Вырвав кольцо, первую гранату швырнул просто так, не надеясь на успех: хотел прикинуть, на какой дистанции она разорвется. Разорвалась далеко за второй машиной. Понятно – надо сделать задержку. Вырвал кольцо, разжал ладонь. Предохранительный рычаг отлетел, шипения запала из-за грохота не слышно, но гореть он должен начать обязательно. Гранату бросил за борт приблизительно на исходе второй секунды – больше выжидать было страшно.

Разорвалась она между машинами. Вреда, похоже, им не причинила, но вторая резко вильнула, чуть увеличив дистанцию: перепугался водитель. Третья ушла с нулевым успехом, а вот на четвертой Рощина чуть было не убило – пулеметчик наконец сумел попасть по кузову целой очередью.

Пули ударили в борт, перед глазами Рощина полетели какие-то ошметки, от неожиданности он упал на пятую точку, едва не выронив гранату – чека уже была выдернута, но рычага, к счастью, он еще не отпустил.

– Бросай! – завизжал из-за спины перепуганный Богданов – видимо, внимательно наблюдал за действиями своего «конвоира».

Рощин машинально выкинул гранату за борт, не сделав задержки, пополз к ящику за новой порцией. Богданов, болезненно вскрикивая, начал отползать в угол, на ходу невнятно выдохнул:

– Брезент. Под ним возьми. Возьми быстрее, пока не взорвал нас.

Полковник, уже добравшись до ящиков с гранатами, замер – только тут до него дошло, что брезент как-то странно лежал. Слишком уж складок и выпуклостей много – будто под ним что-то припрятано.

Под брезентом оказалось два длинных очень плоских ящика из пластика. Полковник из жадности схватился за тот, что подлиннее, – в нем оказался ручной пулемет. Это его обрадовало – свои таланты как гранатометателя он оценивал низко, а вот стрелять умел хорошо.

Пулемет был не заряжен, но магазинов к нему у Рощина было много – сотни полторы, если не больше. И все, похоже, набиты патронами.

Предохранитель вниз, взвести. К стрельбе готов. Теперь бегом к заднему борту.

Передняя машина за это время успела сократить дистанцию почти до нуля – неслась в десятке шагов. Стрелок возился с пулеметом – перезаряжал. Сейчас закончит и исполосует грузовик вдоль, поперек и по диагонали.

Рощин, припав на колено, срезал пулеметчика короткой очередью – с такой дистанции промахнуться было бы позором. Выпустив из спины брызги крови и клочья пуха, стрелок исчез в недрах машины. Затем такими же скупыми очередями полковник начал бить по стеклам. Они, конечно, бронированные, но ведь не сталь, да и пулемет не хлопушка – пули оставляли выбоины, окруженные сеткой трещин, эти пятна перекрывали водителю обзор. Еще немного – и стекло уступит: влетит в салон, рассыпаясь на тысячи осколков.

Водитель ударил по тормозам, резко ушел влево – машина вылетела за обочину, уткнувшись в заросли кустарников. Вторая остановилась рядом – ее пулеметчик начал бить в сторону быстро удаляющегося грузовика, ни разу при этом не попал. Рощин ответил тем же и, похоже, с таким же нулевым результатом – КамАЗ трясло на ухабах, бить из пулемета, держа его на весу, не так-то просто в таких условиях.

Противник скрылся из виду после поворота. Рощин, перезаряжая пулемет, благодарно кивнул Богданову:

– Спасибо за подсказку. Выручил.

– Не за что, – устало отмахнулся задержанный. – Там, во втором кейсе, автомат.

– Еще раз спасибо.

Рощин и без этого догадывался, что там не набор для рисования натюрмортов, но доброго слова не жалко, а человеку приятно – надо ведь контакт налаживать хоть какой-то. Не все ж время этого Богданова швырять об асфальт или другими способами проверять гипс на прочность. Такие действия не слишком сближают людей.

Достав автомат, Рощин зарядил и его, положил несколько полных магазинов возле заднего борта. При этом как бы невзначай поинтересовался:

– Богданов, а ты откуда знал, что там оружие? Проверял?

– Нет. Это стандартная комплектация рядовой автомашины пехотной поддержки. Запас патронов и ручных гранат в жестяных ящиках, запасной автомат и ручной пулемет в пластиковых кейсах. Иногда добавляется ящик с зарядами для вскрытия дверей подъездов и квартир. У элиты в таком же грузовике есть гранатомет с ящиками для осколочных и противотанковых гранат, две канистры с горючим, переносной зенитный комплекс с ракетами, а в кабине рация и два пистолета.

– Ты, я вижу, много знаешь, – хмыкнул Рощин.

– Я это случайно узнал. Я не имею ни малейшего отношения ко всем этим машинам и оружию. Не мое это дело – я простой врач.

– Скажи еще, что ни в чем не замазан, – я в это точно не поверю.

– Я этого не говорил.

– Удивительно, что решил нам помочь.

– Удивительно? Я же не камикадзе – жить все хотят. Не останови ты эти машины, нас бы всех перебили не разбираясь.

Грузовик резко развернулся – Рощин едва не покатился по полу. Машину сильно затрясло: ехали уже явно не по асфальту. Полковник, пробравшись к заднему борту, убедился, что под колесами грунтовка, причем явно малоиспользуемая.

Куда это Синего понесло? И не узнаешь ведь – перебираться при такой тряске назад в кабину Рощину не хотелось.

Вскоре машина замедлила ход, под колесами затрещали сминаемые кусты – грузовик забрался в заросли чахлых деревьев. Похоже на заброшенный сад. Хлопнула дверца:

– Эй! Пассажиры! Станция Березай: кто не заплатил – вылезай!

Рощин, вывалившись из кузова, протянул Синему автомат:

– В кузове магазинов к нему полный ящик. Снаряженных. И куда это ты нас завез?

– В хорошее место – за кладбищем мы поселковым. Уж сюда, думаю, в последнюю очередь заглянут. Надо хоть дух перевести, да и страшновато – вдруг за нами тот бэтээр увязался. Если догонит, от него уже не отстреляешься.

Игорь ухватился за борт, но вдруг замер, опустил лицо, исподлобья взглянул куда-то за спину Рощину. Полковник, естественно, начал разворачиваться, машинально отметив странность – от его фигуры падала неправильная тень, будто солнце находилось уже на западе. А ведь утром это невозможно, – да и вон оно, солнце, перед носом висит на положенном месте.

Рощин успел увидеть, как над городом, вспучиваясь дымным облаком, опадает источник ярчайшего освещения – огненная полусфера. В тот же миг левее сверкнуло еще раз. Сверкнуло жестоко – полковник, поспешно отвернувшись, заорал:

– За машину!!! На землю!!! Не смотреть на вспышки!!! НЕ СМОТРЕТЬ!!! Богданов, брюхом на пол!!!

Ухватив замешкавшегося Синего за ворот пуховика, Рощин потащил друга под прикрытие КамАЗа. Будучи закоренелым атеистом, он в этот момент взывал к Богу, прося у него сущую мелочь – чтобы ударная волна не унесла грузовик, размазав мимоходом по земле всех, кто за ним прячется.

Игорь, несмотря на имеющийся военный опыт, пребывал в недоумении. Уткнувшись носом в землю, ошарашенно вопросил: