«Я сделал всё, что мог», — утешал он себя на обратном пути. Но в глубине души понимал, что сделал только хуже.

Миновав круг из камней, Королева и её воины вернулись в свой мир, и в Волшебной стране воцарился ад кромешный.

Сверкающий эльфийский дворец исчез. Военный совет держали на поляне в глубине того, что выглядело бы как сказочный лес, если бы Королева озаботилась добавить соответствующих деталей — бабочек, ромашек и мухоморов. Правда, деревья всё ещё старались дорисовать себе веток, и травинки наперегонки росли из земли, когда Королева проходила мимо.

Она была в ярости. Этот гоблин, эта мерзкая тварь, осмелился напасть на одного из её лордов, да ещё и успел унести свои грязные ноги, избежав её возмездия! Эльф валялся в пыли перед гоблином, а гоблин остался безнаказанным!

И хотя валяться в пыли пришлось Душистому Горошку (и Королева втайне радовалась, что досталось именно ему, а не любому другому из её придворных), она знала, что волшебный народ винит в произошедшем именно её. Они потерпели неудачу, опозорились. И всё потому, что она решила взять гоблина с собой.

Вопреки её приказу Душистый Горошек присутствовал на совете. Он был бледен, однако после того, как жуткую металлическую пыль с него отряхнули, чары его сделались почти столь же сильны, как и прежде. Позади него стояли навытяжку королевские стражи, и Королева чувствовала, что они готовы бросить ей вызов.

Она взглянула на Душистого Горошка с отвращением и сказала:

— Уведите отсюда это ничтожество! Прочь с глаз моих!

Но страж не двинулся с места. Вместо этого он нахально улыбнулся, невзначай наложил стрелу на тетиву и имел наглость направить её на Королеву.

— Госпожа моя, — заговорил Душистый Горошек, почти не скрывая насмешки, — мы сбились с пути. Наша власть над человеческим миром ослабла. Даже гоблины теперь смеются над нами. Люди успели окружить свой мир железом, а мы узнали об этом лишь от гоблина. Как так вышло? Почему вы не сделали ничего, чтобы предотвратить это? Почему мы не выезжали на охоту так долго? Почему вы не давали нам жить и действовать, как подобает эльфам? Когда-то всё было иначе.

Его чары в эту минуту снова набрали былую силу, почти сравнялись с её собственными, а его воля была даже сильнее королевской. «Как я умудрялась раньше этого не замечать? — мысленно удивилась Королева, не позволяя и тени растерянности отразиться на своём лице. — Неужели он бросает мне вызов? Немыслимо. Я — Королева. Пусть Король удалился в свой личный мир, в своё логово, где он нежится и предаётся утехам, но я по-прежнему его законная супруга и Королева. Эльфами всегда правила Королева, и никогда — лорд!» Она выпрямилась во весь рост и смерила предателя взглядом, призвав всю мощь своих чар.

Но среди придворных раздалось несколько голосов в поддержку Душистого Горошка. Случилось почти невозможное — эльфы, которые почти никогда не соглашались друг с другом, вдруг объединились. Воины как будто придвинулись ближе, встали теснее, глядя на Королеву холодно, оценивающе. Безжалостные. Опасные. Злые.

Королева встретилась взглядом с каждым из них и снова повернулась к Душистому Горошку.

— Ты жалкая тварь, — прошипела она. — Я могу вырвать тебе глаза сию же минуту!

— О, конечно, ваше величество, — не отступал Душистый Горошек. — Но кто позволяет Фиглям творить бесчинства? Теперь, когда старуха мертва, ведьмы мало что могут и преграда между нашими мирами тонка. А ты, похоже, всё ещё боишься этой девчонки Болен. Ну как же, ведь всем известно: она едва тебя не убила.

— Неправда, — сказала Королева.

Но все эльфы смотрели на неё теперь — смотрели, как кот смотрит на маленького беспомощного зверька. Душистый Горошек был прав — Тиффани действительно одержала победу. Королева почувствовала, как её чары слабеют, созданные ими миражи мерцают и блекнут…

— Вы слабы, ваше величество, — сказал Душистый Горошек.

Королева и в самом деле чувствовала себя слабой. Слабой, маленькой и усталой. Деревья подступили ближе. Свет померк. Она оглядела лица вокруг — и призвала все оставшиеся у неё колдовские чары. Она всё-таки их Королева! Они обязаны её слушать!

— Новые времена у порога, — сказала она, горделиво выпрямившись. — Железо, гоблины, мало ли что ещё… Мир никогда уже не будет прежним.

— А мы, по вашей милости, прячемся от этого нового мира, — парировал Душистый Горошек тоном, полным презрения. — Если мир меняется, значит, это мы должны его менять. Это мы должны решать, каким ему быть. Так всегда было. И так должно стать снова!

Эльфы вокруг него одобрительно заискрились, их пышные наряды вспыхнули красками, их узкие холодные лица осветились колдовским сиянием.

Королева почувствовала, что проиграла. Она предприняла последнюю попытку:

— Ты не понимаешь. Мы можем выходить в мир людей и тешить себя. Но если мы будем действовать так, как раньше, новые времена сметут нас. Мы станем просто… волшебным народцем, частью сказок и преданий. Вот что пытается сказать нам железо. В том мире у нас нет будущего.

Душистый Горошек глумливо усмехнулся:

— Чушь! Что значит «нет будущего»? Мы сами создаём будущее, сколько угодно будущих! И ни люди, ни гоблины нам не помеха. Но вы, ваше величество, кажется, их побаиваетесь. Разве может великая Королева испытывать страх? Вы не уверены в себе, мадам. И мы в вас тоже не верим.

Преданность эльфов не надёжней паутины, а единственное, что они ценят, — это колдовские чары. Королева чувствовала, как истончается её сила, как чары уходят, будто вода в песок, с каждым словом её врага.

И в решающий миг он нанёс удар:

— Вы стали слишком… мягкотелой, ваше величество. Та девчонка подточила вашу силу, а я — довершу начатое.

Его чары делались сильнее с каждой секундой, его глаза сияли, воздух вокруг него полнился мощью, и прочие эльфы чувствовали это, пугались и подчинялись. Душистый Горошек указал на Королеву, которая стремительно менялась, тысячи масок молниеносно сменяли одна другую: золотые волосы, чёрные, длинные, короткие, редкие… пушок на почти лысой голове младенца; высокая, сильная… слабая, сущий ребёнок. Вот она стоит, гордая и величественная, вот корчится на полу, всхлипывает…

— Даже гоблины больше не желают быть у тебя на побегушках, — прошипел Душистый Горошек. — А без сильного правителя Волшебная страна погибнет. Нам, эльфам, нужно помыкать другими — людьми, гоблинами, кем угодно. И сейчас нам, и нашему Королю в его логове нужен Воин.

Душистый Горошек навис над ней — несчастной, съёжившейся, плачущей о потерянных чарах — словно змея, пронзая безжалостным взглядом.

— Столь жалкое создание не может быть нашей повелительницей, — припечатал он и повернулся к остальным: — Что скажете?

Они смотрели на Королеву пустыми глазами, и в этой пустоте она увидела, как рушится её будущее.

Горчичное Зёрнышко шагнул вперёд, выражая поддержку новому вожаку: