрепление влияния империи на подконтрольных территориях, — отметил полковник. Далее он лаконично заключил:

— Наши разведчики считают, что с уходом американцев из Приморья обеспечить контроль реально только в Восточном Забайкалье, где власть в руках атамана Семёнова и правительства его Восточной окраины.

По докладам, поступившим от командующего корпусом, он, согласно ранее направленной ему директиве, провёл переговоры с буферной республикой в целях установления западнее Читы нейтральной зоны. Это позволит отделить наши и семёновские войска от большевистских сил.

Вместе с тем, по оценке моего отдела, — подчеркнул и вновь продолжил доклад Осима, — прошедшие переговоры с красными подтвердили, что они намерены и далее настаивать на эвакуации корпуса. А также на прекращении нашей поддержки Семёнова. Однако это создаёт реальную угрозу интересам империи в Корее и Маньчжурии…

— Что вы предлагаете? — наконец прервал своё молчание и задал вопрос Танака.

— На данном этапе основная задача — добиться от Советов признания правительства Восточной окраины как равноправного участника переговоров. Это, несомненно, усилит и наше влияние на Семёнова, — несколько неуверенно ответил Осима.

Полковник сделал паузу, ожидая реплики командующего, однако, не дождавшись её, принялся развивать подготовленный отделом анализ перспектив развития ситуации:

— Помимо надежды на укрепление подконтрольного нам правительства Восточной окраины, успех в решении этой проблемы позволит сформировать благоприятные условия, при которых можно было бы начать эвакуацию войск из Забайкалья и Приморья.

К сожалению, на скорейшей эвакуации по-прежнему настаивают как оппозиционная партия Кэнсэйкай и наши торгово-промышленные круги, так и командование императорского флота и судостроительные компании. Во всяком случае, в ближайшее время правительство империи намерено опубликовать Декларацию о начале эвакуации войск из Забайкалья.